Михаил Шкаровский - Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь
Явно несправедливым было обвинение архиепископа в назначении на вакантные места священников бывшей польской армии. Архиеп. Серафим действительно спасал их из лагерей военнопленных, но назначил на прежнее место — в русскую церковь в Познани (которая не принадлежала к Генерал-губернаторству) только одного такого священника — Ивана Богачева[197]. Полностью отсутствуют сведения и о планах архиепископа назначить русского епископа в Холм. Нет оснований сомневаться, что это была выдумка Огиенко. Во многом благодаря ходатайствам архиеп. Серафима перед различными германскими инстанциями на территории бывшей Польши было восстановлено свыше 75 церквей, отобранных ранее у православных, и начал восстанавливаться ликвидированный поляками Турковицкий женский монастырь. Особенное значение имело возвращение собора в Холме, который являлся национальной святыней украинского населения Холмщины и Подляшья. Поэтому Франк решил осуществить его возвращение православным с максимально возможным пропагандистским эффектом. Накануне дня рождения Гитлера — 19 апреля 1940 г. — генерал-губернатор объявил о передаче собора украинцам. Торжественный акт этой передачи состоялся через месяц — 19 мая[198].
В то же время Франк все более и более «делал ставку» на украинских националистов, что неизбежно осложняло положение архиеп. Серафима. Хорошо передает общую ситуацию в Генерал-губернаторстве весной 1940 г. статья «Гитлер и Украина» в газете «Последние новости»: «Украинская национальность объявлена привилегированной на территории, занятой немцами… Эксплуатируя антипольские и антиеврейские настроения в украинской среде, германские чиновники пользуются украинскими „наводчиками“ для уничтожения поляков и евреев… Пользуясь услугами украинцев для расправы с поляками и евреями, германские власти в то же время создают исподволь „украинский национальный плацдарм“ для будущего движения на Восток… Украинцам возвращаются православные храмы, отобранные поляками. Огромное впечатление произвело, между прочим, возвращение кафедрального собора в Холме, на „русское“ течение в церковной жизни немцы смотрят косо. Под их непосредственным покровительством развивается деятельность конкурирующего „Церковного совета Холмщины и Подляшья“, стремящегося к украинизации православия… Весь остаток прежней „Малопольши“ объявлен официально украинской землей… Здесь восстановлен украинский желто-голубой флаг, и все управление передано украинцам. Создана украинская полиция, на которую местное население смотрит, как на „кадры будущей украинской армии“»[199].
Вследствие такой ситуации архиеп. Серафим 29 апреля обратился в РКМ с резким по тону письмом, копию которого он одновременно отправил Франку. Архиепископ признавал невозможным для себя продолжение управления Варшавской епархией и просил разрешить передать его митр. Дионисию или одному из других епископов. Архиеп. Серафим отмечал: «…митрополит Дионисий через мое посредничество обращался в рейхсминистерство церковных дел с просьбой разрешить ему вновь принять на себя управление Варшавской епархией».
Следует указать, что митрополит уже в письме архиеп. Серафиму от 19 февраля 1940 г., вскоре после освобождения из-под домашнего ареста, высказал желание о возвращении церковного руководства в свои руки. Он утверждал, что его отставка не была добровольной[200].
В письме от 29 апреля архиеп. Серафим подробно обосновал причины своего отказа от управления: «Моя последняя поездка в Холмщину убедила меня в том, что принудительная сплошная украинизация богослужения в Холмщине не всюду приветствуется и охотно принимается верующими. Я опасаюсь даже вредных последствий ее, за которые я не могу нести ответственности. Все также многократные просьбы устранить влияние различных украинских комитетов, в которых главные роли играют католики, остаются без желательного результата….В то время как Холмский церковный совет назначает, перемещает и увольняет настоятелей приходов, не спросясь никого (а также и меня), мне даны указания не производить никаких перемен в личном составе клира без согласия Управления генерал-губернатора. Все это, как и некоторые другие обстоятельства, привели меня к убеждению, что я не пользуюсь необходимым доверием со стороны Управления генерал-губернатора»[201].
