Владимир Куковенко - Как подменили Петра I
Так что эти территориальные приобретения, хотя они и открывали дорогу в Индию, были для России совершенно лишними и даже обременительными: новые земли поглощали ресурсы государства и требовали постоянного присутствия русских войск, не принося абсолютно никаких материальных и политических выгод. Уже в ближайшем времени преемники Петра были вынуждены вывести войска из этих земель. Отказались они и от огромной армии, и от балтийского флота, большая часть кораблей которого сгнила на рейдах Петербурга. И это была не беспечность или небрежение его приемников, а вынужденная мерз — продлись еще немного подобные темпы милитаризации, в стране вспыхнула бы гражданская война или наступил бы экономический хаос.
Не надо забывать и о тех страшных жертвах, которые понес русский народ по воле Петра. Только при строительстве Таганрога полегло более 30 000 рабочих. При строительстве Петербурга умерло несколько сот тысяч рабочих! Каждый год сгонялось туда по 30 000— 40 000 крестьян, которые очень быстро умирали от голода, эпидемий и изнурительного труда. Но следовали новые указы, и новые десятки тысяч своих подданных Петр безжалостно обрекал на смерть для возведения на болотах своего «парадиза» (рая). Новая столица России стоит, в буквальном смысле, на костях сотен тысяч русских людей. Такой же страшной ценой достались и военные победы на многочисленных полях сражений.
Без всякого преувеличения все эти жертвы можно сравнить с теми жертвами, которые понес русский народ за период нынешних реформ. Весьма примечательно, что мы наблюдаем в наши дни такое же распространение безнравственности, воровства, быстрое превращение человека в бесчувственное животное и полную потерю им нравственных устоев, такое же мздоимство и разбой, что и при Петре. Совпадение этих признаков говорит о том, что реформы и в том, и в другом случаях проводились не для блага народа и людьми, которые едва ли задумывались о судьбе нации.
Не сумел Петр прекратить и религиозное несогласие среди своего народа. Часто бывая за границей, посещая костелы и кирхи, слушая и лютеранские, и католические проповеди, Петр, как можно было бы ожидать, воспитал в себе определенную терпимость в делах вероисповедания. Но его терпимость распространялась лишь на собственную персону и на своих иностранных сотрудников, таких как Лефорт, Брюс, Гордон. В отношении русского народа он такой слабости не проявлял и вел себя подобно изуверу. С неимоверным ожесточением — как злейших врагов, если не диких зверей! — преследовал он раскольников, даже не помышляя о мирном пути решения этого конфликта. Хотя такое примирение было крайне желательным, и его как благоденствия ждала вся Россия.
Даже Костомаров, при всей своей любви к Преобразователю, должен был заметить: «Какие же меры употреблял Петр для приведения в исполнение своих великих преобразований? Пытки Преображенского приказа и тайной канцелярии, мучительные смертные казни, тюрьмы, каторги, кнуты, рвание ноздрей, шпионство, поощрение наградами за доносничество. Понятно, что Петр такими путями не мог привить в России ни гражданского мужества, ни чувства долга, ни той любви к своим ближним, которая выше всяких материальных и умственных сил и могущественнее самого знания. Одним словом, натворивши множество учреждений, создавая новый политический строй для Руси, Петр все-таки не смог создать живой, новой Руси».
* * *Подводя итог, можно сказать, что голландский плотник, волею случая получив российскую корону, не стал русским человеком. Да, в нем со временем обнаружились честолюбивые замыслы, появился определенный военный, административный и политический опыт, но отсутствие уважения к стране, в которой он жил, и народу, которым он правил, сказалось самым пагубным образом на результатах его усилий. Не был он подготовлен к бремени власти и в умственном и в духовном плане, поэтому большею частью все его реформы поспешны и мелочны и несут на себе откровенную печать посредственности. Новой России он не создал и не пробудил спящие силы великого народа, а лишь распылил их, погубил их на многочисленных полях сражения в Пруссии, Польше, Германии, Швеции, сгноил в болотах Петербурга, растратил по пустякам.
