Марина Сванидзе - Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 2. 1934-1953
Противогаз — лицо этого времени. Противогаз в деревне — неожиданное приобщение к высокой моде. Противогаз доступнее, чем отрез крепдешина. Марина Ладынина в "Трактористах" постоянно ходит в мешковатом комбинезоне.
Крючков учил Ладынину ездить на мотоцикле. Ладынина вспоминает: "Крючков ездил на всем, такой был мужчина, а я боялась. Тогда он мне говорит: "Машка, не дрейфь, все будет в порядке". Колька меня научил: если я не могу остановиться, надо выключить мотор и упасть. И научил меня, как падать. Вот я так однажды и упала. Он подъехал, посмотрел на меня и говорит: "Ну что, Машка, лежишь?" — "Лежу, Колька". Вот и все".
Мотоцикл, на котором в "Трактористах" ездит Ладынина, в 1939 году может позволить себе только один колхозник из ста.
Ладынина и Крючков в "Трактористах" снимаются на тракторах "С-65". "С" означает "сталинец". Произведен на Челябинском тракторном заводе. Завод спроектирован американцем Альбертом Каном. Он один из крутейших промышленных архитекторов XX века. Специализируется на строительстве больших заводов, разработчик технологии, позволяющей проектировать огромное предприятие за несколько месяцев. И так же быстро строить. Сотрудничество Кана с советским правительством строго конфиденциально. Оно начинается в 1929-м, когда дипломатические отношения между СССР и США отсутствуют. С 1929-го по 1932 год Каном спроектированы тракторные заводы в Сталинграде. Харькове, Челябинске, Томске; самолетостротельные в Краматорске и Томске, автомобильные в Москве, Челябинске, Сталинграде, Нижнем Новгороде, Самаре; литейные в Днепропетровске, Челябинске, Харькове, Магнитогорске, Сормово, Сталинграде; прокатные станы в Кузнецке, Магнитогорске, Нижнем и Верхнем Тагиле, Сормово. Всего 521 объект. Американец Кан проектирует для СССР главные объекты первой сталинской пятилетки. Ему предложен пакет заказов стоимостью в 2 миллиарда долларов. По нынешнему курсу это 220 миллиардов долларов. Конструкции для сталинского тракторного завода изготовляются в США, затем перевозятся в СССР и монтируются за шесть месяцев. В Москве создается филиал фирмы Кана с русским названием "Госпроектстрой". Оплата заказов производится за счет экспорта хлеба. Сталин Молотову в августе 1930 года пишет: "Нужно бешено форсировать вывоз хлеба. Иначе рискуем остаться без наших новых металлургических и машиностроительных (Автозавод, Челябзавод и пр.) заводов". Экспорт хлеба в целях военизированной индустриализации идет в самый разгар смертельного голода. Миллионные человеческие жертвы — ради строительства тракторных заводов. На самом деле производство тракторов интересует власть исключительно постольку, поскольку оно легко перестраивается на выпуск танков.
Альберт Кан
Тракторный завод — это в чистом виде военный объект. За это Сталин и платил Кану. За чисто милитаристскую экономику власть платит голодом в стране, смертью детей. Потом власть отказывается от услуг Кана и размещает более дешевые заказы в Европе, в том числе в гитлеровской Германии. 9 апреля 1935 года между СССР и Германией подписано "Соглашение о дополнительных заказах СССР в Германии и финансировании этих заказов Германией". Под гарантию правительства Рейха в ряде германских фирм размещаются заказы советского правительства. Заказы включают оборудование для машиностроительных заводов, нефтяной и химической промышленности, транспортные средства, оборудование лабораторий. Сюда же входит техническая помощь. По этому кредиту СССР получил от Германии оборудования на 151,2 миллионов марок. В 1941 году наступал срок погашения кредита. В связи с начавшейся войной кредит советской стороной оплачен не был.
Гитлером снят запрет на экспорт вооружений в СССР. Предприятия Карла Цейсса поставляют дальномеры и перископы. Фирма "Карлсруэ Верне" продает патронные станки. В 1937-м начинается приемка немецкого оборудования для аэродромной службы ВВС Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Но эта информация носит секретный характер, кинематограф не в курсе. В 1939-м, накануне подписания Договора о ненападении с Германией, трактористы вовсю готовятся к войне с ней.
