Бэзил Дэвидсон - Новое открытие древней Африки
О появлении здесь этого племени, о его происхождении почти ничего неизвестно; правда, в одном предании утверждается, что это были «черные» из оазиса Бильма к северу от озера Чад. Некоторые европейцы, считавшие все достижения континентальной Африки результатом деятельности неафриканских народов, точно так же пытались объяснить и достижения племени сао, предполагая, что его представители – потомки гиксосов, завоевателей древнего Египта. Лебёф, опровергая эти домыслы, считает, что сао появились в районе Чад незадолго до Х века. Урвой же относит их появление к несколько более раннему периоду, полагая, что сао прочно обосновались на восточном берегу озера Чад уже в VIII веке. Он допускает также, что в это время сао утвердились в районе саванн к северу от озера Чад. Современные сказания повествуют об этих людях, как о гигантах, которые легко покоряли «маленьких людей», обитающих в этом районе. Возможно, что все племя сао или отдельные его ветви действительно нилотского происхождения, и потому представители этого племени, подобно современным нилотским народам, обладают высоким ростом, необычным для тех мест.
Сао исчезли, а, раскопки, знакомящие нас с их интереснейшей цивилизацией, еще далеко не закончены. Однако находки трех плодотворных французских экспедиций во главе с Лебефом и Массон-Детурбе в 1936-1948 годах, собранные и обобщенные в 1950 году, содержат данные, согласно которым можно допустить существование культурного обмена между Нилом и Нигером. Сао и их преемники (катока, которые пользовались арабским алфавитом) жили в век металлов.
«Те их предметы, которые нам известны, – писал Дантьер в 1943 году, – позволяют говорить о мастерстве, которому предшествовало долгое развитие ремесла». Не были ли они в конце концов прямыми потомками мигрантов из пришедшего в упадок Мероэ? Они выплавляли бронзу и медь, у них были металлурги, ювелиры, кузнецы, ковавшие изделия из железа. Их города на юго-востоке от озера Чад, сложные похоронные обряды, мастерство их гончаров, создавших множество разнообразных художественных изделий из глины: культурные предметы, игрушки, фигурки животных, и, наконец, их успехи в обработке металлов, иными словами своеобразие их цивилизации, – все это говорит о том, что племя сао было, по-видимому, восточного происхождения или, по крайней мере, испытало восточное влияние.
Между интересными, но мало изученными поселениями сао на востоке и западе от озера Чад и возникновением государства Канем – глубокая, труднопроходимая пропасть. Можно ли сказать, что сао представляли собой единый народ в то отдаленное время, когда подверглись вторжению мигрантов? Создали ли они свое государство? Скорее всего нет. Однако в результате их смешения с мигрантами появились государство Канем и народ канембу, давшие важный толчок к развитию цивилизации и централизации различным племенам к востоку от Нигера, подобно тому как империя Мали – народам к западу от него. Здесь мы снова наблюдаем стремление к политической и военной концентрации. К XIII веку правители древней империи Канем выработали новые формы централизованного управления, а также новые, более действенные методы ведения войны. Этому способствовали те же самые факторы: выплавка железа и торговля. И хотя у государства Канем не было золотых рудников, какие были на западе у Ганы и Мали, оно захватило караванные пути, ведущие на север через Феццан к средиземноморскому побережью и на восток к Нилу.
Древняя империя Канем в период правления династии Сефува представляла собой любопытный образец племенного феодализма; об этом мы можем судить на основании более поздних источников. В Канеме существовал «великий совет», состоявший из 12 основных чиновников империи, которые обсуждали и осуществляли, если это им удавалось, решения султана-правителя. Вначале, по-видимому, этот совет мало чем отличался от семейного, причем каждый «член правления» обладал реальной властью и был наделен соответствующим титулом для ее осуществления. Однако титулы и власть давались человеку только на время его жизни и, согласно обычаю, не передавались его родственникам. Впоследствии по мере роста империи росли и богатства правителей, начались династические войны: знать боролась за «права», дарованные ей некогда султаном.
Но, несмотря на династические войны и войны с соседними народами, несмотря на узурпации и долгие периоды упадка, империя Канем, ставшая впоследствии империей Борну, сохраняла стабильность до XVI или XVII веков. Ее основная структура в некоторых отношениях осталась нетронутой вплоть до сегодняшнего дня. Таким образом, мы можем вместе с Урвоем сказать, что «в средние века Канем играл такую же прогрессивную роль для Центрального Судана, как Мали, наследник Ганы, – для Западного Судана. Оба эти царства содействовали развитию суданской цивилизации, какой мы ее знаем сегодня, – столь отличной и от цивилизации арабов, и от цивилизации чисто негритянских племен юга».
