Вадим Муханов - По следам Азербайджанской Демократической Республики
Аналогичное послание было направлено и в грузинский МИД. Как справедливо отмечает Р.С. Мустафа-заде, «важным и неожиданным результатом данного обращения стало то, что занятая НКИД позиция привела к крайне выгодному для АДР политическому эффекту. Ужесточение военного и дипломатического давления Советской России на АДР, связанная с ним угроза оккупации Азербайджана и выхода Красной армии к передовым рубежам зоны европейских интересов (Ближний и Средний Восток) – все это стало последним аргументом, склонившим заседавших в Париже западных лидеров и дипломатов к признанию Азербайджана. 11 января Верховный Совет Антанты признал АДР де-факто» [11] .
Надо отдать должное руководству республики и лично министру иностранных дел Фатали-хану Хойскому, ставшему на весьма жесткую позицию и отстаивавшему ее всеми силами, дабы не быть втянутым в войну. Хойский и его коллеги требовали для начала переговоров установления четкого статуса обеих сторон, а именно признания суверенитета и независимого существования Азербайджана, то есть равноправных переговоров. Советская сторона в лице Чичерина в 1920 году могла уже не заигрывать с азербайджанцами, поэтому отказалась вести переговоры на предложенных условиях. С другой стороны, такая жесткая позиция не давала даже надежды на компромисс, а ведь это, если задуматься, был единственный шанс азербайджанских лидеров в ходе прямых контактов с Советским правительством хоть как-то оттянуть скорый конец. Тем более что у них имелся весомый аргумент – нефть. Важно, что советские торговые представители активно искали контактные ходы даже для временного получения нефтепродуктов из республики, забитой в тот период нефтью под завязку.
Именно это стало одной из главной причин падения Азербайджанской Демократической Республики: экономический кризис был только приглушен, но он уже стоял в дверях, так как долгосрочных контрактов на реализацию нефтепродуктов не существовало. Отношения же с главным потребителем, Россией, находились в подвешенном состоянии, что не добавляло оптимизма при анализе перспектив существования республики. В результате наладить хоть какие-то отношения не удалось, азербайджанские лидеры так и не смогли заинтересовать советское руководство. Последнее же давно выбрало для себя наиболее приемлемый вариант развития событий – советизация Азербайджана при дальнейшем включении его в состав единого государства.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ГРУЗИЕЙ И АРМЕНИЕЙ. Другим важным аспектом внешнеполитической деятельности молодой республики стало выстраивание политических и экономических отношений со своими ближайшими соседями, другими малышами-ровесниками – новоиспеченными государственными образованиями на Кавказе. Напомним, что буквально с разницей в день в ходе развала Закавказской федерации возникли Грузинская и Армянская республики. Кроме того, 11 мая 1918 года на Северном Кавказе появилось во многом родственное Азербайджану государственное образование – Горская республика. Она шла по аналогичному пути: занималась решением вопроса о признании независимости республики. На Батумской мирной конференции, где было объявлено о создании Горской республики, последовало ее признание, пусть и формальное, со стороны Германии и Турции. Тогда же лидеры Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана, входившие в состав Горского правительства, договорились с турками и немцами о предоставлении военной помощи в случае появления внешней опасности, под которой подразумевалась Советская Россия. Россия, разумеется, не признала независимость Северного Кавказа и прислала ноту протеста германскому послу в Москве графу В. Мирбаху.
Турки не могли не воспользоваться столь благоприятно складывавшейся для них ситуацией в регионе, что выразилось в незамедлительной передислокации войск «на помощь» новоиспеченной республике, так что летом 1918 года турецкие части появились не только в Азербайджане, но и на Северном Кавказе. Именно это позволило лидерам горцев получить под свой контроль часть территории Северного Кавказа во главе с Дербентом. Еще в конце мая того же года генерал Юсуф-Иззет-паша был назначен командующим войсками республики, которые обеспечивались со стороны своего могущественного партнера техникой, транспортом и вооружением.
