Уильям Аллен - История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина
Ряд руководителей католической церкви в Польше выдвигал идею союза двух церквей. Целью этого союза было подчинение высшего православного духовенства католической церкви и обращения в римскую веру части священников, которые могли бы повлиять на настроения городских и сельских жителей православных провинций страны. Казалось, что этот план будет успешно осуществлен, поскольку многие православные иерархи рассчитывали разбогатеть, а другие выступали за унию из-за желания исправить нравы своей церкви. Унию планировалось осуществить в умеренной, мягкой форме на основе решений Флорентийского собора 1439 г.; православная церковь должна была сохранить свои восточные обряды, а за священниками сохранялось право вступать в брак. Католиков интересовали не столько различия в догматах, сколько признание верховенства папы православными священниками и их паствой. Епископы, одобрившие унию, получали право заседать в сейме вместе с католическими прелатами, а все православные, признавшие ее, получали равные с католиками права на получение государственных должностей.
Указ об унии двух церквей, который в 1594 г. был представлен на рассмотрение короля Сигизмунда III и папского нунция в Кракове, был подписан четырьмя православными епископами. Киевский митрополит Михаил Рагоза, человек слабого характера, тоже склонялся к принятию унии. На следующий год папа Климент VIII официально признал Новую объединенную церковь и, желая увековечить это событие, приказал отчеканить медали с надписью «Rutenis receptis».
Казалось, что усилия католиков завершились успехом, но последующие события показали, что они рано радовались. Православная шляхта, возглавляемая князем Константином Острожским, выступила с протестами; среди жителей Львова, Вильно и Киева начались волнения, ибо здесь существовали возникшие на добровольной основе организации, называвшиеся братствами (это были союзы православных купцов и ремесленников), которые обладали значительными средствами.
По указу короля дело об объединении церквей передали на рассмотрение церковного собора в Бресте, состоявшегося в конце 1596 г. Но вместо того чтобы прийти к согласию, православные и униаты окончательно разругались. Еле-еле удалось избежать вооруженного конфликта, поскольку дворяне, поддерживавшие обе стороны, явились в Брест со своим войском и артиллерией. Православная церковь разделилась, и вскоре между униатами и приверженцами истинного православия началась непримиримая вражда. В ходе борьбы православная церковь духовно возродилась. В русскоговорящих православных людях пробудилось национальное сознание; появились православные ораторы и борцы за веру, которые обрели материальную поддержку и горожан, и крестьян. В конце концов даже униатская церковь, по словам Дубовского, «превратилась в крепость украинского сепаратизма против Польши», и все это произошло главным образом из-за нелиберальной узколобости иерархов польской церкви, которые даровали украинским прелатам привилегии своего класса и тем самым превратили униатскую веру в церковь простонародья, [борющуюся] против римского католицизма как религии правящего класса. Аристократы, отказавшиеся от восточного христианства, стали в большинстве своем католиками, а не униатами, углубив тем самым социальный и национальный раскол».
Уже в 1590 г. вспыхнуло мощное казацкое восстание против польских властей. Поляк по происхождению, авантюрист Кристофер Косинский убедил запорожцев последовать за ним, но не в набег на земли татар, турок или молдаван, как было принято в ту пору, а в поход против волынской шляхты, чтобы пограбить ее поместья и сжечь ее дома. Самым ужасным было то, что большое число крестьян, которые только назывались казаками, присоединились к Косинскому в его укрепленном лагере в Триполье. В это же время во многих частях Волыни и Подолии и за Днепром вспыхнули крестьянские восстания. Весь 1592 г. украинские крестьяне грабили и жгли барские поместья. На следующий год Косинский снова вторгся в Волынь, но на этот раз испуганные дворяне, православные и католики, взялись за оружие и под Житомиром старый князь Константин Острожский и Александр Вишневецкий разгромили казачье войско, убив 2 тысячи человек и захватив 25 пушек. Косинский был взят в плен, но его отпустили на свободу. Вскоре после этого он погиб, однако никто не знает как.
Восстание Косинского не приняло огромных масштабов и не привлекло внимания королевского двора, в особенности потому, что в нем не принимали участия «реестровые» казаки. Это были беспорядки, которые устроила необычно большая группа недовольных. Тем не менее они показали, что на Украине существуют люди, способные с оружием в руках выйти на борьбу с польскими помещиками.
