Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том 2
Чтобы читателю была ясна вся некорректность данного политического прогноза, нужно напомнить, что именно в этот исторический отрезок времени на авансцену национально-освободительной борьбы выступал Китай, а отнюдь не Индия, где, хотя и происходили массовые выступления против английского колониализма, но их характер был отнюдь не боевой. А скорее окрашенный в цвета учения Ганди о ненасильственном сопротивлении. В такой обстановке прогнозировать взрыв революции и даже ее победу в Индии было равносильно благому, но несбыточному пожеланию.
Еще меньше оснований имелось рассматривать Германию в качестве такого слабого звена в цепи империализм. Очевидно, Сталин, как и партия большевиков в целом, еще находились под эйфорическими парами революционных выступлений в Германии осенью 1923 года. Поражение этих выступлений они рассматривали как некий временной перерыв в общей динамике развития революционного процесса в этой стране. А действительное положение там характеризовалось совершенно иными тенденциями развития. Словом, Сталин в этой своей работе не обнаружил столь желанные для него и столь ценимые в большевистских верхах качества политического провидца. Хотя в виде не оправдания, а объяснения, нужно сказать, что это были фактически его первые шаги на данном поприще.
И, наконец, чтобы поставить точку в сюжете, касающемся «Основ ленинизма», следует отметить, что наиболее фундаментальным, четко построенным и хорошо аргументированным оказался раздел «Стратегия и тактика». Здесь автор проявил себя как тонкий знаток важнейших законов и канонов политической стратегии и тактики и изложил их лаконично и убедительно. Кстати сказать, именно блестящее понимание фундаментальных основ политической стратегии и тактики, четкое разграничение между ними, уяснение вопросов, связанных с применением этих основ на практике, — все это, по-моему мнению, явилось одной из важнейших предпосылок дальнейших побед Сталина над его политическими соперниками. В более широком смысле — владение им законами стратегии и тактики сыграло свою колоссальную роль в период Великой Отечественной войны, когда он являлся Верховным главнокомандующим.
В арсенале пропагандистских средств не только рассматриваемого периода, но по существу всего времени, когда Сталин находился у власти, работа «Об основах ленинизма» занимала особо видное место. Именно на ее базе давалось истолкование важнейших положений марксизма-ленинизма. И отнюдь не случайно в официальной биографии вождя ей давалась непомерно высокая оценка: «Исключительно большое значение в деле идейного разгрома троцкизма, в деле защиты, обоснования и развития ленинизма имела теоретическая работа Сталина «Об основах ленинизма», вышедшая в 1924 году. Эта работа является мастерским изложением и глубоким теоретическим обоснованием ленинизма… В этой работе дано изложение основ ленинизма, т. е. того нового и особенного, что связано с именем Ленина, что внес Ленин в развитие марксистской теории. Уже одно то обстоятельство, что было дано такое обобщение вопросов ленинизма, что все идейное содержание ленинского наследства было собрано и рассмотрено под углом зрения новой исторической эпохи, означало гигантский шаг вперед в развитии науки марксизма-ленинизма. Все вопросы ленинского учения подняты в этой работе на огромную принципиальную высоту»[82].
Сжатое рассмотрение важнейших положений данной работы Сталина убеждает в том, что она действительно представляла собой четкое, лапидарное и доходчивое изложение принципиальных подходов Ленина к вопросам революции и борьбы за власть. И это — несомненное достоинство указанного труда Сталина. Вместе с тем беспристрастный взгляд на нее не позволяет отнести данную работу к вершинам интеллектуального творчества автора. Серьезного развития марксистско-ленинского учения в ней не содержится. Видимо, в то время и сам автор не претендовал на какой-то особый собственный вклад в ленинскую теорию. Он ставил перед собой прежде всего задачи политического просвещения, с которыми, как мне представляется, успешно справился. Но что необходимо специально подчеркнуть, так это то, что Сталин публикацией своего труда в немалой степени укрепил как свой общеполитический авторитет, так и престиж не только практика и организатора партийной работы, но и незаурядного теоретика, владеющего всеми разделами марксистско-ленинского учения. Кстати сказать, в рассматриваемый период сам термин марксизм-ленинизм употреблялся не столь уж часто. На вооружении был ленинизм, и именно вокруг интерпретации ленинизма шли настоящие баталии между Сталиным и его соперниками по партийному руководству. Лишь значительно позже в обиход в качестве емкого и единого понятия был внедрен термин марксизм-ленинизм. На том этапе вся партийная масса получала идеологическую обработку (или, как говорили тогда, идейную закалку) на базе сталинских основ ленинизма. И в этом смысле данная работа, несомненно, может быть охарактеризована как крупная веха в политической биографии вождя.
