Владимир Мединский - Скелеты из шкафа русской истории
Разумеется, после этого финны на Петроград не пошли.
И Эстония не стала воевать с большевиками, когда белые отказались признать ее независимость. Более того, потом Эстония начинает сепаратные переговоры с большевиками, а затем, получив от Троцкого-Ленина приличную сумму «кэшем», просто ударяет в спину своему вчерашнему союзнику — Северо-Западной армии генерала Юденича. Предательство Эстонией белого движения, измывательство эстонского правительства над оказавшимися на их территории русскими офицерами, концлагеря для «русских перемещенных лиц», — не буду уходить в детали, — все это довольно подробно описывается сегодня нашими историками.
На Северном Кавказе Деникин вынужден был держать особые войска, чтобы отражать постоянный сепаратистский натиск горских народов. Подробнее об этом — чуть ниже.
Только поляки из всех народов бывшей Российской империи одинаково воевали и с белыми, и с красными. Деникин считал, что это именно они помешали ему взять Москву, в решающий момент «московской операции», в октябре 1919 года.
А потом Польша начала войну и с большевиками…
Серьезные ученые давно обратили внимание на то, что победа красных в Гражданской войне объясняется, кроме других причин, удачной ленинской национальной политикой.
«Это была ленинская импровизация, — считает профессор Георгий Дерлугьян. — Осенью 1918 года добровольческая армия Деникина громила красных на Кубани и Тереке. Их остатки укрылись в горах Кавказа, где Киров и Орджоникидзе вступили в незаурядный диспут с исламскими авторитетами чеченцев и ингушей. В результате сравнения учений Маркса и Мухаммеда появилась удивительная фетва, признавшая дело большевиков равным джихаду за справедливость. Когда Деникину оставалась всего сотня верст до Москвы, в тыл ему ударили „красно-зеленые“ партизаны Кавказа, а также украинские повстанцы Нестора Махно. Точно так же переход башкирских отрядов к большевикам подорвал наступление атамана Дутова, латышские стрелки остановили Колчака, армянские дашнаки-маузеристы обороняли Бакинскую коммуну от турок и азербайджанских мусаватистов, абхазские „киаразовцы“ помогли справиться с грузинскими меньшевиками».
В первые годы советской власти вообще откровенно говорили о «колониальной революции» — то есть об «освободительной борьбе» нерусских народов. На первый взгляд Ленин просто продолжает идеи Карла Маркса, воплощает их в жизнь. Но Ленин намного больший реалист, чем Маркс! Ленин видел, что Россия чем-то разительно отличается от европейских империй. В ней что-то «не так», как в Европе. Маркс видеть этого не мог или не желал, всякое своеобразие России категорически отрицал. Россия для Маркса была не «другая», а просто «плохая», неправильная, недоразвитая.
Русских Маркс не любил и считал народом «неисторическим».
Карл Маркс. 1867 г.
Мало кто знает, что великий бунтарь, экономист и философ страдал настолько тяжелой формой геморроя, что половину «Капитала» был вынужден написать… стоя за конторкой. Вот откуда проистекает иногда лютая классовая ненависть.
Даже история средневековой Руси ему была противна. Ивана Калиту Маркс характеризовал как «смесь татарского заплечных дел мастера, лизоблюда и верховного холопа». Таких образных оценок у него не удостоился ни один монарх Запада, а среди них были личности совершенно жуткие.
Применительно к истории XIX века Маркс всерьез утверждал, что «ненависть к русским была и продолжает быть первой революционной страстью», и в 1848 году призывал немецких и австрийских милитаристов «растоптать нежные цветки славянской независимости». Ведь «мы знаем теперь, где сосредоточены враги революции: в России и в австрийских славянских землях, и никакие фразы, никакие указания на неопределенное будущее этих земель не возбранят нам считать врагами наших врагов».
В общем, я уже начал представлять не только сказочки, но и сказочников. Карл Маркс из них — самый бородатый.
ОХ УЖ ЭТИ СКАЗОЧНИКИ!
Легенды о сказочной «Стране городов»
Власть не должна придумывать народу национальную идею. Достаточно просто любить свой народ.
Генерал ЛебедьЧтобы быть честным, начать надо с того, что все известные нам отзывы чужеземцев о Древней Руси — только положительные.