В Дарфуре
Древняя империя Канем, формировавшаяся на протяжении четырех или пяти веков, по-видимому, достигла наибольших размеров при маи (султан, император) Дунама Диббалеми, правившем с 1210 по 1224 год. Сын Сельмы, другого известного из сказаний правителя Канема, маи Дунама, по преданиям, отодвинул восточные границы империи до берегов Среднего Нигера. Кроме того, он держал в своих руках торговые пути, ведущие на север к Феццану; через его страну проходила также большая часть торговли, связывавшей Мали и остальную часть Западного Судана с Ближним Востоком.
Однако «семейное дело» правящей династии, оказавшейся столь жизнеспособной и удачливой в объединении разрозненных равнин, лежащих к востоку и северо-востоку от Нигера, стало постепенно приходить в упадок. «До этого времени, – как гласит летопись Борну, – не было беспорядков, правителю подчинялись беспрекословно. В период же правления Дунама Диббалеми разразилась междоусобная война, вызванная жадностью его наследников». Принцы «заняли каждый различные области». Бесспорно, знать Канема воевала за свои феодальные права. Победителем вышел маи Дунама. Два или три его преемника правили в обстановке относительного спокойствия, но затем снова вспыхнула феодальная междоусобица, продолжавшаяся два столетия. Вдобавок началась завоевательная война против поселений сао вокруг озера Чад. Все это в конце концов привело древнюю империю в полный упадок, и она потерпела поражение от вторгнувшегося в ее пределы племени булала. Булала господствовали в Канеме до третьей четверти XV века. Затем на смену им пришла «новая империя» Канем под названием Борну. Султанат Борну в теперешней Северо-Восточной Нигерии – ее прямой, хотя и значительно одряхлевший, преемник.
С историей Борну мы знакомы плохо, ибо те, кто должен был помнить ее предания и передавать их молодым, были поглощены династическими распрями. Однако мы не ошибемся, если скажем, что на землях, лежащих между Нилом и Нигером, феодальные междоусобицы были не более частым явлением, чем в Англии в период войны Алой и Белой розы. Возможно, что торговля и обмен идеями иногда приостанавливались, но редко прерывались надолго.
Если основываться на исследованиях Мэтью, проведенных в 1950 году в Сомали, то можно считать, что в течение почти трех столетий, до XVI века и даже позднее, движение караванов между Нилом и Нигером и между Нигером и океанским побережьем Сомали редко прерывалось войной. В глубине материка, на значительном расстоянии от побережья Индийского океана существовало царство, или султанат, Адал. Оно было разрушено соседями в XVI веке, и от него не осталось никаких следов. Но до завоевания это было цветущее государство. Сохранившиеся кое-где стены его городов возвышаются на шесть метров. Адал богател за счет торговли. По мнению Мэтью, «он, по-видимому, находился в конце длинного и изнурительного трансконтинентального торгового пути, ведшего на запад, в царство Борну и в города верхнего Нигера» и соединявшего Индийский океан с Мали, Сонгаи и их менее известными современниками.
Была ли постоянной связь Канема со средней и нижней частью долины Нила, его дельтой и Ближним Востоком через Синай? На этот вопрос можно ответить одновременно и положительно и отрицательно. Не будь наши знания такими скудными, здесь было бы уместно рассказать о тех христианских царствах среднего Нила, достижения которых оказали огромное влияние на народы, пришедшие на смену кушитам, дав им, по словам Винни, возможность вступить в «период расцвета искусства и политической власти». Нубийцы среднего Нила, обращенные в христианство миссионерами восточного Средиземноморья в VI веке, продолжали исповедовать эту религию в течение тысячи лет до начала исламского вторжения. Нубийский язык – вот то главное, в чем проявилось заметное влияние их культуры на Восточный Судан. Что же касается ее вещественных следов, то их почти не осталось, кроме нескольких разрушенных церквей из красного кирпича, мастерски исполненных фресок и множества художественных изделий из керамики. Только в ходе дальнейших исследований мы сумеем выяснить, насколько эти христианские царства Нубии служили связующим звеном между своими западными и северо-восточными соседями и насколько они препятствовали их контактам.
