Виталий Горбач - Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве
Впрочем, было бы неразумным видеть лишь одну сторону медали. Командование 16-й воздушной армии убедительно продемонстрировало умение «держать удар» в неблагоприятной обстановке, а также понимание и быстрое восприятие новых реалий воздушной войны. Начиная уже с третьего дня сражения оно встало на путь организации массированных ударов по скоплениям бронетехники и живой силы противника. Как оказалось, в запасе у командования 6-го воздушного флота не нашлось эффективных средств противодействия этим налетам бомбардировщиков и штурмовиков 16-й воздушной армии, которые в большинстве случаев достигали своей цели. Начиная с 7 июля они стали оказывать непосредственное влияние на ход наземных событий, что особенно проявилось в ходе боев 9 и 10 июля, окончательно похоронивших надежды командования 9-й армии на успех операции «Цитадель».
Часть 3
Сражение над южным фасом Курской дуги
3.1. Завязка воздушного сражения
(4–5 июля)
Прологом сражения на южном фасе Курской дуги стали события второй половины 4 июля, когда командование 4-й танковой армии решило провести частную операцию по захвату высот в районе Бутово — Герцовка, необходимых для корректировки артиллерийского огня в предстоящем генеральном наступлении. В 16:00 на участке 48-го танкового корпуса была проведена короткая десятиминутная артиллерийская подготовка, поддержанная с воздуха налетом около 75 бомбардировщиков Ju-87 и Ju-88, действовавших под прикрытием «мессершмиттов» из состава II/JG3 и III/JG52. Вскоре в наступление перешли пехотные подразделения и небольшие группы танков 3-й и 11-й танковых дивизий, а также моторизованной дивизии «Великая Германия».
Наиболее упорные бои развернулись на участке продвижения частей 11-й танковой дивизии в районе Бутово, где немецкая атака натолкнулась на ожесточенное сопротивление советского боевого охранения. Оказывающие поддержку с воздуха немецкие бомбардировщики наносили удары по позициям противника, однако из-за отсутствия точной информации о положении сторон несколько раз под их бомбы попадали собственные войска. Так, около 16:30 один из Ju-88 по ошибке сбросил свой бомбовый груз по войскам 11-й танковой дивизии, убив 5 и ранив 7 человек.
Отвечавшие за прикрытие 6-й гвардейской армии генерал-лейтенанта И. М. Чистякова истребители 5-го иак только спустя почти час после начала немецкой артподготовки вылетели на отражение налетов вражеской авиации, лишь на отходе атаковав группы немецких бомбардировщиков. Командир 88-го гв. иап майор С. С. Римша в паре с лейтенантом М. К. Щербаковым подбил в районе Красное Ju-88 из состава отряда 4./KG3. С дымящим двигателем немецкий самолет вынужден был совершить посадку в 1 километре западнее Псковской, где его экипаж был пленен. Снятые с самолета трофеи к вечеру были доставлены в полк[114].
Пилот подбитого бомбардировщика лейтенант Карл Хофманн (Hofmann Karl) на допросе в штабе 2-й воздушной армии подробно рассказал о своем двухгодичном обучении в различных летных школах люфтваффе. По его словам, за два месяца пребывания на Восточном фронте он успел совершить всего четыре боевых ночных вылета. Два из них были выполнены в глубь советской территории с аэродрома Орел, но первый же дневной вылет стал для экипажа роковым.
Между тем бои в районе высот продолжались до сумерек. Наиболее успешно развивалось наступление подразделений дивизии «Великая Германия», которые вскоре без серьезных потерь захватили Герцовку. В то же время бои в районе Бутово продолжались до ночи. Занявшие этот населенный пункт части 11-й танковой дивизии в 18:05 вторично подверглись бомбардировочному удару своей авиации. На сей раз «отличились» экипажи пикирующих бомбардировщиков Ju-87, перепутавшие Бутово и Черкасское, населенный пункт, расположенный в 3–4 километрах севернее. Именно он должен был стать целью их удара.
Противодействуя налетам немецкой авиации, истребители 5-го иак совершили за вторую половину 4 июля 128 самолето-вылетов. При этом было проведено три групповых воздушных боя, в которых, по докладам летчиков, удалось уничтожить 10 самолетов противника (6 Bf-109, 1 Ju-87 и 2 Ju-88). Собственные потери составили 3 Як-7б, которые, по всей видимости, стали жертвами атак «мессершмиттов» из состава II/JG3. Кроме того, 1 Як-1 был сбит собственной зенитной артиллерией. Согласно немецким данным, потери 8-го авиакорпуса были намного скромнее. В районе севернее Белгорода было потеряно два Ju-88 из состава II/KG3. В полосе действия 17-й воздушной армии в районе Чугуева был подбит огнем зенитной артиллерии и попал в плен пилот 6./JG3 фельдфебель Альфред Фишер (Fischer Alfred). Кроме того, 2 FW-190 из состава штурмовой эскадры SchG1 были разбиты, а еще три получили повреждения из-за ошибок пилотов при взлетах и посадках.
