Валерий Анишкин - Русь и ее самодержцы
Это точка зрения Н.И. Костомарова. Но существует и другая точка зрения на вопрос, почему Иван IV не завоевал Крым. В течение 1552–1556 гг. Иван IV покоряет Казанскую и Астраханскую Орды. Его советники выступают за то, чтобы он после этого покорил и Крымскую Орду. Но сам Иван Грозный считал, что Москва недостаточно сильна, чтобы справиться с Крымом. Москву от Крыма отделяли труднопроходимые степи. Кроме того, Крым был подчинен сильной тогда Турции, и Московское государство не хотело быть вовлеченным с ней в войну.
Вот почему Крымская Орда существовала до конца XVIII в. В конце XVII в., уже после Грозного, Москва, защищаясь от татарских набегов, вела с Крымом постоянную пограничную войну, но, кроме того, Москва заселяла своими крепостными людьми южную степь и таким образом тоже наступала на татар. В конце XVII в. Москва получила также мощную поддержку в лице развивающегося казачества на Дону.
Тем не менее еще более ста лет потребовалось, чтобы Россия получила выход к Азовскому и Черному морям. Это случилось в результате азовских походов Петра I (1695–1696 гг.). А русско-турецкая война 1768–1774 гг. положила конец турецкому господству в Крыму. 8 апреля 1783 г. весь Крым был включен в состав Русского государства.
В 1954 г. в ознаменование 300-летия воссоединения Украины с Россией, на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19.02.54 г. Крым был передан Украине.
Опричнина
Ивану IV везде мерещилось предательство, он требовал новых доносов и искал предлоги для новых казней.
3 декабря 1564 г. царь неожиданно с огромной свитой из своих приближенных, дворян, приказных, их жен и детей оставил столицу. Он принял благословение от митрополита, сел в сани с царицей, черкешенкой Марией Темрюковной, и с двумя сыновьями и отправился в село Коломенское в сопровождении полка вооруженных всадников. За царем следовали сотни возов с сокровищами.
Через две недели царь переехал в село Тайнинское, затем в Троицкий монастырь, но, в конце концов, осел в Александровской слободе.
Москва недоумевала. Но 3 января 1565 г. гонец доставил митрополиту письмо от Ивана, где были описаны все мятежи и боярские беззакония. «Вследствие чего, — писал Иван, — не хотя терпеть ваших измен, мы от великой жалости сердца оставили государство и поехали, куда Бог укажет нам путь». Другое письмо было адресовано «всему православному народу». Царь уверял московитян в своей милости и говорил, что его гнев и опала касаются только воевод и всяких должностных лиц, а также духовенства.
Народ волновался, т. к. безвластие пугало больше, чем любые наказания. «Кто будет нашим защитником в войнах?.. Как могут быть овцы без пастыря?» Говорили также: «Пусть царь укажет нам своих изменников: мы сами истребим их!».
Купцы из сочувствия общему горю готовы были жертвовать деньгами.
Митрополиту поручили упросить Ивана не покидать народа и править государством, как ему угодно. К царю вместо митрополита поехали Пимен и архимандрит Левкий в сопровождении некоторых других епископов.
Царь смилостивился с условием, что все предатели из бояр будут казнены.
Иван вернулся в Москву 2 февраля 1565 г., а на следующий день предложил духовенству, боярам и знатнейшим чиновникам устав опричнины. Царь объяснил, что для своей и государственной безопасности он утверждает особый род телохранителей. Таким образом Иван, по словам историка К. Валишевского, создавал ядро придворной знати, войска и администрации на новых началах.
Царь объявил своей собственностью ряд городов и стал отбирать телохранителей из князей, дворян, боярских детей. При этом царь давал им поместья в своих городах, отбирая земли у вотчинников, которых переводил в другие места.
Опричниной стала называться вся часть государственной территории, которая находилась под непосредственным управлением царя вместе с дружиной, служившей для осуществления системы чрезвычайных мер. Вся остальная часть государства называлась земщиной.
В совет вновь образованной дружины входили Алексей Басманов, Малюта Скуратов, князь Афанасий Вяземский и другие любимцы царя. Они отбирал в опричнину молодых людей, известных своей удалью, беспутством и готовых на любое дело. От опричников требовали, чтобы они не имели связи с знатными боярами, и предпочтительно было низкое происхождение. Вместо тысячи Иван набрал 6000 опричников, которые принесли присягу на верность, с обещанием доносить на изменников, не иметь контакта с теми, кто не входил в опричнину, и почитать царя больше родителей.
