Дмитрий Язов - Маршал Советского Союза
В штабе округа пропуска нам уже были заказаны. Алексей Михайлович ждал нас в кабинете. Он был немногословен:
– Вылетайте в Лиепаю. Сегодня туда прибывает танковый батальон, танки Т-55А, командир батальона подполковник Анатолий Сергеевич Ширяев из Киевского военного округа. Из Московского военного округа туда прибывает отдельным эшелоном батарея ПТУ PC «Малютка». Командир батареи капитан Г.С. Дихтяр. Проведите строевой смотр. Составьте акты приема техники и личного состава в шести экземплярах. Погрузкой и отправкой в район учения занимается Главный штаб Сухопутных войск и Генеральный штаб. Все ясно?
– Ясно!
– Вот документы: командировочные предписания, пропуска на военно-морскую базу и билеты на рейс. Вылет в 11.00 с Пулковского аэропорта. Вашу машину оставьте в комендатуре. Вас отправят на гостевой «Волге».
В Лиепае мы без приключений добрались до военно-морской базы. Через час эшелоны начали прибывать один за другим. С первым прибыл командир танкового батальона подполковник A.C. Ширяев – бодрый, энергичный, подтянутый. Он коротко доложил о составе батальона, о семье, как и я, он был фронтовиком.
Строевой смотр провели на другой день на строевом плацу базы. Был задан единственный вопрос: «Куда отправляемся?» Я отвечал, что на учения, в какой район – узнаете позднее.
Жалоб и заявлений не было, хотя в строю стояли солдаты, дослуживающие третий год. Солдаты выглядели молодцевато, смотрели в будущее с надеждой. Они были уверены, что Родина не оставит их в беде.
Один из офицеров в разговоре со мной вдруг сказал: «Нас посылают на Кубу». Я спросил: «Откуда вам известно?» Он ответил, что в Киеве формируется госпиталь, туда набирают сестер, водителей, а в военкоматах всех предупреждают, дескать, поедут в страну с жарким и влажным климатом, значит, на Кубу. Я возразил, что стран с жарким и влажным климатом много. Не будем гадать.
Вместе с командиром базы и капитаном теплохода «Красноград» мы осмотрели корабль. Пришли к выводу, что необходимо провести большие работы по подготовке помещений, чтобы личный состав мог в пути учиться и отдыхать.
Вернувшись в Ленинград, я доложил начальнику штаба округа, что принял в состав полка танковый батальон и батарею ПТУРС. В штабе получил информацию о том, сколько будет выделено транспорта, какие необходимо провести мероприятия по подготовке подразделений и как лучше обеспечить полк всем необходимым для длительного самообеспечения в отрыве от постоянных баз снабжения.
Возвращаясь в Саперное, заехал в Шувалово-Озерки на кладбище, где покоится наша доченька Лариса. Несчастье, к сожалению, посещает людей чаще, чем удача. Дочурка из нашей жизни исчезла, как волшебный сон. Это горе до сих пор меня мучает. Черная Речка вызывает у меня мрачные ассоциации: Пушкин погиб на дуэли на Черной речке, и в моей судьбе Черная Речка стала черной полосой: незатухающая боль утраты, словно огонь, испепеляющий сердце постоянно мучила и Екатерину Федоровну.
Проезжая через осиновую рощу, вспоминал пережитое, мне казалось, что только вчера мы переехали из Ленинграда в Саперное. Этот городок постоянно проверял нас на прочность: весной, когда я с полком ушел готовиться к первомайскому параду, тяжело заболела Леночка. Ей тогда еще не исполнилось 8 лет, а уже пришлось в условиях дивизионного лазарета перенести тяжелейшую операцию, которую делал дивизионный хирург, а мы с женой стояли у окна в коридоре. Часа через два вышла сестра: «Аппендицит». Операция продолжалась, и наконец, еще часа через два, появился усталый врач, он успокоил: «Все будет в порядке. Уберегли!»
В начале июля формирование нового полка было закончено. Солдаты были как на подбор, второго и третьего годов службы. Особенно хорошую выучку прошли воины из северных дивизий, на одиночных стрельбах и тактических учениях они показывали высокие результаты.
Входе формирования батальонов мы проводили учения на пересеченной местности, одновременно тренируя штаб полка в управлении подразделениями в различных видах боя. Шли пешим маршем, преследовали «противника» параллельными маршрутами на бронетранспортерах, закрепляли захваченные рубежи, обороняли побережье.
Особенно отличился на полигоне подполковник Н.Е. Титаренко, выполняя боевые стрельбы с артиллерийским дивизионом, батареей САУ и минометными батареями. Он был опытным, обстрелянным артиллеристом, выдержанным и находчивым, и очень скоро стал пользоваться всеобщим уважением.
В штабе дивизии на основании директивы штаба округа, которую разрабатывал непосредственно полковник Владимир Петрович Черемных, нам выделили сухогрузы «Ковров», «Сретенск», теплоходы «Эстония» и «Победа». «Красноград» уже из Лиепаи вышел в море. Вместе с начальником политотдела Иваном Матвеевичем Сысолятиным мы пришли к выводу, что скорее всего нам предстоит помогать Кубе.
