Борис Рубцов - Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии)
Защищая интересы бедняков, Гус бичевал и купцов, он подчёркивал, что их доходы, как и доходы ростовщиков, нажиты неправедным, незаконным путём. Чрезвычайно прогрессивным для средневековья было требование Гуса об уравнении в правах мужчин и женщин. Он проповедовал, что отношения между супругами должны быть основаны на равноправии и взаимном уважении. Гус подчёркивал ответственность родителей за воспитание детей. Проповеди Гуса находили горячий отклик в сердцах его слушательниц, и в дальнейшем немалое количество женщин приняло активное участие на стороне таборитов в решающих битвах Великой Крестьянской войны.
Желая сделать своё учение и свои проповеди как можно более доступными для самых широких масс читателей и слушателей, Гус стал ещё больше работать над своими произведениями. Он умело пользовался ярким, метким народным языком, широко употреблял поговорки, доступные простым слушателям сравнения и примеры. Большой труд выполнил Гус, исправляя существовавшие в то время чешские переводы библии. Энгельс давал высокую оценку значению переводов библии на языки европейских народов в конце средних веков, подчёркивая, что плебеи и крестьяне сумели превратить библию в мощное идеологическое оружие против князей, дворянства и попов. В своих произведениях и при редактировании библейского перевода Гус стремился пользоваться оформлявшимся в ту пору литературным общечешским языком и сам посильно способствовал его выработке. Гус упорядочил существовавшую тогда орфографию и создал чешское правописание, основные правила которого сохранились почти без изменения до настоящего времени. [105]
Одновременно со всей этой разносторонней деятельностью Ян Гус уделял самое живое внимание и тогдашним политическим событиям. При этом он обнаружил широкий политический кругозор в оценке крупных международных событий начала XV века. Гус горячо ратовал за дружбу славян. Ещё до Грюнвальдской битвы, где объединёнными силами поляков, русских, украинцев, белорусов, литовцев и чехов был нанесён сокрушительный удар Тевтонскому ордену, Гус завязал отношения с польским королём Владиславом. Надо отметить, что чешские паны выступали в большинстве на стороне ордена, но народные массы горячо сочувствовали делу общеславянской борьбы против хищного агрессора. Получив после Грюнвальдской битвы специальное письмо от польского короля, Гус в ответном послании ему писал о справедливой борьбе славян против иноземных поработителей.
О неослабном внимании Гуса и его сторонников к братским славянским народам свидетельствует также поездка Иеронима Пражского в Польшу, Литву и русские города. Учитывая, что это путешествие происходило в 1412–1413 годах, то есть в годы, когда Гус находился в изгнании, можно предполагать, что целью поездки его верного соратника была попытка укрепить тесные связи с восточными соседями чехов и с великим русским народом.
Иероним побывал кроме Польши и Литвы в Пскове и Витебске. Здесь он носил русский костюм, бывал в русских церквах. И в Польше, и в Литве, и на Руси Иероним выступал с проповедями перед простым народом, а о последствиях таких выступлений можно судить, например, по тому, что время его пребывания в Кракове совпало с обострением борьбы городских низов против местного патрициата.
После отъезда из Праги в деятельности Гуса начался новый период. Он характеризуется окончательным разрывом с католической церковью, сближением с народом, вследствие чего от Гуса отшатнулись многие его прежние сторонники из рядов феодальной верхушки. Находясь на юге Чехии, в Козьем Замке, Гус снова окунулся в народную стихию и, как Антей, силы которого увеличивались при каждом прикосновении к матери-земле, в единении с [106] народом почерпнул новую решимость и мужество идти в своей борьбе до конца.
Ещё в Праге слушатели Гуса состояли в значительной части из плебеев. На его проповеди около Козьего Замка массами сходились крестьяне из окрестных сёл. Гус выступал на Юге почти исключительно перед народной аудиторией. Крестьяне жадно ловили слова своего земляка, ставшего знаменитым учёным и проповедником, и делали из них свои выводы. Сам Гус писал о своей деятельности в это время: «Прежде я проповедовал в городах и на улицах, а теперь выступаю около изгородей, около замка, который называется Козий, на дорогах и просёлках». Пребывание Гуса на Юге, несомненно, способствовало повышению революционной активности южночешского крестьянства и было одним из факторов, подготовивших его выдающуюся роль в событиях Великой Крестьянской войны.
