Елена Майорова - Женщины в эпоху Крестовых походов
Филиппе было около 20 лет, ему — 45. Их связь наделала много шума. Церковное право Византии запрещало интимные отношения с сестрой невестки, но никакие запреты не страшили Андроника. Филиппа тоже проявила характер под стать бабушке, Алисе де Ретель, и матери, Констанце Пуатье. Она не только не скрывала романа с византийским принцем, но даже бравировала этими отношениями и всенародно заявляла об их намерении заключить законный брак. Ее брат, князь Боэмунд III, обратился к Мануилу с жалобой на недостойное поведение его кузена, соблазнившего невинную высокородную девушку.
Очередной скандал вокруг Андроника вывел императора из себя. Он потерял надежду возвратить Армению и горел страстным желанием наказать кузена. Бесчестье сестры императрицы бросало тень и на августейшую фамилию. Кроме того, брак Андроника с княжной Антиохийской не входил в его планы, поскольку еще больше усложнил бы отношения империи и княжества.
Чтобы покончить с развратом и позорной связью между своими родственниками, Мануил послал в Антиохию севаста Константина Каломана. Замужеством с ним Филиппа должна была прикрыть свой грех. Но княжна даже не удостоила претендента беседой. Она высмеяла его маленький рост и упрекнула императора, что вместо блистательного Андроника он предлагает ей человека неказистой внешности и неизвестного происхождения.
Однако Андроник принял гнев двоюродного брата близко к сердцу. Он легко расстался с ославленной принцессой, к которой, по-видимому, быстро охладел, и, оставив ее в слезах и раскаянии, бросился из Антиохии в Палестину.
Бедной Филиппе пришлось скрыться от общества и лишь спустя 10 лет удовлетвориться участью супруги престарелого Онфруа Торонского, который похоронил свою жену. Но замужество ее было недолгим: менее чем через год она умерла от болезни легких.
Ее старшей сестре Марии повезло куда меньше, и ее страшный конец также был делом рук Андроника. Марию называли «чудом латинского Востока». «Никогда не было видано такой красоты», — говорил про нее народ византийский. Черноволосые и черноглазые греки считали образцом женской красоты златокудрую Афродиту, с которой сравнивали Марию. «Она была прекрасна, более чем прекрасна, прекрасна до такой степени и такой поразительной красотой, что рядом с нею представлялись чистым вымыслом все рассказы об Афродите со сладкой улыбкой, с золотыми волосами, о Юноне, белокурой, с огромными глазами, о Елене, с такой гибкой шеей, с такими прелестными ногами, и о всех прекрасных дамах, поставленных древними за красоту наряду с богинями», — писал о ней греческий летописец.
Принцесса, как уже говорилось, стала второй супругой греческого императора Мануила. Она родила ему долгожданного сына и наследника престола Алексея, а после смерти императора проявила решительность и властные амбиции и некоторое время исполняла обязанности регентши. Она не смогла полюбить ни пожилого супруга, ни рожденного от него сына. Греки, несмотря на восхищение красотой императрицы, ее не приняли — уже потому, что она была ненавистной латинянкой. В Константинополе называли ее Ксена — Чужая.
Ее падчерица Мария, старшая дочь Мануила от Берты-Ирины, женщина непритязательной внешности, но хитроумная и властная, с детских лет готовившаяся к императорской короне, не могла простить ненавистной мачехе ее удивительную красоту, но еще больше — рождение наследника престола, который лишил честолюбивую принцессу надежды стать василиссой. Она и ее юный муж Ре-нье Монферратский поддержали, а может быть, и спровоцировали мятеж Андроника, поднятый им против непопулярного правления Марии Антиохийской. Андроник приказал запереть императрицу в тесной келье монастыря Святого Диомеда, где, мучимая голодом, страхом и неизвестностью, она ожидала самого худшего. Еще вчера всемогущая царица, она подвергалась оскорблениям и дурному обращению со стороны тюремщиков. Андроник организовал судебный процесс, на котором Марию признали виновной в государственной измене и приговорили к смерти. Приказ о казни хладнокровно подписал ее собственный 13-летний сын. Императрицу удушили в темнице, а труп утопили в море. Портрет Марии был перемалеван: из красивейшей женщины сделали согбенную от возраста уродливую старуху.
