Вадим Муханов - По следам Азербайджанской Демократической Республики
В продолжение единой линии, направленной против затягивания рассмотрения вопроса о признании независимости новых государств, 8 октября 1919 года уже восемью республиками (плюс Кубань) подана совместная нота на имя председателя мирной конференции Ж. Клемансо, в которой резко осуждалась данная позиция и высказывалась просьба принять окончательное решение по этому вопросу. На рассмотрение Высшего Совета предлагались два пункта: «Первое – признание каждой из республик независимым государством, и второе – о немедленном рассмотрении территориальных, финансовых, экономических и других вопросов». Однако осенью 1919 года Топчибашев все еще констатирует стойкое невнимание ведущих мировых держав к вышеуказанным вопросам: «Союзники не только не ставят на обсуждение вопрос о нашей независимости, но, по-видимому, и не хотят это сделать. Правда, при свидании и встречах с их представителями, каждый в отдельности относится благожелательно и высказывает свои симпатии, одобряя как бы наши шаги и действия, совершенные в целях получения независимости... Но, в смысле хотя бы некоторого сдвига нашего вопроса в сторону благоприятного разрешения, положение остается почти в том же виде, в каком я писал вам в июне и в июле.».
ВЫНУЖДЕННАЯ НЕЗАВИСИМОСТЬ. Ситуация, сложившаяся на Кавказе в конце 1919 года, внесла серьезные коррективы в планы союзников и заставила их кардинально поменять свое отношение к вопросу признания новых республик. Как пишет О. Коджаман, «к концу октября 1919 г. на всех фронтах гражданской войны началось отступление антибольшевистских сил. Зимой 1919–1920 гг. победа большевиков стала очевидной, в том числе и на Кавказе» [7] . Таким образом, ставка на Деникина провалилась, и все усилия, направленные на его поддержку, себя не оправдали.
В связи с этим приоритетной задачей стало создание новых условий для остановки продвижения Красной армии на Кавказе, дабы не получить мощный катализатор для раскачки Ближнего и Среднего Востока, традиционно входивших в сферу интересов Великобритании и Франции. Последним толчком, окончательно повернувшим страны Антанты к признанию закавказских республик, стала отчаянная телеграмма британского верховного комиссара в Закавказье Оливера Уордропа лорду Керзону (министру иностранных дел Соединенного Королевства) от 3 января 1920 года. В ней содержалось предупреждение о скором крахе Деникина и широкомасштабном наступлении Красной армии на Кавказе и предлагалось незамедлительно признать независимость всех трех республик де-факто, чтобы создать хоть какую-то преграду на пути большевиков.
В связи с такими очевидными сигналами 10 января по предложению британских представителей была созвана сессия Верховного Совета мирной конференции, на которой присутствовали министры иностранных дел Англии, Италии и Франции, американский и японский послы во Франции вместе с представителями делегаций пяти стран на Парижской конференции. С докладом о ситуации на Кавказе выступил главный инициатор заседания лорд Керзон, проинформировавший собравшихся об угрозе большевистско-кемалистской коалиции, способной в короткие сроки взять под свой контроль весь Кавказ и Ближний Восток.
Французские представители во главе с премьер-министром Клемансо поддержали выступления своих британских коллег, предложив им в короткие сроки разработать меморандум «Об оказании помощи кавказским республикам». В связи с единой позицией лорд Керзон по предложению Ллойд-Джорджа заявил о включении в повестку следующего заседания Совета вопрос о признании независимости Азербайджана и Грузии. Что касается Армении, то в отношении нее никакого решения принято не было, так как данный вопрос считался частью более крупного «турецкого вопроса».
В результате уже 11 января 1920 года Верховный Совет принял окончательное решение. «Союзнические и объединенные государства совместно признают правительства Азербайджана и Грузии на уровне де-факто», – говорилось в его постановлении. Нельзя сказать, что оно было принято единогласно, так как представители США и Японии отказались к нему присоединяться без консультации со своими правительствами. Позднее японский представитель заявил о согласии своего правительства присоединиться к данному решению Совета, тогда как американский – об официальном отказе. Этот отказ говорил о серьезных опасениях правительства США относительно усиления английского влияния на Кавказе.