Для советского крестьянина, прикрепленного к своему колхозу, призыв в армию — зло единственная возможность выхода в большой мир. После службы в армии мужчины получают паспорта и в колхоз предпочитают не возвращаться. Колхозное руководство из Восточной Сибири направляет письмо с жалобой Сталину и Калинину. "Красноармейцы, отслужившие срок службы в РККА, очень редко прививаются к колхозу, а большинство разузнают, чем в колхозе пахнет, и сматываются на производство в город". Сам Николай Крючков не стал колхозником просто волей семейных обстоятельств. Крючков по рождению москвич. Его родители работали на Прозоровской мануфактуре, где содиректором был отец будущих академиков Николая и Сергея Вавиловых. После 1917 года фабрика называется "Трехгоркой". Николай Крючков в книге воспоминаний ничего не пишет о московской послереволюционной жизни. Крючков скупо говорит: "У отца с матерью была мечта: построить собственный дом в деревне. Теперь я понимаю, — пишет Крючков, — что для матери это была единственная реальная возможность продлить отцу жизнь. В деревне на свежем воздухе и здоровой пище". Крючков пишет свои воспоминания в год 25-летия со дня выхода фильма "Трактористы". Это 1964 год, и у Крючкова страшный московский послереволюционный голод, естественно, за кадром. В кадре — он, его младший брат и отец просто уезжают в тульскую деревню строить собственный дом. Отец вскоре, в 1920 году, умрет. Мать заберет больных тифом детей обратно в Москву.
Если бы не смерть отца, семья с двумя сыновьями наверняка поднялась бы в деревне и дожила до раскулачивания и коллективизации. Страна в этом случае едва ли увидела бы артиста Крючкова.
В детстве Крючкова долго звали Колька Кривой. Крючков пишет: "У меня голова после тифа была набок, к плечу клонилась. Потом занялся боксом, голову стал держать ровно, и кличка куда-то пропала".
Фабрика, бокс, потом театр, потом кино и слава. Из XXI века эта схема кажется абсолютно голливудской. Писатель Василий Аксенов пишет: "Если бы Крючков появился в Голливуде с его спиной и талантом, он и там бы стал мегазвездой".
Он собрал бы на своем счету десятки вестернов и любовных драм. Он был бы отчаянно смелым, белозубым и супернадежным настоящим мужиком, которому безоговорочно верят и женщины, и мужчины. Он сам бы пел, плясал, скакал, сам поднимал в воздух самолет. Все без дублера. Он делал бы в Голливуде ровно то же самое, что он делает в советском довоенном кинематографе. Крючков универсален и естественен как истинный профессионал. Голливуд не чужд, даже родственен сталинскому кино. Колхозные сюжеты не помеха. Это интуитивно уловил молодой Василий Сталин, который любил Крючкова-супергероя и, как наивный, но облеченный властью зритель ни за что не хотел, чтобы Крючков менял амплуа. А Крючков, как сильный актер, хотел творческого разнообразия. Крючков вспоминает: "Когда я начал сниматься в картине "Свинарка и пастух", ко мне заявился под градусом мой друг Василий Сталин и начал орать, чтобы я не смел играть эту роль, не позорил мои прежние образы. Грозился даже "сослать в Сибирь". А я ему в ответ пропел: "А я Сибири, Сибири не боюся. Сибирь ведь тоже русская земля". Утром он звонил, извинялся".
Н. Крючков. Кадр из к/ф "У самого синего моря"
Отдельные сцены фильма "Свинарка и пастух" снимаются на ВСХВ — Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, впоследствии ВДНХ, ныне ВВЦ. ВСХВ открывается 1 августа 1939 года. Пырьевский фильм "Свинарка и пастух" собирались выдвигать на "Оскара", но не выдвинули. Вероятно, это к лучшему. Получение "Оскара" в сталинские времена легко могло обернуться жесточайшими репрессиями. "Свинарка и пастух" шел в Штатах с большим успехом под названием "Они повстречались в Москве".
Когда Крючков начнет стареть, он придет к тому, что называют габеновскими ролями. Жан Габен, классики Голливуда, Николай Крючков — искусство не замечает государственных границ, а Николай Крючков большой актер на все времена.
В сталинском кинематографе Крючков никогда не воплощает плакатный тип. Но он для миллионов людей остается в памяти как символ времени. И прошедшее время от этого кажется лучше, талантливее, светлее. Марина Алексеевна Ладынина, совсем не сентиментальная по характеру, про Крючкова говорит: "Человек-солнышко".
Еще до кино, в самом начале 30-х годов, Крючков приезжает на гастроли в Пермь. В это время замнаркома внутренних дел, но фактический глава НКВД Генрих Ягода лежит в кремлевской больнице с воспалением легких. Знакомые в Перми спрашивают Крючкова: "Как здоровье Ягоды? Какие новости?" "Плохие новости", — отвечает Крючков. — "Что, безнадежно? Умирает?" — "Нет, наоборот, он выздоравливает".
В 1939-м режиссер Иван Пырьев не желает снимать финальную сцену "Трактористов" с портретом Сталина. В оригинале она походила на тот вариант, который был сделан уже при Хрущеве после XX съезда. В 1939-м начальник Комитета по кинематографии Дукельский вынудил Пырьева переснять финал. Дукельский кричал: "Дайте больше Сталина. Больше Сталина!"