В 1594 г. разразилась Долгая война, в ходе которой австрийцы, турки, трансильванский князь Сигизмунд Баторий и валашский господарь Михаил Храбрый втянулись в бессистемную, но кровавую четырехстороннюю борьбу. Это привело к новым восстаниям казаков, с более значительным числом участников.
У казаков появился новый лидер — Северин Наливайко, молодой офицер, служивший в войске князя Острожского. Он родился в обеспеченной семье, умел читать и писать и прославился как опытный артиллерист. Резня, которую устроили турецким гарнизонам и поселенцам в Валахии и Молдавии господари этих княжеств, Михаил Храбрый и Аарон Тиран, а также захват Сигизмундом Баторием Рущука, Силистрии и других городов на правом берегу Дуная, стали для казаков сигналом к истреблению турецких гарнизонов в городах Нижнего Днестра. Наливайко прислал в Запорожскую Сечь письмо, призывая казаков присоединиться к нему в Молдавии и начать священную борьбу против турок. Его призыв сделал больше, чем долгие переговоры императорского посла Эрика Лассоты, состоявшиеся ранее в том же году, и не только из Сечи, но из всей Киевской земли несколько тысяч казаков под руководством запорожского гетмана Григория Лободы отправились на Дунай бить турок.
Набеги на Молдавию имели для казаков особую притягательность. Они испытывали сочувствие к православным молдаванам, а частые стычки между соперниками, претендовавшими на троны двух румынских княжеств, давали прекрасную возможность пограбить. В 1577 г. казак Иван Подкова стал фактически господарем Молдавии. Полякам очень не нравилось вмешательство казаков в молдавские дела, поскольку это ухудшало их отношения с Портой, и Стефан Баторий, чтобы умиротворить султана, поспешил казнить Подкову.
Теперь 12 тысяч казаков пересекли реку Прут, разгромили турок у Сусеавы и заняли Яссы; их вмешательство, скорее всего, стало решающим фактором в великой победе Сигизмунда Батория над турками под Мантином и в разгроме Михаилом Храбрым Синан-паши в Бухаресте. Сигизмунд III рассердился, узнав о переговорах императора Рудольфа с Сечью; он опасался, что австрийские интриги поддерживают сопротивление, которое оказывает церковной унии православная аристократия, что в ту пору обсуждалась в Бресте.
Одаренный, но полубезумный император осуществлял сложную политическую игру. Ведя, с одной стороны, войну против турок с целью остановить их продвижение в Центральную Европу, закончившуюся в 1606 г. Цитватёрёкским миром, он пытался натравливать православных магнатов и казаков в Малороссии на католическую польскую династию и использовать блестящую, но ненадежную мощь Михаила Храброго Валашского против Баториев в протестантской Трансильвании. В то же самое время Михаил, ставший на несколько месяцев господином всех румынских земель, надеялся, что совместная угроза, исходившая от Бориса Годунова и украинских казаков, не позволит полякам вторгнуться в Молдавию, а противоречия между Габсбургами и мадьярскими магнатами помогут ему захватить Трансильванию (где в 1599 г. его казацкий телохранитель помог ему победить Шелленберга).
А тем временем поляки приступили к борьбе с казацкими бунтами. В 1596 г. на Брацлавщине вспыхнуло крестьянское восстание. Отряды Наливайко начали опустошать Волынь, сжигая польские и униатские поместья. Они полностью разорили земли одного из главных вдохновителей унии — печально знаменитого негодяя Кирилла Терлецкого, луцкого епископа. Как защитник православия и русскоговорящих крестьян, Наливайко пошел на север и взял города Слуцк, Бобруйск и Могилев, опустошая польские поместья и сжигая на своем пути все униатские церкви. В это же время Лобода и его казаки овладели Восточной Волынью и Киевской областью.
Помещики толпами бежали со своих новых земель на юго-востоке, а по всей стране распространялась паника. Тем временем небольшой польский отряд под командованием прославленного Жолкевского искал встречи с казаками. Наливайко стал отступать на юг, в сторону Умани, а потом повернул на север, надеясь соединиться с Лободой у Белой Церкви. Здесь казаки устроили табор — лагерь из повозок, за которыми они установили множество пушек, и Жолкевский после небольшой стычки вынужден был отступить навстречу приближавшемуся подкреплению.
