Кирилл Маль - Гражданская война в США, 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники)
В деталях подобный боевой порядок выглядит следующим образом. Пехотный полк высылал одну роту в стрелковую цепь и затем разворачивался в две шеренги, протяженность каждой из которых не превышала 200–300 метров. Фронт развернутой бригады составлял примерно 1400–1500 м, а интервалы между бригадами — 150–300 м.
Ключевым маневром считалось развертывание колонны в линию и свертывание линии обратно в колонну. Последняя использовалась в тех случаях, когда требовалась быстрота передвижения или когда это диктовалось условиями местности, например, при прохождении через узкий дефиле. Обычно такая колонна представляла собой плотную массу от 8 до 20 человек в глубину, особенно уязвимую для огня неприятельской пехоты и артиллерии. Опасным был также сам момент перестроения, когда несколько залпов могли привести полк в полное замешательство.
Поэтому опытные офицеры предпочитали строить свои полки в такие колонны, которые простым поворотом направо или налево превращались в линии. При проведении этого маневра колонна могла двигаться в направлении, перпендикулярном направлению атаки, а затем, развернувшись в нужную сторону, перейти в наступление как боевая линия. Обычно это называлось «двигаться левым (правым) флангом». Но совершать подобные перемещения были способны лишь хорошо обученные пехотинцы.
Такой сложной и подчас неуклюжей являлась пехотная тактика в начале гражданской войны. Ее применение в реальных боевых условиях должно было неизбежно привести к кровавым потерям среди наступающих, что, собственно, и происходило на самом деле. А поскольку с самого начала роль наступающих играли в основном федералы, то именно они и несли наибольший урон. Южане, державшиеся оборонительного образа действий и в стратегии, и в тактике, оказались в несколько более выгодном положении. [113]
В значительной степени своими блестящими победами в 1861 — начале 1862 годов они обязаны бездумному применению федеральными генералами устаревшей наступательной тактики. Кроме того, военные вожди Конфедерации, такие, как Роберт Э. Ли или Джозеф Э. Джонстон, быстро осознали преимущества, которые дает хорошо построенная оборона, а в наступлении — маневрирование и фланговые обходы, и с успехом пользовались как тем, так и другим.
Впрочем, разговор об этом еще будет вестись на страницах нашей книги. Нам предстоит рассмотреть несколько наиболее типичных сражений гражданской войны и проследить на их примере развитие наступательной и оборонительной тактики пехоты — главного из родов войск этого конфликта. Но чтобы показать процесс более рельефно и полно, мы уделим внимание еще одному важному виду оружия, также сыгравшему в этой войне не последнюю роль. Речь идет, конечно, об артиллерии. [114]
Глава 2
Оружие и тактика артиллерии
В середине 19-го века с оружием «бога войны» происходили, в общем, те же перемены, что и с оружием «царицы полей». Артиллерия, как и стрелковое вооружение, находилась в стадии перехода от дульнозарядных к казнозарядным системам, но к началу гражданской войны этот переход еще не был завершен. Тем не менее артиллерийские орудия данного периода ушли далеко вперед по сравнению с пушками наполеоновской эпохи, и технические усовершенствования, которые были привнесены в этот вид вооружения, почти не отличались от тех, что улучшили качество стрелкового оружия. Первым из них была модернизация артиллерийского запала. В 1807 году появляется артиллерийская капсюльная трубка, которую наполняли смесью сурьмы, калия, угольной пыли и серы. Она воспламенялась от трения или удара и после изобретения американским конструктором Хидденсом курка с ударником быстро нашла себе применение. Теперь процесс заряжания значительно ускорился, стал более надежным и менее зависимым от внешних условий.
Артиллеристам больше не приходилось вставлять в запальное отверстие фитиль и затем поджигать его специальным запальником. Установив трубку и ударный курок, производивший выстрел канонир просто дергал за шнур, прикрепленный к этому курку, и воспламенял таким образом [115] пороховой заряд. Но в сухопутной войне чаще применялся так называемый фрикционный запал. Он также имел форму трубки, наполненной гремучей смесью, воспламенение которой производилось трением: когда артиллерист дергал за шнур, в запале загоралось нечто вроде спички, приводившей систему в действие.