Отправив письмо, архиепископ уехал в Вену освящать новую православную церковь. В Варшаве вместо себя он временно оставил викарного епископа Василия и не хотел возвращаться обратно. Но неожиданное для германских чиновников заявление архиеп. Серафима вызвало у них замешательство, и они предпочли договориться с ним. 9 мая ему позвонили в Вену, сообщили, что отставка в настоящее время признана нецелесообразной, и попросили прибыть 15 мая в РКМ для беседы с министром и представителем генерал-губернатора. Об этих переговорах Владыка подробно сообщил в отчете Синоду РПЦЗ от 15 мая. Основная дискуссия шла с руководителем группы церковных дел правительства генерал-губернатора Вильденом по поводу украинизации богослужения. Архиепископ настаивал на включении в готовящийся специальный статут пункта о том, что богослужение проводится на церковнославянском языке с «украинским выговором» или без него по желанию прихожан. Вильден же отказался внести подобную поправку, так как опасался, что в этом случае «статут не будет признан украинцами». Он пообещал, однако, прислать особое письменное заявление, позволяющее удовлетворять просьбы приходов, желающих оставить прежнее произношение в богослужениях. Вильден заверил также, что правительство генерал-губернатора питает к архиепископу полное доверие, и в Холме будет образован новый церковный совет с целью устранения «вредного вмешательства» украинских комитетов в церковные дела. В конце концов архиеп. Серафим согласился и далее управлять Варшавской епархией, «впредь до окончания реорганизации Православной Церкви в занятых польских областях». После достижения соглашения участников переговоров принял министр Керл, который выразил удовлетворение и пожелал успехов[202].
15 мая архиепископ подписал статут о временном церковном управлении в дистрикте Люблин. 19 мая его подписали представители украинских приходов, а 21 мая утвердил генерал-губернатор. Статут охватывал 53 общины Холмщины и Подляшья. Подготовку этого документа осуществлял в январе — мае 1940 г. главным образом Вильден и его подчиненные. Правда, проект согласовывался как с РКМ, так и архиеп. Серафимом.
Первый параграф статута определял, что православными приходами в дистрикте Люблин управляет архиепископ Берлинский и Германский как руководитель автокефальной Православной Церкви на территории Генерал-губернаторства. Таким образом, отчасти формально признавалось, что автокефалия продолжает существовать. Статут содержал целый ряд статей, определявших порядок контроля со стороны властей. На все церковные назначения, открытие новых приходов, введение и способы взимания денежных сборов требовалась предварительная санкция правительства генерал-губернатора. Его контроль заметно усилился. 22 мая Вильден отправил владыке Серафиму специальное письмо с требованием неукоснительного соблюдения указанных статей. Статут закреплял и границы церковной автономии украинцев. Вторым лицом в структуре управления приходами в дистрикте Люблин становился администратор, кандидатура которого предлагалась выборным Церковным советом округа. Назначения деканов или настоятелей производились по представлениям администратора и генерального викария. Украинский язык признавался официальным для церковных учреждений, допускалось чтение на нем Евангелия, произнесение проповедей и издание церковного печатного органа[203].
Статут стал компромиссом между Германской карловацкой епархией и украинцами. Казалось, возобладал тот подход к разрешению вопроса о судьбе православного населения Генерал-губернаторства, который отстаивало РКМ. Это министерство планировало распространить статут и на 28 православных украинских приходов Лемковщины. Однако летом 1940 г. конфликт между различными германскими ведомствами вспыхнул с новой силой.
На этот раз ведущую роль в нем сыграло правительство генерал-губернатора. Франк стремился при проведении антипольских акций все более активно опираться на украинцев. Это проявлялось и в церковной области. Известно, что за годы войны на оккупированной территории Польши было убито 1926 священников, 869 монахов и 6 епископов[204]. Кроме того, будучи посвящен в план высшего руководства рейха, генерал-губернатор знал о предстоящей войне с СССР и, вероятно, надеялся получить в свое управление восточные земли. Он создавал организационные формы, с помощью которых надеялся управлять завоеванной Украиной, в том числе готовил будущую православную иерархию для восточных земель. Генерал-губернатор еще 19 апреля 1940 г. на торжественной аудиенции представителям украинской общины дал свое согласие на выбор трех новых епископов[205]. Затем, вследствие заявления об отставке архиеп. Серафима, под нажимом РКМ он был вынужден уступить, и в упоминавшемся статуте идея о новых епископах отражения не получила. Однако уже через месяц Франк вернулся к ней.
