Манаф Сулейманов - Дни минувшие (Исторические очерки)
Иной владелец нефтепромысла, лишенный материальной возможности содержать необходимое оборудование, инструменты, платить деньги мастеру и рабочим, нанимал подрядчиков для строительства скважин. Подрядчиков часто подкупали богатые нефтепромышленники, уговаривая их затянуть проходку. Получив солидную взятку, те часто "забывали" изолировать водоносные пласты, а затем пугали владельца участка, мол, продай ты свой участок, пока не поздно; земля-то у тебя никудышная, одна вода кругом. Скоро и другие скважины зальет водой... Владелец хорохорился, говорил, что не продаст свой промысел и за миллион. А вскоре отдавал его за копейки. Десятки хозяев безжалостно дробили единое нефтяное месторождение на части, обращаясь с ним как с рождественским пирогом, - резали на треугольники, квадраты, круги, полосы, клины. Не было единства ни среди хозяев, ни среди лиц, долженствующих осуществлять государственный надзор.В результате происходило преждевременное обводнение нефтяных пластов. Документы. информация по бурению и эксплуатации скважин держались в строгом секрете, поэтому геологи, инженеры были лишены возможности оказания своевременной научно-технической помощи. Часто приходилось забрасывать готовые скважины вследствие того, что вода проникала к забою и заглушала приток нефти. Порою целые промысла превращались в рукотворные озера. Владельцы участков, придя в ужас, продавали земли за бесценок. Этим пользовались богатые нефтепромышленники. Они покупали такие участки на имя посредника, а затем переводили на себя и присоединяли к промыслам...
В городе было великое множество нотариальных контор. Они выполняли роль посредников в нефтяном деле.
В 1873 году забил знаменитый вермишевский фонтан. Он за несколько дней превратил всю окрестность в нефтяное озеро.
Фонтанирующий газ поднимал в воздух, а затем швырял на землю тяжелые инструменты, оборудование, глыбы весом в сто - сто пятьдесят килограммов. В Раманах, Сабунчах нефть текла рекой, поднялась чуть не до пояса. С неба лился нефтяной дождь. Небольшие хранилища и резервуары вскоре переполнились, и нефть стала разливаться по округе. Рабочие сооружали запруды из земли, строили плотины из камня и глины, но нефтяной сель прорывал все преграды. Порой, чтобы "усмирить" фонтан, требовалось не менее трех - четырех недель.
Хищническая эксплуатация скважин весьма беспокоила ученых-геологов, так как нефтяные пласты истощались прежде времени, большая часть нефти впитывалась в землю, едва ли не три ее четверти так и "умирали", оставаясь в глубинах недр.
Но кто в те времена прислушивался к советам и предостережениям ученых! Главное было - успеть сколотить состояние, нажиться любым путем.
На фаэтонах, пролетках поглядеть на фонтан съезжались дельцы и нефтепромышленники со всего города, из окрестных сел. Они поздравляли новоиспеченного миллионера, предлагали выгодные сделки, хотя вчера отказывали ему в рублевой ссуде. В Сураханах, Раманах, Биби-Эйбате от сильного гула фонтана было невозможно уснуть; едкий запах газа окутывал все вокруг. В таких случаях приостанавливали работу на соседних промыслах, в котельных, мастерских, чтобы не спровоцировать пожар. А после подавали в суд на владельца фонтанирующей скважины, требуя возместить простои и убытки.
Миллиарды кубометров газа улетучивались в воздух, хотя великий русский химик Д. И. Менделеев, посетивший Баку в 1885 году, называл газ топливом будущего.
Заведя разговор о фонтанах на дореволюционных промыслах, старейший бакинский инженер Сергей Васильевич Шульгин, неторопливо раскурив трубку, рассказывал:
"Я спал. Кто-то разбудил меня крепким тычком в бок и прокричал в самое ухо: "Вставай, забил нефтяной фонтан". Я торопливо оделся. Со двора доносился оглушительный гул, от которого сотрясались стены дома, скрипела кровля. "На каком промысле? Чей фонтан?" - спрашивали люди друг друга. Никто ничего не знал.Я вышел из комнаты. Рассвело. Горизонт окрасился в алый цвет. Рабочие высыпали из бараков и стояли, словно пригвожденные.
Нефтяной столб поднимался до небес. Вышка была сметена, нефтяной сель уносил с собой бревна, доски, железные трубы, оборудование. Камни, выбрасываемые из скважины, описав гигантский полукруг, падали на землю. От гула глохли уши. С неба падали нефтяные капли, одежда и лица людей почернели от нефти. К тому же еще усилился хазри - сильный бакинский норд. Стоило нефтяному столбу чуть-чуть ослабнуть, как вокруг скважины начинали суетиться рабочие, пытаясь заарканить устье скважины чугунным листом. Хотя эти чугунные листы были пригодны лишь для мелких, отрытых вручную колодцев.