Для координации своих частей, разбросанных по всему Кавказу, турецкое командование рекомендовало своим подшефным создание единого Министерства вооруженных сил, что и было исполнено в рамках двухстороннего соглашения в сентябре 1918 года. Естественно, что военное ведомство подчинялась высшим чинам турецкой армии и находилась под их полным контролем. Именно это не позволяет говорить о самостоятельной политике как Горской республики, так и Азербайджана в деле строительства собственных вооруженных сил. Деятельность в данном направлении стала возможной для Азербайджанской Республики только в 1919 году, после создания обособленного военного министерства под руководством генерала С.С. Мехмандарова.
С горским правительством были налажены тесная связь и весьма доверительные отношения. С начала 1919 года при правительстве действовал постоянный дипломатический представитель Азербайджана А. Ахвердов. В свою очередь дипмиссия Горской республики на Парижской мирной конференции по большинству вопросов блокировалась с делегацией Азербайджана. В ответ азербайджанское руководство оказывало соседней республике различную дипломатическую и финансовую помощь. В частности, осенью 1918 года горскому правительству был предоставлен беспроцентный заем в размере 10 млн. рублей, а в январе 1919 года еще один – на сумму в 50 миллионов [12] .
Азербайджанское руководство отлично понимало всю важность существования Горской республики в качестве буфера между Россией и Азербайджаном. Еще в конце 1918 года М. Расул-заде, выступая в парламенте, произнес такие слова, ставшие во многом пророческими: «Мы должны быть в более тесном контакте с нашими братьями горцами, вследствие своего географического положения принимающими первыми удар надвигающейся с Севера опасности... Не надо упускать из вида, что большевики, „позавтракав“ у них, могут явиться к нам на „обед“».
Однако большую опасность для горцев представляла тогда Добровольческая армия, командование которой отказалось признать факт независимости этой республики. В азербайджанском руководстве не было единства по вопросу помощи соседям. Некоторые члены правительства выступали за военную помощь Горской республике, часть считала это слишком рискованным шагом, который может поставить под угрозу существование самого Азербайджана. В результате обсуждения на заседании правительства победила вторая группа, ограничившая помощь горцам только рядом дипломатических шагов, не способных уже изменить ситуацию. Ноты азербайджанского и грузинского правительства по поводу вторжения Добровольческой армии на территорию Горской республики и захвата власти, неоднократно направленные британскому командованию в регионе, оказались безрезультатными. К маю 1919 года белогвардейцы заняли Дербент и Петровск, 24-го числа по требованию Деникина парламент республики был распущен, а власть перешла к генералу М. Халилову, ставшему временным правителем Дагестана. Фактически это означало прекращение существования Горской республики. Часть членов ее правительства и парламента эмигрировали в Тифлис, где сформировали Союзный меджлис для борьбы против Деникина и большевиков, однако он практически не имел никакого влияния на ситуацию на Северном Кавказе.
Это означало исчезновение барьера между Азербайджаном и враждебной ей Добровольческой армией, стоявшей на границе страны. Тем не менее жесткая позиция британского командования, заинтересованного в сохранении формально независимых государств в Закавказье, не позволила продолжить экспансию Деникина на восток. Провал же наступления Добровольческой армии на Советскую Россию заставил вообще забыть о Закавказье как потенциальном театре военных действий. Весной 1920 года территория бывшей Горской республики была занята частями 11-й Красной армии, вошедшей в соприкосновение с Азербайджаном. Захват Дагестана открывал дверь на Южный Кавказ, в первую очередь в Азербайджан, и последующие события только подтвердили правоту слов Расул-заде.
Отношения с соседями по Закавказью азербайджанское правительство старалось развивать по направлению к конфедерации кавказских республик, что могло серьезно увеличить международный вес и обеспечить безопасность от внешних врагов. По словам Р.С. Мустафа-заде, конфедерация «должна была выполнять как минимум две функции. Во-первых, объединительно-защитную (отсюда тезис о „спасительном союзе“) в условиях нараставшей большевистской угрозы, а во-вторых, политико-дипломатическую, призванную облегчить для Грузии, Армении и Азербайджана совместное решение задачи признания их независимости союзными державами на Парижской мирной конференции» [13] . Однако эта мечта не имела под собой реальной почвы – слишком серьезны и глубоки оказались противоречия соседей по закавказской «коммуналке».