Еще царь Михаил Федорович а вслед за ним и Алексей Михайлович начали преобразование армии, вводили полки иноземного строя, но делали это без излишней торопливости, учитывая материальные возможности государства. Уже при Федоре Алексеевиче Россия имела армию, на 60–70 % состоящую из полков европейского образца. Петр все эти военные соединения в силу неизвестных причин распустил, оставив только три пехотных полка из бывших потешных войск. Уничтожив армию своих предшественников, он тут же начал вновь формировать полки того же европейского строя! Реорганизация бессмысленная и бестолковая, отнявшая и время, и средства государства. Но такова была прихоть Преобразователя. Причем он решил создать новую армию и флот в несколько лет и, потратив сотни миллионов рублей, совершенно не считаясь ни с народом, ни с государственным бюджетом, поставил страну на грань экономического краха. В конце царствования Петра все иностранные резиденты доносили о возможном взрыве народного негодования — до такой степени народ ненавидел своего «отца отечества» и его губительные реформы.
Историк С. М. Соловьев, описывая состояние России при воцарении Петра, обращает внимание на то, что в русском народе к тому времени созрел великий дух и потребность в великих деяниях, которые явственно ощущались во всех сторонах тогдашней жизни. Историк по этому поводу образно замечает, что «народ собрался в дорогу и только ждал вождя». Возможно, Россия могла обрести настоящего вождя в подлинном царе Петре Алексеевиче, который с рождения проявил незаурядные способности, проявил уважение к своему народу и его религиозному чувству, осознавал необходимость культурного развития. Остается только сожалеть, что судьба прервала его жизнь и не дала возможности России осуществить под его руководством свой культурный и экономический взлет. Россия в свой исторический путь двинулась под руководством пьяного и невежественного голландского плотника…
Пример того, каким путем могла пойти страна, дает нам царствование Екатерины II. Да, и при ней были народные бунты, были недовольные, имели место политические процессы, процветало мздоимство и взяточничество. Но не было национального унижения целого народа! Поэтому и появилась плеяда блестящих военных, управленцев и промышленников. Именно при ней был заложен фундамент будущего культурного расцвета, и на этом фундаменте через некоторое время было построено величественное здание русской классической культуры. Екатерина не стремилась мелочно, подобно Петру, овладеть различными ремеслами, военными и флотскими навыками, но она поощряла это в других, и это было более важно для процветания империи. В ней не было фанатичного стремления любой ценой достичь цели, но в то же время при ней территориальные приобретения были в несколько раз больше, чем при Петре. Возможно, тем самым история продемонстрировала нам, что и малыми усилиями, усилиями слабой женщины, можно достичь многого. Главное — иметь здравый ум и, пользуясь им, разбудить энтузиазм и дремлющие силы своих соратников. И это Екатерине вполне удалось, поскольку она обладала государственным мышлением и, хотя была немка, умела считаться с национальными чувствами своих русских подданных.
Как кажется, подлинный Петр Алексеевич обладал этими же качествами. Поэтому вполне вероятно, что при нем Россия обрела бы победоносную армию, флот, блестящую культуру и развитую промышленность, но эти усилия обошлись бы нации значительно меньшими жертвами и без катастрофического истощения духовных и экономических сил страны. Поднявшись при таком царе, Россия могла бы более уверенно пойти своей исторической дорогой и прошла бы ее с большим достоинством и блеском. Возможно, что, не будь этой подмены, не произошло бы и трагического раскола между народом и властью, который болезненно ощущался всегда, но расширился неимоверно именно со времени Петра.
Часть 2
ЗАГАДОЧНАЯ ИСТОРИЯ ОДИННАДЦАТОГО САМОЗВАНЦА
ПРЕДИСЛОВИЕ
XVII век, прозванный современниками «бунташным», начался для России необычайно тяжело: смуты, гражданское несогласие, польская и шведская интервенция, страшное разорение и запустение страны. Затем тот же век принес стране ряд изнурительных войн и, уходя к закату, потряс Россию кровавым разинским бунтом. Закончилось же столетие тревожно и зловеще — Петр готовился к своим преобразовательным реформам и войнам, и Россия как бы замерла в страшном ожидании.
Это зыбкое и неустойчивое время породило на Руси массу людей — преступников, авантюристов, бродяг, изгоев общества, — искавших достижения жизненного успеха под чужими именами. Начиная с Лжедмитрия I они буквально наводнили страну, сея рознь, смущая нестойкие и незрелые умы, маня головокружительными обещаниями. Как правило, это были выходцы из низов тогдашнего русского общества, преступные отщепенцы, не отличавшиеся ни умом, ни трезвостью мышления, ни кругозором, ни иными достоинствами. Пожалуй, их единственным стремлением было на какое-то время иметь власть, успех и деньги, чтобы неистовей предаться разгулу. В исторических документах сохранились их имена. Это были: несколько Лжедмитриев, царевич Петр, царевич Илейка, царевич Фролка и т. д.