И чтобы поставить точку в сюжете, посвященном работе Сталина «Об основах ленинизма», отмечу, что завершается она разделом о стиле в работе. В нем автор определяет необходимый большевикам стиль как сочетание русского революционного размаха с американской деловитостью. Характеризуя достоинства и недостатки обоих этих стилей, Сталин, в частности, указывает, что «…американская деловитость имеет все шансы выродиться в узкое и беспринципное делячество, если её не соединить с русским революционным размахом. Кому не известна болезнь узкого практицизма и беспринципного делячества, приводящего нередко некоторых «большевиков» к перерождению и к отходу их от дела революции? Эта своеобразная болезнь получила своё отражение в рассказе Б. Пильняка «Голый год», где изображены типы русских «большевиков», полных воли и практической решимости, «фукцирующих» весьма «энегрично», но лишённых перспективы, не знающих «что к чему» и сбивающихся, ввиду этого, с пути революционной работы»[83]. Заметим, что автор ссылается на Б. Пильняка, ставшего в 30-е годы жертвой репрессий. Ссылка на него осталась неизменной и тогда, когда имя писателя исчезло из обихода. Ссылается Сталин в этой работе также и на И. Эренбурга, что безусловно свидетельствует о его стремлении придать своему произведению более живой, связанный с реалиями текущей жизни, колорит. На мой взгляд, ссылки генсека вообще в его работах на тех или иных советских писателей не служат непременным показателем того, что он испытывал какие-то чувства пристрастия к ним, выделял их из числа других. Просто сами эпизоды и сюжеты казались ему подходящими.
3. Новая фаза борьбы за власть
Первые недели после смерти Ленина характеризовались стремлением всех противоборствовавших сил поддерживать если не реальное единство и сплоченность руководства, то хотя бы хотя бы их видимость. С точки зрения обстановки для всех сторон было бы крайне невыгодно и опрометчиво сразу же после смерти вождя демонстрировать перед всем миром, и прежде всего в глазах членов партии отсутствие единства и борьбу за политическое наследство вождя. Возобновление открытой политической борьбы, вне всякого сомнения, дискредитировало бы все участвующие в нем силы. При этом, конечно, помимо этого общего соображения каждая из сторон руководствовалась своими собственными резонами. Троцкий еще не оправился от удара, обрушившегося на него в прошедшей партийной дискуссии, и, как говорится, зализывал причиненные ему раны. Зиновьев и Каменев, видимо, чувствовали себя на коне, поскольку, политические позиции Сталина, как они полагали, серьезно ослаблены последними письмами Ленина, в первую очередь его завещанием. Это завещание, считали они, поможет держать генсека на короткой узде и заставит его быть послушным их воле. В конце концов все козыри в предстоявшей политической схватке, казалось, находились в их собственных руках, и в Сталине они нуждались лишь временно, постольку, поскольку он им был нужен в качестве противовеса в незавершившейся еще окончательным финалом борьбе с Троцким.
Сталин также проявлял сдержанность и осторожность, помноженные на железную выдержку. Он отдавал себе отчет в том, что при неблагоприятном для него развитии ситуации ленинский совет снять его с поста генсека мог быть воплощен в жизнь на предстоявшем XIII съезде партии. Поэтому на первый план, естественно, выдвигались задачи сплочения своих сторонников и умелого политического маневрирования. Мне кажется, что в глубине души он сознавал, что партия в сложившейся обстановке не пойдет на его смещение с поста генсека, тем более, что никого конкретно взамен Ленин и не предлагал. Его же собственные позиции к тому времени значительно укрепились, и с этим фактом приходилось считаться всем, кто не жил одними лишь иллюзиями. Логика политической борьбы сурова, в чем-то она напоминает известную теорию Дарвина о межвидовой борьбе в ходе естественного отбора. Согласно теории Дарвина, внутривидовая борьба по своей интенсивности даже превосходит межвидовую борьбу. Так вот, внутрипартийная борьба в данной аналогии может быть с полным правом отнесена к внутривидовой борьбе в виду своей особой ожесточенности и бескомпромиссности.
