Григорий Кроних - Приключения Неуловимых Мстителей
- Что вы говорите? - удивился герр Эйдорф. - В такой богатой стране... Извините за беспорядок, здесь у меня временное жилье. Я ищу себе квартиру, ведь мой контракт заключен на полгода.
Валера старался переводить Юле все, что она не успевала понять.
- Вы собираетесь продлить контракт, герр Эйдорф?
- Пока не знаю, - ответил профессор, - мне кажется, что профессиональная тема слишком серьезна и сложна для первого занятия. Предлагаю поговорить на семейную тему, хорошо?
- Давайте, - согласились гости. Горничная принесла три стакана чая и столько же булочек.
- Раз тема семейная, то прошу вас в неофициальной обстановке называть меня Генрих, - затем профессор открыл один из нераспакованных чемоданов и достал оттуда толстый альбом.
- Это мой семейный альбом, - медленно начал рассказывать Эйдорф. - Мы, немцы, очень сентиментальный народ и любим рассматривать семейные фотографии. А вы?
- Мы любим смотреть семейные фотографии, - чуть запинаясь, сказала Юля.
- Отлично. А вы, Валерий?
- Не слишком часто, Генрих.
- Ваше предложение короче, но сложнее по конструкции, - заметил профессор и продолжил, перелистывая альбом. - Это университет в Берлине, где я учился. Это мой дом в Кельне. Вот моя жена Марта, это мой сын Альберт, я его очень люблю...
Юля рассматривала фотографии, а Валерка больше обращал внимания на разговор. Его скорее волновало произношение, чем простой словарный запас.
- А почему нет фотографий ваших родителей? - спросила Юля.
- Feuer, - взмахнул руками Эйдорф, - огон!
- Огонь, пожар.
- Огон, - кивнул немец. - Теперь вы, Валерий, расскажите по-немецки о своей семье.
- Моя семья далеко, родители живут в Ленинграде.
- Это не важно, продолжай, - сказала Юля.
- Можете рассказать о институте, о своих друзьях. Учатся они или работают?
- Все мои друзья: Ксанка, Данька и Яшка работают в губчека.
- Что есть "губчека"?
- Губернская чрезвычайная комиссия. Эйдорф кивнул.
- Ничего не понимаю в системе ваших государственных учреждений. И чем они занимаются на работе, какие должности занимают?
- Это секрет, - сказал Валера.
- Так легко отвечать, - ехидно заметила Юля.
- Расскажите тогда, в каком они здании работают, - предложил профессор.
- Не нужно, Генрих, - твердо сказал Мещеряков.
- Это тоже секрет? - сделал большие глаза Эйдорф.
- Давайте, лучше я расскажу, - предложила Юля.
- Прошу, фройляйн Юля.
- Я выйду позвонить, - сказал Валера.
Он спустился к дежурному и снова набрал ЧК. Друзья пока не вернулись. Мещеряков поднялся в номер. Эйдорф и Юля весело щебетали на смеси немецко-русских слов, но половину словаря им все равно заменяли жесты. Валерка прихлебывал остывший чай, смотрел на Юлю и чувствовал себя гораздо лучше, чем когда прижимал к уху пустую бибикающую трубку.
Прощаясь, Генрих пропустил девушку вперед, а ее кавалера придержал за локоть.
- Извините за излишнюю навязчивость, Валерий, но у меня была причина пригласить вас сегодня в гости. Вот, посмотрите, - профессор подал Мещерякову бумагу.
Валера увидел толстого буржуя, срисованного с плаката, и подпись по-немецки печатными буквами: "Деньги или смерть".
- Значит вы, Генрих, знаете, что такое "губчека"?
Эйдорф виновато кивнул.
- Подозреваете кого-нибудь?
- Я боюсь.
- Я посоветуюсь, - сказал Валерка, - больше ничего обещать не могу. Я ведь там больше не работаю.
- Валера, ты идешь? - позвала с лестницы Юля.
- Сейчас.
- Вам же не нужен дипломатический скандал? - мягко спросил Эйдорф. Мы должны быть союзниками.
- Постарайтесь пока в одиночку не гулять, - посоветовал на прощание Валерий, - и держите дверь на запоре.
- Спасибо, обязательно.
7
Тряская на булыжной мостовой телега подкатила к больничному крыльцу. С помощью санитара Даниил и Летягин перенесли Яшку с подводы в приемный покой и уложили на койку с колесиками. Епанчинцев с рукой, висящей в тряпичной петле, завязанной на шее, зашел в больницу самостоятельно.
Ксанка и Настя вошли следом, оставив с лошадьми Васина. Остальные чекисты отправились прямиком в здание губчека.
По настойчивой просьбе Ларионова Яшу и раненного в плечо чекиста поместили в одну отдельную палату. Роскошь, но в мирное время вполне допустимая. Данька хотел на всякий случай поставить у дверей охрану, но Епанчинцев его отговорил.
- Я же легкораненый, да еще в левое плечо. Вы мне, товарищ командир, наган оставьте, я за товарищем Цыганковым пригляжу.
- И мне оставь, - одними губами прошептал Яшка.
