Сергей Обручев - Русские поморы на Шпицбергене
Следует отметить, что на карте 1598 г. экспедиции Баренца Шпицберген лежит у восточного конца длинной и непрерывной береговой полосы Гренландии и отделен от нее лишь небольшим промежутком. Такая рисовка сохраняется на нескольких ранних картах.
Пингель (1845) в статье, к которой мы вернемся ниже, пишет, что у китобоев и тюленебоев еще в его время Шпицберген назывался Гренландией, а настоящая Гренландия носила имя пролива Девиса (Strat-Davis).
Таким образом, со времени вторичного открытия голландцами и до середины XIX в. название «Гренландия» применялось к Шпицбергену как на картах, так и у населения Севера Европы. Полное отделение этих двух островов в сознании северян произошло только в XIX в.
Но мы можем найти свидетельство и более раннего применения названия «Гренландия» к Шпицбергену. Пингель в 1845 г. опубликовал в исторических материалах о Гренландии, издававшихся в Копенгагене, письмо датского короля Фредерика II Людвигу Мунку. Это письмо, датировано 11 марта 1576 г., настолько важно для нашей цели, что следует привести его полный перевод.
«Людвигу Мунку об одном русском, который посещает Гренландию, как следует далее (ut sequitur). Фредерик.
Известно нам стало из твоего сообщения, что прошлым летом несколько тронтгеймских бюргеров вступили в Вардё (Wardoer) в сношения с одним русским кормщиком Павлом Никичем (en Rydtske Styrremand ved Naffen Paulus Nichetz), живущем в Мальмусе (Mallues) и обыкновенно ежегодно около Варфоломеева дня плавающим в Гренландию (Gronlandt), который уведомил их, что если за его труды ему дадут некоторое вознаграждение, он, пожалуй, сообщит им данные об этой земле и проведет туда их суда. Поэтому прошу тебя узнать, какие издержки потребуются для исследования вышеназванной земли, и рядом с этим сообщить, найдутся ли в Тронтгейме бюргеры, которые бы пожелали отдать под фрахт для этого [путешествия] свои суда, как ты сообщал далее. Ибо мы всемилостивейше согласны, каковы бы ни оказались издержки при такого рода [предприятий] для исследования вышеназванной земли, принять с удовольствием их на себя и уплатить. И нам угодно поручить тебе сторговаться с вышеназванным русским кормщиком, чтобы он предоставил себя в распоряжение для такого рода предприятия, а равно условиться с несколькими бюргерами из Тронтгейма, чтобы они предоставили свои суда для этого, так, чтобы это путешествие могло состояться в текущую осень.
Фредерик. 11 марта 1576 г.»
Адресат — Людвиг Мунк, статгальтер Норвегии, был в Тронтгейме с 1574 по 1578 г. Так указано в «Северном биографическом лексиконе» 1940.
Мальмус (Mallues, Mallmis) — норвежское название русского поселения Кола.
Пингель в своих комментариях к этому письму весьма справедливо отметил, что под Гренландией, которую посещал Павел Никич, надо понимать Шпицберген, куда в древние и новые времена плавали из Архангельска русские, называвшие этот остров Грумантом. По мнению Пин-геля, письмо Фредерика II доказывает, что русские посещали Шпицберген раньше, чем его открыли голландцы. Пингель пишет, что нет сведений, была ли организована эта гренландская экспедиция 1576 г., но известно, что три года спустя король Фредерик действительно снарядил экспедицию в Гренландию, не достигшую, однако, цели из-за плавучих льдов (Pingel, 1845).
Это весьма интересное для истории освоения Севера письмо оставалось долгое время вне поля зрения историков и географов.
В 1901 г. А. М. Филиппов опубликовал русский перевод письма, снабдив его краткими комментариями, в которых повторил аргументацию Пингеля. Новым в этой публикации явилось лишь предположение Филиппова, что имя Никич соответствует русскому Никитич (Филиппов, 1901). Мы привели русский текст письма в переводе Филиппова. Прозвище Никич приведено в транскрипции И. М. Дьяконова [10].
После статьи Филиппова письмо Фредерика II не раз цитировалось в русской литературе о Севере как доказательство постоянных плаваний поморов на Шпицберген ранее 1576 г. Но зарубежные авторы до сих пор не обращают никакого внимания на это письмо.
В. В. Мавродин (1954) в книге о русских полярных плаваниях пытался доказать, что Павел Никич плавал действительно в Гренландию, а не на Шпицберген. Однако это предположение, отвергнутое уже более ста лет тому назад Пингелем, мало вероятно. Дело в том, что в письме Фредерика II указано: Никич совершает свои плавания ежегодно. Несомненно, целью его плаваний была охота, главным образом на морского зверя. На берегах Шпицбергена есть превосходные базы для охоты на оленей и песцов и на морских млекопитающих. Берега же Восточной Гренландии ограждены широкой полосой быстро дрейфующих льдов и мало доступны. В XV в. такое трудное для охоты побережье не могло ежегодно привлекать поморов из далекого Архангельска при наличии более удобного и близкого Шпицбергена.
