АЛЕКСАНДР ПАСЫНКОВ - ФЕНОМЕН РОСТОВЩИЧЕСТВА
О подвигах его сохранился красочный документ - жалоба некоего Шкуренка, взявшего у Лизогуба 50 злотых взаймы. «Дай мне в арешт грунта свои, а я буду ждать долг, пока спроможешься с деньгами» - сказал полковник. «Я и отдал свой грунтик, но не во владенье, а в застановку (в заклад). А как пришел срок уплаты, стал я просить Лизогуба подождать, пока продам свой скот, который нарочно выготовил для продажи. А Лизогуб задержал меня в своем дворе и держал две недели, требуя отдачи долга. Со слезами просил я отпустить меня домой, так как жена моя лежала на смертной постели. Но Лизогуб тогда же со своим господарем (управляющим) оценил мой грунтик и насильно послал меня кконотопскому попу, говоря: иди к попу, и как поп будет писать, будь при том.
Поп написал купчую, но без свидетелей с моей стороны и без объявления в Ратуше. Так пан Лизогуб и завладел моим грунтом, хотя я и деньги ему потом носил». На своем «грунту» крестьянин нигде не чувствовал себя прочно, потому что всякому более или менее «моцному» казаку позволено было посягать на него правдами и неправдами. Уже вскоре после Хмельничины наблюдаются случаи, когда старшина «силомоцью посидает людские грунта». В гетманство Мазепы подобная практика приобретает характер народного бедствия. Особенно свирепствовал любимец Мазепы, полковник Горленко. «Где было какое годное к пользе людской место, все он своими хуторами позанимал, а делал это так, что одному заплатит, а сотни людей должны неволею свое имущество оставлять. Куда ни глянешь - все его хутора, и все будто купленные, а купчие берет, хотя и не рад продавать».
Тем временем Петербург создавался и обустраивался Петром I как столица Российской империи, крупный морской порт, торговый и финансовый центр страны. Здесь зарождались и развивались финансовые и кредитные отношения, налаживались внешнеэкономические связи России, появлялись первые биржи и банкирские дома, казенные и коммерческие банки, был учрежден Государственный банк.
До середины XVIII в. кредитованием хозяйственной деятельности в Российской империи занимались главным образом ростовщики. Только организаторы мануфактур и купцы, занимавшиеся внешнеторговыми операциями, пользовались иногда казенными ссудами, большей частью беспроцентными. Основными заимодавцами первых петербургских купцов стали их иностранные торговые партнеры. Есть указания, что во время шведской компании Петр пользовался ссудами от банкирского дома Медичи, о чем до сих пор свидетельствуют великолепные столы из уральского малахита, инкустированные самоцветами и драгоценными камнями, в резиденции Медичи во Флоренции.
Ссуды выдавались на срок до одного года и использовались преимущественно для торговых операций. Кредитные сделки с иностранными коммерсантами первоначально оформлялись как заемные кабалы.
Соратники Петра Великого не брезговали ростовщичеством. «Счастья баловень безродный» А. Д. Меншиков стал светлейшим князем, сенатором, фельдмаршалом, президентом Военной коллегии, а после смерти Петра I вплоть до своей ссылки осенью 1727 года фактически правил Россией., которого Петр Первый именовал "мин херц" (то есть "мое сердце"), но про которого писал "Меньшиков в беззаконии зачат, во грехе родила его мать и в плутовстве скончает живот свой". При Петре Первом Еврей Шафиров был вице-канцлером, португальского еврея - ростовщика Дивьера он назначил губернатором Санкт-Петербурга и разрешал евреям селиться в России. Хитрый, пронырливый португальский еврей сделался своим человеком в семье Петра. Петр принудил Меньшикова выдать за Дивьера его сестру.
В 1727 году, в самом зените своего могущества, Меншиков имел свыше 150 тыс. душ крестьян. Его владения находились в 42 уездах Европейской России, а также в Прибалтике, Белоруссии, на Украине, в Пруссии и других местах. В «империи» Меншикова было свыше 3 тыс. сел и деревень, 7 городов. Поражает необыкновенная способность Меншикова приспосабливаться к изменяющейся экономической обстановке. В зависимости от конкретных условий он прибегал к любым способам получения прибыли: строил, расширял и приобретал торгово-промышленные заведения, эксплуатировал их, сдавал в аренду своим или чужим крестьянам, купцам, посадским людям, участвовал в казенных поставках хлеба и вина, вел ростовщические операции, скупал недвижимость в городах, завел доходный дом в Петербурге.