Возможны и боевые действия – американцы Фиделя не жаловали.
В конце июля – начале августа началась погрузка в железнодорожные эшелоны на станции Громово, что в семи километрах от Саперного. Первым уходил 1-й мотострелковый батальон Виктора Еремина, недавнего выпускника академии им. М.В.Фрунзе. Провожающих было много: жены, дети, соспуживцы, родители, друзья и конечно же начальники. Был какой-то особый настрой, играл оркестр, все шутили, и тени уныния не было на лицах. И лишь когда раздался гудок, наступила тишина и поезд тронулся, Виктор Еремин, улыбаясь, послал своей жене Галине «воздушный» поцелуй. Она держала на руках дочку Мариночку, сквозь слезы дочка крикнула: «До встречи!»
Эшелоны уходили каждые два-три дня, все меньше оставалось техники на танкодроме, все меньше людей оставалось в городке. Уже отправили Пахомова и Крысова, Спинев и с ним 500 человек уехали 10 августа. Я же с остальными, а их насчитывалось 500 человек, убыл из Саперного 18 августа.
Перед отъездом, как и обещал детям, сделали вылазку на Балахановские озера, где поспели малина, земляника, черника и было много грибов. Почти весь день провели в лесу, а к вечеру уставшие, но довольные, вернулись домой.
И тут к нам заехали наши давнишние знакомые по Ленинграду Василий Семенович и Зинаида Александровна Коконины. Получился хороший прощальный ужин. Василий Семенович аккомпанировал, а Зинаида Александровна исполнила полюбившиеся арии из опер, оперетт, протяжные народные песни.
Проводив гостей, мы с Екатериной Федоровной решили обсудить, как им жить без меня. Командующий обещал, что квартиру в Ленинграде моей семье дадут до Нового года, и я сказал жене, к кому ей можно обратиться за помощью.
Утром 18 августа нас приехало проводить все руководство дивизии. Хорошо, что никто не плакал, оркестр уезжал с нами, и ему было не до игры. Попрощались спокойно. Непрошеная слеза скатилась по щеке Екатерины Федоровны, когда я целовал детей. Поезд тронулся, и вскоре набежавший туман закрыл станцию и провожающих.
Командировка по маршруту Колумба
Во второй половине дня мы прибыли в Приморск. У причала нас поджидали военные корабли, несколько катеров, вдоль причальной стенки выстроилась команда моряков.
Я подошел к строю, капитан второго ранга доложил, что команда готова оказать помощь в погрузке материальных средств и размещении личного состава. Море было спокойное, стоял редкий туман, только чайки, вечные спутники мореплавателей, визгливо кричали над пристанью.
Вдруг прямо к пирсу подъехало несколько легковых автомобилей. Первым вышел из машины М.И. Казаков, за ним командующий ленинградской военно-морской базой. Я подал команду «Смирно!», доложил о прибытии на погрузку. Михаил Ильич подошел к строю, поздоровался, офицеры и солдаты четко ответили: «Здравия желаем, товарищ генерал армии!»
– Чувствуется парадная выучка, – улыбнулся Михаил Ильич. Командующий побеседовал с офицерами и солдатами, и затем подразделения прошли торжественным маршем с песней. Пели так, что у Михаила Ильича проступили слезы на глазах. Командующий объяснил мне, что мы выезжаем в Кронштадт и что «Победа» уже подходит из Марселя.
Городок моряков, где нам предстояло разместиться на сей раз, был безлюдным. Здесь готовятся специалисты для всех флотов, и сейчас они находились на практике.
К вечеру прибыли мои гвардейцы, катерами доставили персонал военного госпиталя, сформированного в Киеве, военно-морской лазарет из Ленинграда.
Распоряжался в городке представитель Генерального штаба, он и встречал, и размещал, и советовал, кому в какое гражданское платье переодеться. На переодевание ушли сутки, солдаты, да и офицеры не узнавали друг друга. В шутку стали называть себя «аграриями», специалистами по сахару.
Я до самого последнего момента ходил в форме, переоделся в гражданское только на «Победе». Многие засели за письма. Писали, не зная того, что все письма будут уничтожены.
Ночью удалось дозвониться до квартиры в Саперном, сказал жене, что говорил с Михаилом Ильичем – квартиру выделят, поручение дано генерал-полковнику М.П. Константинову. Шел уже двадцать первый год моей службы в Вооруженных Силах. Мне часто приходилось расставаться с семьей, переезжать, но мы с женой никак не могли привыкнуть к разлукам. Я положил трубку, и меня окутала грусть, знал, что и Катя не уснет до утра. В каком-то полузабытье я мысленно подходил к ней, и меня охватывал ласковый, как солнечный полдень, знакомый зной ее дыхания. И убаюканный ее ласками, я плыл дальше к берегу счастья.