Но это произошло 16 лет спустя, а пока никто не мог предвидеть страшного будущего. В январе 1167 г. Андроник прибыл в Акру, где жила вдовствующая королева иерусалимская Феодора Комнина. Ей еще не исполнилось двадцати лет, и ее страшили как монашеская келья, так и участь жены чужого нелюбимого человека. Один раз она уже стала женой незнакомца, но ей повезло — он был король, относительно молод, благороден и хорош собой.
Скоро, несмотря на громадную разницу в возрасте, Андроник завоевал любовь одинокой кузины.
Императорская канцелярия прислала сообщение о розыске скрывающегося Андроника с описанием его примет вместе с приказом немедленно арестовать его и ослепить. Приказ попал в руки Феодоры предположительно с помощью кого-то из преданных ей греков-придворных. Ошеломленный и испуганный Андроник бежал из Палестины.
По сведениям большинства хроник, вдовствующая королева сделала вид, что отправляется погостить к одной из своих родственниц. Она ехала с большим обозом, захватив все свои сокровища. В условленном месте ее поджидал и «коварно похитил» Андроник. Историки не сомневаются, что это случилось отнюдь не вопреки воле Феодоры.
С этого времени она вместе с Андроником вела скитальческую жизнь, странствуя от одного королевского двора к другому.
Поскольку представители всех правящих домов — в некоторой степени родственники, любовники всюду находили пристанище. Сначала вместе с ними был сын Андроника от его первой законной жены, Иоанн; затем прибавились общие их с Феодорой дети: Алексей и Ирина. «Королева иерусалимская являлась на всем Востоке наложницей Андроника, и двое побочных детей свидетельствовали о ее слабости», — писал Э. Гиббон.
Блуждая из одного государства в другое из-за страха перед местью Мануила, эта чета высокородных, красивых, обаятельных, прекрасно воспитанных и искушенных в дворцовом обиходе людей повсюду встречала необыкновенно радушный прием и получала богатые подарки.
В 1170 г. странствующие любовники оказались в Тифлисе, где правил Георгий III. Историки предполагают, что второй женой Андроника была дочь грузинского царя Давида II, сестра Георгия, и к этому времени ее уже не было в живых. Радушно встретив изгнанников, грузинский царь пожаловал зятю достаточное количество городов и крепостей и определил ему резиденцию на морском побережье между Дербентом и Хинкали.
Однако неугомонного принца томило стремление к перемене мест. Скоро Андроник и Феодора переселились в Турцию, в Халдею, откуда Андроник совершал дерзкие налеты на пограничные византийские провинции. Разъяренный Мануил приказал похитить Феодору и детей. Этот план вскоре был успешно реализован: правитель Трапезунда захватил Феодору. Бывшая иерусалимская королева и ее двое детей были отправлены в Иерусалим. С этой минуты странствующая жизнь Андроника стала для него мучительной. Движимый любовью к семье, а может быть, стремясь найти предлог для примирения с Византией, Андроник направил посольство к императору в Константинополь, умоляя о помиловании, и был прощен.
Союз Андроника и Феодоры оказался прочным и долговечным. Но добившись наконец императорского пурпура, он не разделил его с Феодорой. Вступив в законный брак с Агнессой (Анной) Французской, вдовой уничтоженного им юного Алексея, Андроник заточил свою любовницу и племянницу — так считают одни историки. «Дальнейшая судьба Феодоры неизвестна», — утверждают другие.
В Иерусалиме смерть без потомства молодого короля Балдуина III открыла дорогу к трону его брату Амори, второму сыну Фулько Анжуйского и королевы Мелисенды.
Не все бароны были согласны относительно преемства в королевстве, и из-за этого несогласия вышел опасный раздор.
Не обладая располагающей внешностью и обаянием старшего брата, Амори был скуп, горд, честолюбив и не без труда добился, чтобы его признали королем. Тайное притязание на иерусалимский престол некоторых местных владетелей преувеличивало недостатки наследника Балдуина III. Однако даже враги не отрицали, что он отважен и обладает большой физической силой.
«Лицо его было красиво и обличало достоинство князя даже тем, кто его не знал. Глаза имели блеск и были средней величины; нос, как и у брата, умеренно орлиный; волосы светлые и откинутые назад. На подбородке и щеках превосходная густая борода. Тело его было необыкновенно жирно, так что он имел женскую форму груди, выдающуюся до пояса; но остальные части тела были устроены природой лучше. Смех его был неприличен, ибо при этом ходило все тело. А в еде и в питье он был весьма умерен и воздержан».