В царствование Анны Ивановны важным узаконением было учреждение ссудной казны при монетной конторе, откуда желающим выдавали деньги под залог серебра по восемь процентов в год. Это учреждение последовало во внимание к тому, что частные лица, нуждаясь в наличных деньгах, делали займы и платили обыкновенно по двадцати процентов в год. Таким образом, правительство пресекало вредную деятельность ростовщиков и соблюдало пользу своих финансов. Однако, истоическим прецендентом стало поведение еврея Липпмана, сделанного Бироном придворным банкиром, открыто продававшим государственные должности и разорившим многих своими ростовщическими операциями.
Своеобразный государственный ломбард, выдававший частным лицам ссуды на срок до трех лет под 8% годовых представляла собой Монетная контора, созданная Петром II в 1729 г. Несколько позже, в 1733 г. этому ломбарду был разрешено осуществлять банковские операции с движимым и недвижимым имуществом. Однако Монетная контора не решала проблем развития кредита из-за высокого ссудного процента, доходившего до 22%.
Путь от казенных ломбардов к казенным банкам занял два десятилетия. Образование государственных банков в России началось в годы правления Елизаветы Петровны, которая “сочла возможным законодательным порядком ликвидировать ростовщичество” и поддержать предпринимательскую деятельность дворян.
В соответствии с Указом от 23 июня 1754 г. “Об учреждении Государственного Заемного банка и о наказании ростовщиков” был создан Заемный банк, состоявший из двух самостоятельных банков: “для дворянства в Москве и Санкт-Петербурге” (Дворянский банк) и “для поправления при Санкт-Петербургском порте коммерции и купечества” (Купеческий банк). Капитал Дворянского банка составлял 750 тыс. руб., его операции сводились к выдаче дворянам ссуд в размере от 500 до 10 000 руб. из расчета 6% годовых. В залог принимались золото, серебро и “население поместья” (земля с прикрепленными к ней крестьянами). Этот порядок выдачи ссуд просуществовал до отмены крепостного права.
Один из интересных и показательных примеров дворянского предпринимательства - деятельность Александра Ивановича Полянского, женатого на графине Елизавете Воронцовой, фаворитке императора Петра III. В 1793 году финансовое положение Полянского улучшилось. Но появившиеся средства он вкладывает не в хозяйство, а отдает их в рост, то есть становится ростовщиком. Если в начале года он пускает под проценты 2 тыс. рублей, то в конце - более 11 тыс. Через два года в обороте находится уже около 25 тыс. рублей. В числе заемщиков числятся пензенский губернатор И. А. Ступишин, его мать Е. П. Леонтьева и множество других известных в губернии лиц. Деньги А. И. Полянский давал из расчета 10% годовых, хотя закон устанавливал верхний предел в 6%. Несмотря на это, его кредит пользовался большим спросом: ведь многие ростовщики брали более 20%, а система казенных банков тогда еще только складывалась.
Отметим, что занятие ростовщичеством вообще со времен Петра было весьма популярно среди российского дворянства. В народе ходила поговорка "Родом дворянин, а делами жидовин".
«В московской неписаной купеческой иерархии, - писал В.И. Рябушинский, - на вершине уважения стоял промышленник-фабрикант, потом шел купец-торговец, а внизу стоял человек, который давал деньги в рост, учитывал векселя, заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были и как бы приличен он сам ни был. Процентщик».
Отношение к этой категории двух первых было крайне отрицательно, как правило, их на порог не пускали и по возможности пытались всячески наказать. Большая часть дельцов третьей группы происходила из западных и южных губерний России. Интересный факт: Прадед Владимира Ульянова-Ленина, будущего вождя мирвой пролетарской революции, Мойше Бланк Ицкович был мещанином города Староконстантинова Новогрод-Волынского уезда и вел широкую торговлю спиртными напитками и другими товарами. Имеются сведения, что он занимался торговым мошенничеством и ростовщичеством, за что против него было возбуждено уголовное дело.
Исторически сложившаяся русская православная этика хозяйствования была выражена Василием Великим (IV в н.э.): “Захватив все общее, обращают в свою собственность. Если бы каждый, взяв потребное для своей нужды, излишнее предоставил бы нуждающимся, никто не был бы богат, никто не был бы скуден. Не наг ли ты вышел из материнского чрева? Откуда же у тебя, что имеешь теперь? Если скажешь, что это от случая, то ты безбожник, не признаешь Творца, не имеешь благодарности к Даровавшему. А если признаешь, что это от Бога, то скажи причину, ради которой получил ты. Ужели не справедлив Бог, разделивший нам потребное для жизни? Для чего же ты богатеешь, а тот пребывает в бедности? Как же ты не любостяжателен, как же ты не хищник, когда обращаешь в собственность, что получил только в распоряжение?”