Серьезные материалы для решения вопроса о древних поселениях русских на Шпицбергене могли бы дать археологические раскопки. К сожалению, систематические работы в этом направлении начаты скандинавскими учеными лишь в 1955 г. (Шаскольский, 1958) и пока открыты только русские поселения XVIII в.
Других достоверных сведений о плаваниях русских к берегам Шпицбергена до открытия его голландцами нам не известно.
Древняя русская рукопись, опубликованная К. С. Ба-дигиным и содержащая сообщения о плаваниях Амоса Коровинича в XIII в. в Карское и Балтийское моря, оказалась грубой фальсификацией (Мавродин, 1958).
В письме Фредерика II отмечаются два важных факта. Во-первых, за 20 лет до открытия голландцами Шпицбергена туда плавали русские, которые совершали ежегодные поездки для промысла морского зверя. Во-вторых, Шпицберген у жителей Северной Норвегии носил тогда название Гренландии. Следует отметить попутно, что один из спутников Баренца, Теунис Клаас, сообщил о находке экипажем Баренца у берегов Шпицбергена обезглавленных моржей, а также нескольких убитых китов — очевидно, результаты охоты русских (Wieder, 1919).
Есть еще одно интересное сообщение, относящееся к первой половине XVI в. Герберштейн в своей известной книге «Записки о московитских делах» пишет, что за поясом мира, т. е. Рифейскими или Гиперборейскими горами древних, находится страна Энгронеланд. Горы «покрыты постоянными снегами и льдом и перейти через них не легко, то по этой причине область Энгронеланд совершенно неизвестна» [11]. И дальше, говоря о стране Энгронеланд, автор указывает, что она находится за Печорой и Обью. Сообщение это очень странное, так как известно, что Энгронеланд — одно из широко употреблявшихся в XV и XVI вв. названий Гренландии. Здесь как будто название это применено к Новой Земле.
Но в немецком издании (1557 г.) этой книги (перевод сделан самим Герберштейном, он же написал к нему ряд дополнений) мы находим совсем другие сведения. Так, в рассказе о стране Энгронеланд Герберштейн добавляет: «Я только слышал про это от одного лица, но не видел никого, кто побывал бы в той земле» [12]. Во втором дополнении он дает совершенно другое описание положения Энгронеланд: «Энгронеланд расположена к северу против шведских и норвежских земель, но ни туда, ни оттуда не ездят через море из-за бурных ветров и льда. Над страною высятся горы, покрытые вечным льдом и снегом, так что никто не смеет переправиться через них и таким образом жители остаются отрезанными от сообщества людей. Готс-шальх Розенкрантц, сын короля Христерна (который умер при дворе цесаря Карла), бывший канцлер, говорил мне, как на нашей памяти некоторые лица отважились отправиться туда и хотя они наполовину погибли от кораблекрушения, оставшиеся все же дерзнули поехать в эту страну, но, кроме одного, погибли во льду и снеге».
Герберштейн был в Дании в 1516 г. в качестве посла к королю Кристиану II. Но, судя по тексту, он мог встретиться с Розенкрантцем и позже, при дворе Карла V, императора Римской империи, куда Кристиан II бежал вместе с некоторыми своими приближенными после свержения его Густавом Вазой в 1523 г.
B. В. Мавродин (1954) полагает, что у Герберштейна под названием «Энгронеланд» может подразумеваться как Шпицберген, так и Гренландия. Текст Герберштейна не позволяет решить этот вопрос, но следует помнить, что в XVI в. Гренландия была совсем забыта.
Точно установить время начала плавания русских к Шпицбергену мы не можем. Документальные сведения по этому вопросу относятся лишь к началу XVIII в. В упомянутой выше записке Антона Старостина говорится, что его предки плавали на Шпицберген еще до основания Соловецкого монастыря, т. е. до 1435 г. (1425 г. по М. И. Белову), но это заявление основано на преданиях.
Пришедшие в середине XVI в. к северным берегам России иностранцы увидели здесь многочисленные поселения поморов. Английский капитан Барро в 1556 г. встречал на Мурмане и вблизи Новой Земли русские промысловые суда. Барро пишет, что «русские были смелыми и хорошими мореходами и суда их шли быстрее английских». К концу XVI в. на Мурманском побережье, по иностранным данным, участвовали в морских промыслах до 7500 русских судов и свыше 30 000 русских промышленников (Ставницер, 1948).