Историк Н.М. Карамзин резко отрицательно относится к опричнине, отмечая бессмысленность кровавых расправ и убийств ради царской забавы, и в этом с ним согласны другие российские историки, в том числе Соловьев, Костомаров, Ключевский. Наделенные домами, землями и недвижимостью, которые отбирали у прежних землевладельцев, опричники сразу превратились в господ. Опричников называли кромешниками[60]. Не боясь ни суда, ни следствия, они притесняли и грабили соседей, а если те жаловались, брали с них пеню за бесчестье. Иногда опричники подбрасывали что-нибудь в богатую лавку, а потом приходили с приставом, обвиняли лавочника в краже и разоряли его. Часто они хватали человека на улице и тащили в суд, где предъявляли ему ложное обвинение в причинении какого-нибудь вреда себе. Невиновный вынужден был откупаться деньгами, т. к. оскорбить кромешника, значило оскорбить царя.
Чем больше народ ненавидел опричников, тем больше Иван доверял им, считая, что общая ненависть служит залогом верности.
Иван придумал для своей дружины отличительные знаки в виде собачьих голов и метелок, привязанных к седлам. Это должно было означать, что они грызут царских врагов и метут Россию.
К. Валишевский пишет: «Исполнителями его (Ивана IV) являлись люди без стыда и совести. Со своими страшными эмблемами — собачьей головой и метлой у седла — они скачут по большим дорогам, грабят и убивают. Обрызганные кровью, они везут свою богатую добычу в Александровскую слободу. Здесь ко всем своим преступлениям они прибавляют еще одно кощунство: облекшись в черные рясы, они вместе со своим игуменом — царем предаются самым гнусным оргиям».
Но есть и другие историки, которые видят в опричнине продуманную программу социальных и политических преобразований. Советская история, например, считала взгляды российских историков ошибочными, а введение опричнины прогрессивным явлением, имевшим большое значение для укрепления централизованного государства.
Уничтожение опричнины произошло неожиданно и к великой радости народа в 1572 г.
Опричнина, которая семь лет наводила ужас на жителей России, утратила свое первоначальное значение и стала называться двором. Опричники сняли свои символические одежды и стали обычными чиновниками, воинами, царедворцами.
Нравственные понятия на Руси
Н.М. Карамзин пишет: «Со времен Владимира Святого нравы долженствовали измениться в древней России от дальнейших успехов христианства, гражданского общежития и торговли. Набожность распространялась: князья, вельможи, купцы строили церкви, заводили монастыри и нередко сами укреплялись в них от сует мира. Достойные святители и пастыри церкви учили государей стыдиться злодеяний, внушаемых дикими, необузданными страстями; были ходатаями человечества и вступались за утесненных. Россияне, по старинному обыкновению, любили веселья, игрища, музыку, пляску; любили также вино, но хвалили трезвость как добродетель; явно имели наложниц, но оскорбитель целомудренной жены наказывался как убийца…».
С самого начала христианства на Руси православная церковь выступала за святость и прочность брачного союза.
Считалось безнравственным, если муж расторгал брак с женой, а расторжение брака против ее воли церковь относила к тяжкому преступлению перед Богом. Но это правило часто нарушалось как в силу привычек, оставшихся с языческих времен, так и в силу сложившихся условий, в которых был вынужден жить русский народ. Учение церкви о святости брака с трудом приживалось на Руси.
Н.И. Костомаров пишет: «В XI в. митрополит Иоанн вооружился против языческих приемов домашней жизни и половых отношений. Тогда со времени крещения Руси едва проходило столетие; но через триста лет с небольшим француз Ляннуа, посещавший Новгород, замечал, что там мужья продавали и меняли жен; а через два века с небольшим после того… патриарху Филарету оказалось нужным порицать русских людей за то, что они живут в связи с женщинами без венчания, продают и меняют их».
Официальные документы свидетельствуют о существовании жен венчанных и невенчанных.
Более других придерживались старых традиций и привычек низшие слои населения, например, казаки.
