Юлиан Семенов - Межконтинентальный узел
- Странно, я встречался сегодня с Ивановым, - посмеявшись над анекдотом, заметил Славин, - и он не произвел на меня впечатление человека, живущего под имэджем...
- Это, знаете ли, вопрос талантливости... Если вы сразу же замечаете, что человек играет, - тогда, конечно, неинтересно; провинция н а и г р ы в а е т так, что швы видны. Только личность вживается в образ, который ею задуман и выбран... Помните, у Пастернака: "Пройду, как образ входит в образ и как предмет сечет предмет".
- А как бы вы играли Иванова?
- Не понял. Что значит - как бы играл? Так, как его образ написал бы сценарист...
- Допустим, сценарист его не знает. Но вам предлагают материал, где есть ученый, похожий на Иванова... Вы вправе предложить свое прочтение образа?
- Зависит от режиссера. Знаете, анекдот есть. Пришел человек в исполком и спрашивает: "Скажите, у меня право на отдых есть?" - "Есть". - "А право на использование свободного времени по своему усмотрению?"- "Есть". - "А я могу..." - "Не можете!" Право есть, а мочь - не моги! Эпохальный анекдот, а? Вот и режиссеры. Один принимает задумку актера: все можно, ищи! А другой снимает тебя, как мартышку, да еще заставляет считать про себя, пока руку ко лбу поднимаешь, и чтоб непременно досчитал до пяти, ни больше ни меньше; таким он видит жест, понимаете?
- Ну а если режиссер ваш союзник?
- Черт его знает... Тогда, конечно, я бы предложил ему свое видение... Вы с мамашей Жоры не знакомы?
- Шапочно...
- Посмотрели бы вы, как он выводит ее гулять по воскресеньям в парк... Она из дворян, аристократка... Почти ничего не слышит и все отчитывает Жору, отчитывает - и то он делает не так, и это... Надо иметь его выдержку, чтобы улыбаться, шутить, обещать исправиться... Каждый год половину своего отпуска тратит на старуху - вывозит под Зарайск, там у ее отца имение было... А послушайте, как он грохочет на ученых советах?! Никаких авторитетов...
- Нечто подобное уже было в кино, - заметил Славин. - Нежность к матери, грубость на работе... Не помню только в каком... И мне это показалось несколько искусственным, чересчур прямолинейным...
- Мир устал от простоты, ищут искусственность, только бы поразить... Жаль... "Нельзя не впасть к концу, как в ересь, в эту удивительную простоту..."
- Любите Пастернака?
- Вот кого бы сыграть...
- Это действительно интересно, - согласился Славин. - Хотя далеко не просто...
С колосников, окружавших съемочную площадку, оператор крикнул:
- Мы готовы, мастер!
- За работу! - Режиссер хлопнул в ладоши. - Начнем снимать!
Тубин обернулся к костюмерше - на шинели были две шпалы. Он поправил пояс, и Славин поразился той перемене, которая в считайные доли секунды произошла с актером: лицо его сразу же отвердело, лоб стал выпуклым, нависли надбровья, а нижняя челюсть чуть выступила вперед, придав его облику выражение сурово решительности...
- Спасибо вам, - сказал Славин актеру. - Счастливой съемки.
- К черту, - ответил Тубин иным, начальственным голосом. - Если с мамашей уже было в кино - добрый сын и так далее, - тогда можно поискать ключ в отношениях Егора с женщинами: хряк ведь, ни фигуры, ни лица, а как они льнут к нему! Будто мотыльки летят на огонь...
- Почему? Как вы думаете?
- Потому что добрый. А никто в мире так не нуждается в доброте, как женщина...
...Генерал-лейтенант Шумяков посмотрел на Славина с нескрываемым удивлением:
- ЧК интересуется преферансом?
- Нет. Этим ЧК не интересуется. Меня занимает только один, вопрос: кто у вас крупно проиграл в прошлую пятницу?
- Кульков.
- А чем он расплачивался?
Шумяков недоуменно пожал плечами:
- Понятно, деньгами. Он крупно подсел на мизере, ловля была интереснейшей... А в чем дело?
- Я объясню. Но сначала мне надо выяснить, какими купюрами расплачивался Кульков. Это крайне важно, Алексей Карпович.
- По-моему, он положил на стол сотенную. Но я как-то не очень обратил на это внимание. Для меня игра, как понимаете, не есть средство заработать четвертной билет, а способ снять стресс; работа, сами понимаете, какая...
- Понимаю, но мне хочется, чтобы вы всё вспомнили, по возможности, точно...
- Я могу позвонить Иванову. Он снял весь выигрыш, надо полагать, помнит подробности. Но вы все же объясните существо дела, я не очень-то умею думать, когда не понимаю, о чем идет речь...
- Алексей Карпович, я вынужден посвятить вас в государственную тайну...
Генерал заколыхался в кресле:
- Полковник, я в нее посвящен уже тридцать пять лет...