В подготовке Великой Крестьянской войны деятельность Яна Гуса, тесно связанная с борьбою народных масс, занимала особое место. Гус был представителем бюргерской реформации. Он не отрицал необходимости церковной организации, догматов и таинств католической церкви. Критика феодальных отношений в его произведениях никогда не доходила до призывов к уничтожению насильственным путём феодальной собственности и феодальной эксплуатации. Тем не менее значение деятельности Гуса оказалось гораздо более широким и действенным, чем этого можно было ожидать от представителя бюргерской оппозиции. Это объясняется особенностями положения Чехии на рубеже XIV–XV веков, где социальные противоречия неразрывно переплетались с национальными и католическая церковь была ненавистна подавляющему большинству населения. Начав свою проповедническую деятельность с разоблачения отдельных пороков духовенства и защиты прав чешского народа против иноземного засилья, Гус в дальнейшем неуклонно приближался к левому, плебейскому крылу общенародного антикатолического движения. Учение Гуса возникло в такой момент, когда бюргерская и плебейская оппозиции ещё во многом были тесно связаны. По мере того, как обострение классовой борьбы в стране способствовало созреванию плебейской оппозиции с её собственными целями и задачами, Гус терял сочувствие короля, панов и [107] университетских магистров и, напротив, приобретал растущую любовь и симпатии чешского бюргерства, плебса и крестьян, а также мелкой шляхты. Таким образом, Гус был идеологом бюргерской реформации на том этапе её развития, когда бюргерская оппозиция, отделяя себя от требований наиболее революционных элементов, всё ещё не противопоставляла себя тем крайним выводам, которые делали из её в общем довольно туманных положений эксплуатируемые — крестьяне и плебс.
Одновременно с Гусом в Праге уже были проповедники, которые, разделяя в основном его взгляды, в то же время шли значительно дальше. К их числу относились Николай и Пётр из Дрездена. Николай Дрезденский проповедовал в Праге уже с первых лет XV столетия. За свои выступления против продажных патрициев он попал в 1405 году в тюрьму и был выпущен только через два года. Николай в более резкой форме, чем Гус, выступал за отнятие у церкви её земельных владений, при этом в отличие от Гуса призывал к тому, чтобы эти земли были розданы бедноте. Он требовал возвращения к первоначальной церкви и учил, что каждый человек и даже женщина свободно могут проповедовать слово божье. Для исправления образа жизни монахов он предлагал перевести монастыри из городов и обязать монахов заниматься земледельческим трудом. Он был одним из первых, кто отстаивал требование причащения вином для мирян. С подобной проповедью выступил и Пётр из Дрездена. Революционную агитацию в Праге вел Иероним Пражский, а также многие безвестные вожаки народно-еретических сект, существование которых, в особенности на Юге, никогда не прерывалось.
Деятельность Николая и Петра из Дрездена, а также других проповедников продолжалась и в годы, когда Гус был изгнан из Праги. Эта деятельность была доказательством того, что движение, провозвестником и идеологом которого был Гус, носило народный характер.
Общее положение католической церкви не на шутку начинало тревожить верхи феодального общества. Во многих странах Европы разнузданная жадность и грязный разврат духовенства переполнили чашу народного терпения. Наиболее предусмотрительные среди самих церковников выдвигали мысль о необходимости подремонтировать обветшавшее здание церкви, для того чтобы она [108] могла и в дальнейшем удерживать угнетённые массы в повиновении. С этой целью церковь решила прибегнуть к испытанному средству — созвать общеевропейский собор. Местом работы собора был избран южноимперский город Констанц.[26] Со всех сторон Европы в Констанц потянулись послы от королей и князей, прелаты, аббаты и магистры. В совещаниях собора участвовали (впрочем, не всегда одновременно) три патриарха, 29 кардиналов, 33 архиепископа, около 150 епископов, более 100 аббатов и около 300 университетских магистров. На соборе присутствовали император, посланцы десяти королей, курфюрсты, князья, графы, каждый из которых привёз с собой огромную свиту.