- Тебе - усиленное питание, а как выздоровеешь - пять нарядов на дежурство вне очереди за самовольную отлучку.
- Не выйдет, я - по делу.
- Молчи уж, деловой! - Ксанка поправила цыгану одеяло. - Мы, между прочим, тебя у девушки нашли.
- Ксанка, да я...
- Твое дело поправляться, - рассмеялся Даниил, - и поменьше болтать, понял? Цыганков прикрыл глаза.
- Яшка! Яшка! Ребята! Вы где? - донеслось из коридора. В палату влетел Валерка и кинулся к раненому. - Как же ты так, Яша?
- Нормально, Валерка.
- Будет знать, как друзей на прогулку не брать, - сказал Данька. - Ты где был?
- В городе. Я уже вторые сутки постоянно в ЧК звоню, а вас все нет и нет. Хотел уже идти в губком отряд требовать. Остальные хоть все целы?
- Епанчинцева зацепило, - сказал Ларионов, - но мы не только все, а еще с прибытком.
Только теперь Валера заметил стоящую в углу девушку.
- Настя? Привет... Но откуда?
- Из Медянки, - просто ответила та. - Здравствуй.
- Настя Яшу и спасла, - сказала Ксанка, - подобрала полуживого, у себя дома спрятала.
Валера присел на табурет, чтобы прийти в себя от новостей.
- А что Яшка в Медянке этой делал?
- Илюху Косого ловил да сам в засаду попал. Председателя тамошнего гранатой разорвало, - пояснил Данька, - а цыгану нашему повезло. А мы, как узнали про засаду, следом помчались, но тебя предупредить не смогли.
- Понятно. Ну, а как там ты, Настя, оказалась-то?
- У тетки жила. Помнишь, как заложников освобождали? А среди них тетка моя была?
- Анисья?
- Да, они же из Медянки и были все. Потом хату нашу сожгли красные как бурнашевский штаб, а маму мою шальная пуля нашла. Вот мы с братом Костькой и остались вдвоем. Стали жить у тетки Анисьи.
- А где же Костя? - стал озираться Валерка.
- Пропал Костька, - вздохнула Настя. - То ли сам убежал, то ли украли... Не смогла я за братом уследить.
- Ну, что пригорюнилась? - Данька погладил девушку по волосам. Найдем мы Костю, я же тебе обещал. Ксанка, вон, у нас, по беспризорникам специалист, любого сыщет.
Настя уткнулась Даниилу в плечо и разрыдалась. Данька сделал извиняющийся жест.
- Пока, Яшка, выздоравливай. - Данька чуть отстранился от девушки и достал из кармана наган. - Возьми, Леша.
- Спасибо, командир, - Епанчинцев улыбнулся, почувствовав себя снова полноправным бойцом. - У меня не пошалят!
- Мы пойдем, ребята, на телеге пулемет остался, надо его в оружейную сдать и Настю как-то устроить.
- Может, ко мне в общежитие? - предложила Оксана. - Ты похлопочи.
- Ладно, - Даниил увел девушку. Уставший Яшка прикрыл глаза.
- Больно? - с участием спросила Ксанка.
- Не очень, - Цыганков с усилием вновь разлепил глаза. - Как твои дела?
- Нормально, - пожал плечами Валерка. - Учусь, к нам профессор из Германии приехал, так я с ним немецким начал заниматься... Серьезно тебя, Яшк?
- Множественные осколочные, - за раненого ответила Ксанка.
- Крови много потерял, да еще, кажется, легкое задето...
- Это кто тут вместо меня диагнозы ставит? - в палату вошел уже лысый, но очень энергичный врач. - Здравствуйте, молодые люди, и до свидания.
- Но мы друзья и...
- Из-за вас, друзья мои, будет наказана медсестра, которая пустила сюда, к раненому, такую септическую компанию.
- Нам везде можно, мы из ЧК, - проворчала Ксанка, вставая с постели Цыганкова.
- Вот и славно... А вам особое приглашение нужно, молодой человек? повернулся доктор к Епанчинцеву.
- Я тоже раненый, только легко, - сказал Алексей.
- Тогда перестаньте размахивать этой своей железкой и быстро в кровать!
- Выздоравливай, Яшка, мы завтра зайдем. Валерка и Ксанка быстро покинули палату под напором энергичного врача.
- Какой он вредный, - кивнула девушка на дверь.
- Нормальный, - успокоил Мещеряков, - я таких встречал: ворчат много, но дело свое знают. Тем более, ты сразу диагноз!
- А кто Яшке перевязку делал?
- Настя, насколько я понял, - поддел Валерка. - Ладно, не дуйся, я пошутил. Теперь все хорошо, Яшку на ноги быстро поставят. И Епанчинцев рядом. Хотя я не думаю, что бандиты в больницу сунутся.
- Все-таки страшно, - задумчиво сказала Ксанка. - Не за себя, а вообще. Сколько лет, как гражданская кончилась, а мы все воюем с Бурнашом.
- Ничего, Колчака с Врангелем разбили и до Бурнаша доберемся. Он же потому живуч, что по сравнению с ними мелкий, как блоха, - вот ухватить и трудно!