Другим важным нововведением была внутренняя нарезка канала ствола. Как и у стрелкового оружия, такая нарезка увеличивала дальность полета снаряда почти в два раза и повышала точность стрельбы. Во время гражданской войны существовало несколько основных типов нарезных орудий. Первый из них предложил в 1851 году капитан армии США Паррот. Его пушки изготавливались либо из литого железа и скреплялись в казенной части прессованными железными обручами, либо из полос кованного железа, которые обертывались сверху другими полосами, закрученными спиралью и сваривались затем вместе под воздействием высоких температур. Последний способ применяли, как правило, для производства 3-дюймовой пушки Паррота, имевшей прицельную дальность стрельбы в 1830 ярдов и максимальную дальность в 4000 ярдов.
Кроме нее, тот же конструктор разработал и множество других моделей нарезных орудий с разными калибрами и [116] прочими тактико-техническими характеристиками. (Самым крупным из них было ужасающее 300-фунтовое чудовище, которое, конечно, не могло найти себе применение на поле боя.) Но армии северян охотно пользовались нарезной 10-фунтовкой Паррота, и батареи таких орудий принимали участие во всех крупных сражениях. Их максимальная дальность стрельбы достигала 1900 ярдов, что позволяло вести эффективный огонь на дистанции в 1500 ярдов.
Впрочем, все орудия системы Паррота не были лишены и некоторых недостатков. Спиралевидные нарезки, нанесенные на канал ствола, становились круче у жерла пушки, что придавало снаряду более сильное вращательное движение, но при этом он часто вырывал последний оборот спирали и терял точность.
Однако проблемы, связанные с нарезными орудиями, на этом не заканчивались. Поскольку артиллерия оставалась по-прежнему дульнозарядной, у канониров, так же, как и у пехотинцев, вооруженных винтовками, возникали трудности с заряжанием. Чтобы решить эту проблему, были разработаны два основных типа снаряда.
Первый напоминал огромную пулю Минье. Он тоже имел полое основание, в которое вставлялся металлический стакан, и взрыв пороховых газов производил с ним такое же действие, как с вышеназванной пулей. Снаряды больших калибров снабжались дополнительно еще и медными кольцами, охватывавшими их корпуса. От давления газов такое кольцо образовывало венчик, входивший в нарезки. Этого, однако, оказалось недостаточно для меткой стрельбы, и на кольце стали делать специальные выемки, которые и должны были скользить по нарезкам, как по желобу. [117]
Другим типом был снаряд Шенкла. Он имел коническую форму, его поверхность покрывалась бороздками. Поверх этого конуса надевался специальный колпак из папье-маше, которое, расширяясь от порохового взрыва, точно входило в нарезку. Сообщая снаряду вращательное движение, папье-маше затем отпадало или же оставалось в канале ствола. Благодаря конической форме, центр тяжести этого снаряда находился впереди центра оси, из-за чего его полет был так же точен, как полет стрелы. Единственным недостатком снаряда Шенкла была уязвимость папье-маше. От влаги и сырости оно часто разбухало, но это удалось устранить при помощи особых цинковых колпаков.
Использованию нарезных орудий препятствовало еще одно затруднение. Гранаты и особенно шрапнель, пригнанные точно по нарезкам, не получали для своих трубок воспламеняющего огня и, следовательно, не могли разорваться. Для устранения этого недостатка пробовали пользоваться взрывателем ударного действия, и он оказался подходящим для гранаты, но бесполезным для шрапнели. Тогда американцы прибегли к английской системе воспламенения. Толчок, получаемый снарядом от взрыва пороховых газов, вколачивал в снаряд установленную на трубке металлическую затычку. Скользя по специальной трубочке, вставленной внутрь гранатной трубки, она разбивала капсюль из гремучего состава, который и производил воспламенение внутреннего заряда.
Попытки усовершенствовать артиллерию не ограничились только нарезками на канале ствола и капсюльными трубками для воспламенения зарядов. Гражданская война вдохновила многих горе-изобретателей на творческий труд, и патентные бюро были буквально завалены разными предложениями. Большинство из них оказалось совершенно непригодными [118], а некоторые просто опасными. К числу последних относился, например, проект орудия, настолько облегченного, что оно было легче собственного снаряда (нетрудно представить себе результат такой стрельбы). Другим не менее курьезным, было предложение заряжать два стоящих рядом орудия снарядами, соединенными друг с другом железной цепью. Изобретатель предполагал, что при выстреле ядра будут растягивать цепь, которая срежет наступающую пехоту, как косой. Проблема, однако, заключалась в том, что добиться полной синхронности стрельбы никак не удавалось. Какая-нибудь из пушек обязательно стреляла немного раньше, и выпущенный из нее снаряд, вместо того, чтобы лететь вперед, совершал круговое движение, грозя размозжить головы расчету соседнего орудия.
