Ричард Данн - Эпоха религиозных войн. 1559—1689
Основное решение курфюрста было о создании постоянно действующей армии. Все его политические, социальные и экономические нововведения отталкивались от роли армии в создании единой страны. На протяжении Тридцатилетней войны Фредерик подготовил 8 тысяч опытных отрядов, небольших по общепринятым стандартам, но достаточных для того, чтобы изгнать захватчиков с его земель и дать ему голос на совете в Вестфалии. В 1648 г. Великий курфюрст внезапно получил самую обширную территорию: Восточную Померанию и несколько епископств, включая Магдебург. Чем дальше — тем лучше.
Фактически несколько провинций Бранденбурга, Пруссии и Клеве-Марке желали, чтобы армия была распущена с окончанием войны, но Фредерик-Вильгельм только усиливал ее, пока в 1688 г. у него не стало 30 тысяч профессиональных отрядов. Кто платил за эту армию? Курфюрст знал, что он не мог позволить своим солдатам жить за счет страны по подобию наемников Валленштейна. Не мог он и оплачивать ее самостоятельно, хотя земли производили достаточно, чтобы покрыть затраты правительства. Субсидии других стран могли бы помочь, однако деньги прошли бы сквозь налоги, которые многие земли отказались платить. В 1653 г. курфюрст достиг компромисса с провинциями Бранденбурга, где он дал особые экономические и социальные привилегии юнкерам в обмен на обязательный налог, за счет которого и будет собираться армия. Курфюрст объявил, что только юнкера имеют право владеть землей, только они могут свободно выслать крестьян (которые были все обязаны служить) со своих земель, к тому же юнкера были освобождены от налогов. С другой стороны, он несколько сократил политические привилегии юнкеров в Бранденбурге. Когда сроки действия налога на армию закончились, он сохранил право собирать его и вскоре ввел аналогичный налог в городах без согласия провинций.
Курфюрст обложил население страны тяжелыми налогами на армию, посылая солдат собирать деньги силой. В Пруссии сопротивление было сильнее. Чтобы сломить сопротивление провинций и заставить их платить налоги, Фредерик-Вильгельм заточил в тюрьму двух лидеров оппозиции и казнил одного из них. Он поставил свои войска в Кенигсберге еще до того, как налоги были собраны.
Подданные Фредерика-Вильгельма платили в два раза больше налогов на душу населения, чем подданные Людовика XIV; в стране с небольшими богатствами и единственным богатым классом — юнкерами, — освобожденным от налогов, бремя содержания армии было действительно непосильным. Как бы то ни было, военные решения курфюрста вскоре принесли свои плоды. Для сбора армейских налогов Фредерик создал новый бюрократический институт — военный комиссариат, который также платил за армию и вскоре поглотил все сферы экономики страны. Работники комиссариата, подданные курфюрста, упорно работали над развитием новой промышленности, поддерживающей страну, особенно военной. Свыше 20 тысяч работников текстильной промышленности, по преимуществу кальвинисты, переехали в Бранденбург из Франции и Пфальца, чтобы работать на огромной фабрике, выпускающей униформу. К концу века земли Гогенцоллернов постепенно восстановились от потерь Тридцатилетней войны, а уровень населения вырос до уровня начала XVII в. и достиг 1,5 миллиона человек.
Армия курфюрста не могла в одночасье превратить Бранденбург-Пруссию в сильную державу. Фредерик-Вильгельм половину своего правления находился на войне. Он сражался за свои идеалы и менял сторону, даже если ему казалось, что именно сейчас он был близок к победе. Так, в 1650 г. он впервые присоединился к Швеции против Польши, а потом к Польше против Швеции. В 1670-х и 1680-х гг. он превзошел себя, перебегая между Голландией и Францией три раза. Все эти решения принесли Фредерику одно приобретение после 1648 г. — 50 километров узкой полоски Померании. Но Фредерик-Вильгельм сильно укрепил общество Северной Германии. Армия давала ему и его наследникам абсолютный политический контроль. Это способствовало распространению атмосферы дисциплины и почитания. Это помогало объединению страны. Крестьяне из всех имений Гогенцоллернов были разбиты на классы, в то время как аристократия служила в офицерском корпусе, что спровоцировало рост бюрократии и дало возможность Фредерику извлечь выгоду из создания жесткой социальной структуры. Для амбициозных эсквайров-юнкеров офицерское звание стало главным доказательством принадлежности к высшему классу. Вся политика курфюрста строилась на партнерстве и доверии по отношению к землевладельцам. Что же касается слуг, то в 1684 г. один священник писал: «Крестьяне тоже люди», а далее советовал запугивать и избивать их «до состояния вяленой рыбы», которая «тем лучше на вкус, чем она лучше отбита».