Разбудили владельца участка, где забил фонтан. Вместе с братом и сыновьями на случайно подвернувшемся фаэтоне они прибыли к месту происшествия. Увидев высоту нефтяного фонтана и вмиг представив себе все возможные последствия, хозяин скважины побелел, как мертвец. Его окружила толпа людей. Каждый что-то советовал, требовал принять срочные меры.
А фонтан набирал силу. Жители близлежащих домов спешно нагружали арбы и повозки домашним скарбом, торопясь покинуть это место. Они слишком хорошо знали, что такое нефтяные пожары. А пожар мог случиться в любую минуту. Нефтяная река подбиралась к домам, заполняла подвалы, первые этажи. Ковры и паласы, подушки и одеяла, деревянная посуда и прочая утварь плыли по нефтяному озеру. Засучив шаровары, согнувшись под тяжестью пожитков, мужчины брели по колено в нефти, честя на чем свет стоит хозяина скважины.
Зато гулякам, кутилам, "золотой" молодежи было раздолье. Они приезжали в роскошных экипажах, на собственных фаэтонах прямо из казино и увеселительных заведений, чтобы полюбоваться экзотическим зрелищем.
Вскоре землянки, лачуги, ветхие строения, где обитали рабочие, исчезли с лица земли. Рухнули заборы, повалились ограды. Черным нефтяным туманом заволокло Баку и полил нефтяной дождь".
Этот случай произошел на одном из промыслов Биби-Эйбата, и почти одновременно забили два сильных фонтана в Сабунчах и Балаханах. Вот как описывает свои впечатления некий проезжий, случайно оказавшийся в эти дни в городе: "Я очутился в странном, удивительном мире: от сильного шума, нестерпимого гула едва не лопались барабанные перепонки. Люди вокруг кричат, жестикулируют. Их никто не слышит, да и они ни от кого не ждут ответа. Черный булыжник мостовой словно стонет и корчится под огромными колесами тяжелых повозок. С грохотом проносятся двухколесные пролетки. Длинной вереницей выстраиваются арбы, перевозящие нефть, возчики ругаются и понукают друг друга. То и дело раздается свист кнута: то аробщик срывает злость на бедных лошадях.
Все вокруг одето в траур: черны лошади, черным-черны арбы, черна одежда людей, черны дома, окна, балконы, тротуары... В этом азиатском городе словно и другого цвета нет, кроме как черный.
Небо все плотнее окутывает черной пеленой, и вскоре начинает лить нефтяной дождь. Капли падают на лицо, на руки, затекают за воротник. Шляпа и верхняя одежда были густо перепачканы нефтью. Я извлек липкими пальцами носовой платок из кармана и принялся водить по глазам, по лбу, подбородку, вытирая черную клейкую массу. Платок в мгновение ока стал угольно-черным. А нефтяной дождь все усиливался. От непривычного запаха першило в горле, кружилась голова.
Прохожие, видя мое состояние и улыбаясь моей неопытности, удалялись, покачав головой. Я чуть было не упал и прислонился к стене. Кто-то взял меня под руку, отвел в близлежащий сквер и усадил на скамью...".
И подобное происходило в центре города, сравнительно далеко от промыслов! Представьте себе, что приходилось терпеть жителям селений, примыкающих к промыслам.
Биби-Эйбатская скважина, о которой рассказывал Шульгин, в течение всей первой недели выбрасывала до 20 тысяч тонн нефти в сутки.
Сотни людей обратились в суд, требуя, чтобы владелец скважины возместил нанесенный ущерб. Если бы судьи приняли решение о покрытии хотя бы одной десятой части убытков, нефтепромышленника и тогда ожидало бы банкротство. Он нанял трех адвокатов, которые запутывали и затягивали решение вопроса.
Дело наконец дошло до окружного суда. Положение людей, оставшихся без крова и без всяких средств к существованию, было столь ужасающим, что никто не посмел бы попрать их права. Судьи пытались лишь преуменьшить размеры убытков да оттянуть сроки платежей.
Владелец промысла метался, как затравленный зверь. Кроме того, ему везде отказали в деньгах и ссуде. Никто не дал ни гроша.
Однажды уборщица, войдя в контору, увидела, что хозяин болтается на веревке, подвешенной к потолку. Не вынеся позора банкротства, нефтепромышленник повесился. Видимо, это был единственный для него выход.
Этот фонтан снизил цену на нефть в четыре раза: с 50 копеек за пуд она упала до 12 копеек и ниже. Много мелких нефтепромышленников в те дни потерпели крах.