Это даже неожиданно, потому что черные мифы сочиняли порой друг о друге разные земли Руси. Такое бывало «чисто по-соседски». Новгород и Киев спорили о том, кто из них главнее. Киевляне считали, что их город основал князь Кий. И что жил он в городе вместе с братьями Щеком и Хоривом и сестрой Лыбедью.
Новгородцы думали иначе. В новгородских летописях этого самого загадочного Кия называли… перевозчиком. Якобы Кий перевозил людей и груз через Днепр, покрикивая при этом: «На перевоз, на Киев!» Откуда и пошло: Киев перевоз, потом просто Киев.
В других новгородских текстах Кия и его братьев представляли как лютых разбойников, которых князь в Новгороде заточил в темницу. Потом князь сжалился, отпустил их, и разбойники ушли к Днепру, где основали Киев.
Ни историки XIX века, ни их современные коллеги не хотят принимать этой версии всерьез. Перед нами — черный миф, который пытались запустить в одной части Руси про другую.
Что же до отзывов иноземцев…
Летописец Титмар Мерзебургский (975–1018 гг.) подчеркивал богатство Руси и ее торговые обороты. По его словам, он не видел нигде в Европе города больше и красивее Киева. Города, где было бы больше красивых церквей, жители которого были бы богаче и достойнее.
Каноник Адам из Бремена в книге «Деяния епископов Гамбургской епархии» называл Киев соперником Константинополя и украшением христианского мира.
«Анналы» Ламберта Херсфельда (написаны около 1077 года) дают много сведений о Руси и в самых лучших красках.
Впрочем, нас знали не только в Германии — Русь и русские часто упоминаются во французской поэзии XI–XII веков. Также самым положительным образом.
Стоит ли перечислять все сочинения византийцев, немцев, поляков, арабских и персидских путешественников, хроники стран, в которых побывали русские, — все они очень уважительны к нашим предкам.
В этих сочинениях царит дух спокойно-объективного описания, как в Вертинских анналах — французской монастырской летописи на латинском языке, посвященной истории государства Каролингов (741–882 гг.). Дух уважительной оценки русских — как сильных торговых партнеров (в анналах германских городов, торговавших с Новгородом) и сильных воинов (в хрониках Польши и Венгрии).
О Руси слагались легенды как о сказочно богатой «стране городов».
В скандинавских сагах читатель найдет красочный образ Руси, где правят мудрые князья, где сильные воины, богатства которой неисчислимы, а города велики и красивы. Да и много их, городов — «больше во много раз, чем во всем остальном мире».
Как видно, для современников Древняя Русь была вполне хороша.
Путешествующие русофобы?
Десять заповедей потому так лаконичны, ясны и понятны, что были написаны без помощи советников и экспертов.
Генерал Де ГолльXVI–XVII века — начало становления бытовых черных мифов о России. Возникают они на Западе и основываются на записках и воспоминаниях европейских путешественников: Сигизмунда Герберштейна, Альберто Кампенезе, Генриха Штадена, Буссова, Флетчера и др.
Может сложиться впечатление, что стоит любому западному человеку приехать в Россию, и он тут же напишет что-то гадкое.
Примерно такой вывод и делают горе-патриоты, считающие любого иноземца по определению врагом России.
У человека же умного тут же появляется мысль: а может, мы знаем не все сочинения иностранцев? Ведь не может быть, чтобы все так просто…
Стоит начать изучать источники, как все оказывается еще более сложным. Мало того, что не все знаем, так и не все авторы, названные «русофобами», на самом деле таковыми являются.
Но и те, кто были таковыми, писали не так однозначно, как кажется.
Пожалуй, зачинателем тут был Герберштейн…
Сигизмунд Горберштейн, XVI в. Посол
В России барон Герберштейн (Херберштейн, Herberstein), дипломат и путешественник, был два раза. Крупный чиновник, он выполнял деликатные поручения императора Максимилиана I. Император хотел, чтобы великий князь Василий III Иванович выступил против Турции вместе с Польшей и Священной Римской империей.
Итак, Герберштейн дважды был в Московии в роли официального посла: в 1517 и в 1526 годах. Обе его миссии, как и следовало ожидать, не увенчались успехом.