Жизнь Бранденбург-Пруссии и Австрии в конце XVII в. протекала в двух совершенно различных направлениях. Курфюрст работал над тем, чтобы превратить свою страну в нечто однородное. Габсбурги твердо настаивали на необходимости смешения различных народностей и религий. Бранденбург-Пруссия была более военизированной и бюрократически развитой страной. Австрия не могла — или не хотела — собирать со своих подданных так много денег на нужды страны, как это было в Бранденбург-Пруссии, притом что это была огромная империя. Бранденбург-Пруссия была протестантской страной, Австрия — католической, но эти различия были куда менее значимы, чем раньше. Две страны постепенно превратились в стратегических противников, поскольку обе возглавлялись германскими династиями, стремившимися завоевать земли востока. В XVIII в. Пруссия (как позже называлась Бранденбург-Пруссия) и Австрия будут бороться за лидерство в Центральной Европе, а в XIX в. — за контроль над Германией. Но австрийско-прусское противостояние не мешало тому, что два государства были чрезвычайно похожи в процессе своего восхождения к власти в XVII в.
И Австрия, и Пруссия отделяли суверенность от национальности, в отличие от своих западных соседей. Пруссия не была столь многонациональна, как Австрия, однако в XVIII в. получила большую, чем Германия, часть Польши и перед Французской революцией не демонстрировала прогерманского стремления подогнать все под германоязычное население. Пруссия и Австрия являлись странами, территории которых были либо завоеваны их правителями, либо достались им по наследству. И Гогенцоллерны, и Габсбурги к 1689 г. достигли абсолютной централизованной власти. Они разделяли власть только с Богом, который стоял за плечом курфюрста.
В обеих странах правители преуспели в подрывании власти местных парламентов. Этот абсолютизм тем не менее мог быть достигнут только ценой партнерства и договоренности с местной знатью. Повсюду к востоку от Эльбы — в Польше и России, так же как в Австрии и Пруссии, — землевладельцы сохраняли свои привилегии на протяжении всего XVII в. Практически вся Восточная Европа была аграрной. Городские торговцы, которые в XVI в. на западе частенько становились кальвинистами, а в XVII в. воевали против своего короля, были на востоке Европы довольно слабы и теряли свою силу на протяжении века. Поэтому к 1689 г., хотя раздробленность была преодолена, социальная и экономическая пропасть между западом и востоком Европы, без сомнения, все еще оставалась огромной.
Глава 3. Психология ограниченного богатства
Бизнесмены в Европе между 1559 и 1689 гг. довольно успешно решали накопившиеся проблемы и участвовали в политической жизни. Уже далеко не каждому жителю Европы приходилось просто бороться за свое выживание, как это было во времена аграрной экономики Средних веков. Экономическая революция была в полном разгаре, ключевыми ее фигурами стали торговцы, продающие намного больше, чем раньше, товаров на мировом рынке. Система частных домашних мануфактур производила все больше разнообразных товаров, особенно текстиля. Усовершенствования в кредитной системе способствовали развитию международной торговли. Инновации в банковском деле привлекли частные инвестиции и крупные вложения. Развитие специализированного аграрного комплекса параллельно с усовершенствованиями в процессе перевозки грузов по морю на длинные расстояния дали возможность большим городам ц густонаселенным территориям получать продукты с удаленных фермерских хозяйств. С другой стороны, Европа до сих пор не имела достаточных экономических ресурсов для того, чтобы производить столько, сколько требовалось населению для комфортного существования, не говоря уже о роскоши. Аграрная экономика по-прежнему оставалась лидирующей, а методы ведения фермерского хозяйства были далеки от идеала. Фермерам приходилось в большинстве случаев заботиться о собственном существовании, а не о продаже продуктов. Производство все еще оставалось по преимуществу ручным, а не машинным. Транспортировка велась медленно и с большими трудностями. Торговля была делом рискованным, торговые объединения были небольшими и малочисленными. Население переживало период стагнации. Не стоит удивляться, что в период зарождения теории ограниченного богатства многие европейцы придерживались прежнего типа ведения экономики.