Тем не менее 15 января 1920 года представители двух закавказских республик были приглашены в МИД Франции, где их принял первый секретарь министерства Жюль Камбон вместе с британским представителем Филиппом Керром и итальянским – маркизом де-ла Торрета. Присутствовавшим там А. Топчибашеву, М. Магераммову, А. Церетели и З. Авалову было зачитано официальное решение конференции о признании де-факто Азербайджана и Грузии. Выступивший затем глава делегации Азербайджана заявил, что его республика ожидает помощи от ведущих мировых стран: надвигается внешняя опасность в лице большевиков. Глава делегации заявил также, что надеется на скорое признание страны де-юре.
СОВЕТСКО-ТУРЕЦКАЯ УГРОЗА. Одновременно с процессом признания Азербайджана и Грузии шли жаркие споры по поводу формы участия ведущих держав в деле защиты Южного Кавказа от советско-турецкой угрозы. Представители французских и британских военных кругов выступали за прямое вмешательство путем переброски нескольких дивизий при поддержке флота, другие, учитывая сложную политическую ситуацию в Европе, Ближнем и Среднем Востоке, предлагали ограничиться финансовой, материально-технической и дипломатической помощью без переброски туда войск, необходимых в других регионах. К первой группе можно отнести маршала Франции Ф. Фоша, начальника Главного штаба Британской империи фельдмаршала Г. Вильсона, первого лорда адмирала У. Ланга, а также военно-морского министра Великобритании У. Черчилля, ко второй – британского и итальянского премьер-министров Ллойд-Джорджа и Нитти соответственно.
В результате победила более взвешенная точка зрения, представленная политическими лидерами. Осталось только уяснить размеры помощи, необходимой двум республикам. На одном из очередных заседаний Верховного Совета конференции было решено передать уже всем трем закавказским республикам оружие и военное снаряжение, предназначавшееся Деникину, но еще находившееся в пути. Они также договорились об оказании им финансовой и материально-технической помощи (поставки военного характера, то есть оружие и обмундирование) для укрепления вооруженных сил и главных стратегических пунктов, в первую очередь Баку. Планировалось также обеспечить контроль над Каспийским побережьем Кавказа и акваторией Каспийского моря, для чего использовать все имевшиеся там суда, включая корабли бывшей русской флотилии, переданной союзниками Деникину (в случае угрозы ее захвата со стороны большевиков предполагалось ее потопить).
Представители азербайджанской делегации заверили всех собравшихся в том, что при наличии необходимого количества вооружения и военного снаряжения, предоставленного союзниками, в Азербайджане можно будет мобилизовать стотысячную армию, что было весьма далеко от действительности. Азербайджанской стороне жизненно важно было заинтересовать руководителей ведущих держав в необходимости оказания им срочной помощи, поэтому-то они старались убедить их любыми способами. Кроме того, Топчибашев предложил для воссоздания некоего буфера между Россией и Южным Кавказом признать де-факто и Горскую республику, что вызвало одобрение со стороны британских представителей во главе с премьер-министром Ллойд-Джорджем. В итоге обсуждения Верховный Совет принял постановление, суммировавшее все принятые меры в отношении Кавказа. В нем говорилось о невозможности переброски армии в республики Южного Кавказа, однако подтверждалось обязательство об оказании им помощи вооружением, военным снаряжением и продовольствием. Было принято решение заявить и о признании де-факто Дагестана и Армении, правда, без учета границ этой страны.
Тем не менее стоит признать, что принятие такого рода решений на Парижской мирной конференции не смогло существенно повлиять на расклад сил в регионе и на дальнейшее развитие событий, неуклонно приближавших день падения Азербайджанской Демократической Республики. Скорее оно зафиксировало небольшую заинтересованность крупнейших мировых держав в продолжении открытой военной конфронтации с Советской Россией и их фактическое согласие на возвращение Кавказа в орбиту российского влияния. Европейские лидеры отлично понимали, что самостоятельно закавказские республики не выдержат натиска Красной армии, а оказанная им помощь, даже в значительных размерах, может лишь ненадолго оттянуть конец их самостоятельного существования.