- Дело в том, что сторублевая ассигнация, появившаяся на столе профессора Иванова, попала туда прямиком из шпионского контейнера ЦРУ.
- Да перестаньте вы! - Генерал даже всплеснул руками; они у него были тонкие, выхоленные, как у пианиста, а ведь крестьянский сын, в детстве подпаском был под Вязьмой, пока мальчишкой не ушел в партизаны. - Это бред какой-то! Не мог же Геннадий расплачиваться американскими деньгами! Нет, положительно, это абсурд! Надо спросить у него, как к нему попали эти деньги, вполне мог получить в сберкассе, в магазине...
- Не мог, - отрезал Славин. - И спрашивать его ни о чем нельзя.
- Погодите, вы что, подозреваете его?
- Мы разбираемся, Алексей Карпович... Возбуждено уголовное дело...
- Против Кулькова?! - Генерал потер виски своими тонкими, Длинными пальцами. - Это полнейшая абракадабра, полковник!
- Дело возбуждено по фактам передач разведцентра ЦРУ неустановленному агенту и закладки шпионского контейнера, в котором находились зашифрованные инструкции, деньги - именно сторублевые купюры - и золото. Перед тем как ассигнации попали по назначению, они были у нас пронумерованы и п о м е ч е н ы, так что ошибка исключена... Впрочем, если вы сможете доказать, что Кульков получил сотенную купюру в магазине или сберкассе, я буду вам только признателен... Но вот в чем беда: в магазине он ее получить не мог, сдачу такой купюрой не дают, согласитесь. В сберкассах номера интересующих нас сторублевых ассигнаций находятся под контролем... Сигналов оттуда не поступало... Выдвигайте версию, Алексей Карпович, я готов анализировать вместе с вами любой допуск.
- Хм... Хорошо, а если он одолжил у кого-то эту треклятую сотню? Вообще, у меня голова кругом пошла... Геннадий должен ко мне завтра приехать на дачу...
- Мы бы просили вас не встречаться с ним... И не разговаривать. Даже по телефону... Желателен ваш срочный отъезд в служебную командировку, командование в курсе дела, Алексей Карпович. Что касается того, мог ли Кульков одолжить у кого-то сто рублей перед тем, как идти на преферанс, то это вполне рабочая версия, я поручу моим товарищам подумать над ней...
- Он, кстати, одалживал у какого-то своего приятеля большую сумму, когда покупал машину... Запамятовал, как его звали...
- А профессия?
- Врач-гомеопат.
- Играет в преферанс?
- Нет. Мне кажется, нет. Во всяком случае, с нами не играл... Я, знаете ли, не люблю новых людей, предпочитаю бывать с теми, с кем связан по работе или старым дружеством...
- С Кульковым вы связаны по работе?
- Конечно... Хотя последние годы отношения у нас, я бы сказал, переросли в приятельские... Да нет, не может быть того, о чем вы думаете! - Генерал снова всплеснул руками. - Он же имеет выходы на ракетные дела, на оборону, что вы, товарищ дорогой!
Славин кашлянул и, ощущая какую-то сковывающую неловкость от того, что не мог отвести взгляда от Звезды Героя на кителе генерала, спросил:
- Кульков... или Иванов... они вели с вами разговоры по тем узлам вопросов, которые относятся к категории особой секретности?
- Кульков знает не меньше меня, полковник. Если не больше. Он повсюду сопровождает академика Крыловского, помощник по связям с оборонной промышленностью, что вы хотите... Это страшно, если он... Нет, я отказываюсь верить, положительно отказываюсь...
- Когда вы познакомились с Кульковым?
- Во время испытания ракет... Лет пятнадцать назад...
- Помните, при каких обстоятельствах?
- Мы, сдается, возвращались в Москву в одном купе...
- А потом?
- Что-то через год встретились на совещании... Я его подвез к дому, он пригласил выпить чаю. Мы перекурили во время этого совещания, сидели с утра и до позднего вечера...
- Он тогда жил один?
- Нет, отчего же? С Лидочкой... С Лидией Афанасьевной... Это его жена, очень гостеприимная женщина...
- А потом? - повторил Славин.
- Потом... Погодите, потом он отдыхал со мною в одном санатории, там-то мы и сели за пульку на пляже...
- Азартный игрок?
- Ну что вы! Я же говорю: мы снимаем преферансом стресс... Гена... Кульков, между прочим, был каким-то странным во время последней пульки... В ту пятницу он играл крайне нервно, такого с ним никогда не было...
- До этого он проигрывал спокойно?
- Плюс-минус десять рублей, какой это проигрыш?! При его-то окладе... А в пятницу он без удержу темнил, попусту торговался, будто дразнил самого себя... Но вы расспрашиваете о нем как о преступнике, полковник!
- О преступнике допрашивают, Алексей Карпович. Я пока что спрашиваю о нем как о свидетеле, который расплатился купюрой сотенного достоинства, присланной ЦРУ.