Операция по захвату высот была однозначно расценена командованием Воронежского фронта как проводимая в преддверии наступления разведка боем. Весь день 4 июля в штаб фронта продолжали стекаться донесения, свидетельствовавшие о том, что час вражеского наступления близок. В частности, посты ВНОС отмечали повышенную активность немецкой разведывательной авиации в направлении Обояни. Значительно активизировались и группы вражеской разведки. На участке 7-й гвардейской армии одна такая группа даже предприняла попытку форсировать Северский Донец. Кроме того, в ночь на 4 июля на нашу сторону перешел перебежчик из 168-й пехотной дивизии, который показал — наступление начнется в ночь на 5 июля, солдаты получили сухой паек и спиртное, а саперы начали снимать минные и проволочные заграждения[115].
Последние приготовления перед началом «Цитадели» проводились не только на земле. Уже на исходе 4 июля, в период с 17:30 до 18:00, некоторые группы истребителей, штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков перелетели на аэродромы, находящиеся вблизи линии фронта. Так, большая часть эскадры JG52 перебазировалась из Казачьей Лопани в Бессоновку и находящийся восточнее аэродром Угрим. В подчинение штаба эскадры, кроме двух групп I и III/JG52, вошла также группа II/JG3, которая поздним вечером сменила место базирования с Варваровки на Рогань. В свою очередь, опустевшие стоянки в Варваровке были заняты противотанковыми Hs-129 из состава 4(Pz.) и 8(Pz.)/SchG1. Группы двухмоторных бомбардировщиков перебазировались с аэродромов Донбасса на аэроузлы Харькова и Полтавы.
Это перебазирование, засеченное советскими наземными наблюдателями и подтвержденное вылетами самолетов-разведчиков, во многом предопределило события следующего утра. Первый день оборонительной операции должен был ознаменоваться массированными налетами по немецкой аэродромной сети в районе Белгорода и Харькова. Для проведения этой операции выделялись весьма значительные силы из состава 2-й и 17-й воздушных армий — предполагалось задействовать около 100 штурмовиков и 200 истребителей. Несмотря на то что план превентивного удара был разработан задолго до начала июля, по воспоминаниям командующего 2-й воздушной армией генерал-лейтенанта С. А. Красовского, он вызывал, неоднозначные оценки у офицеров штаба объединения. Часть из них считала, что неожиданный удар по аэродромам позволит подорвать боевую мощь люфтваффе, обеспечив советской авиации господство в воздухе с первых же часов сражения. Однако имелось и иное мнение, согласно которому более благоразумным представлялось использование штурмовой авиации против танковых группировок противника, после выявления основных направлений их ударов.
Неожиданно итог спорам подвел сам командующий Воронежским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин, который, санкционировав проведение налетов против немецких аэродромов, по словам С. А. Красовского, заявил: «Мы еще сами точно не знаем, где противник применит свои главные силы, а удар по аэродромам намного ослабит группировку врага, где бы она ни наступала»[116].
План операции был разработан и согласован между командованиями объединений заранее. Экипажи 1-го шак и 291-й шад должны были атаковать аэродромы Сокольники, Померки и Микояновка, расположенные вдоль шоссе Белгород — Харьков. Ответственная задача ставилась перед экипажами 305-й шад 9-го сак. Их целью были хорошо прикрытые зенитной артиллерией аэродромы Основа и Рогань, примыкавшие к южным окраинам Харькова. Командование 17-й воздушной армии, кроме того, планировало нанести удары по аэродромам Краматорская и Барвенково, где, как ожидалось, могла «отсиживаться» часть немецкой бомбардировочной авиации.
Кроме уже упоминавшихся нами сил штурмовой авиации, для проведения операции предусматривалось выделение групп из состава 4-го и 5-го иак для блокировки аэродромов, а также отсечения от штурмовиков истребителей противника. Характерным примером постановки боевой задачи является приказ на 5 июля, полученный 4-м иак. Согласно ему, 12 Ла-5 302-й иад должны были блокировать аэродром Померки перед подходом штурмовиков 1-го шак, тогда как 16 «яков» 294-й иад обеспечивали отсечение, патрулируя вдоль Северского Донца в районе Мясоедово, Разумное, Топлинка, Волчанск, Нежеголь[117].
