Леонид Милов - История России ХХ - начала XXI века
В составе пролетариата России выделялось несколько крупных отраслевых слоев. Наиболее старым из них были горнозаводские рабочие Урала и Сибири. В начале XX в. к ним присоединились рабочие Южного района, трудившиеся на шахтах Донбасса, рудниках Криворожья и Бакинских промыслах. Одним из самых значительных по своей численности был слой текстильщиков. Общая численность рабочих 5 текстильных отраслей к 1913 г. достигала почти 820 тыс. человек, что составляло около 45 % всех рабочих обрабатывающей промышленности. Из них 69 % было сосредоточено в ЦПР. Большая часть предприятий ЦПР размещалась в фабричных селах. В результате текстильщики оказались очень тесно, буквально тысячами нитей связаны с русской деревней. Значительное число текстильщиков было в Лодзинском фабричном центре и Петербургском регионе. Многочисленным был слой металлистов, включавший в свой состав рабочих металлургических, металлообрабатывающих производств и машиностроителей. Подавляющая их часть была сосредоточена в Петербургском, Южнорусском, Уральском районах; значительные группы имелись в прибалтийских губерниях и ЦПР. Рабочие-металлисты отличались более высоким уровнем грамотности. Особую группу среди них составляли рабочие железнодорожных мастерских, рассредоточенные по всей стране. Большая их часть трудилась непосредственно на железнодорожном транспорте. Железнодорожники в основном являлись рабочими казенных предприятий. К ним же относились металлисты, работавшие на судостроительных, снарядных, пушечных, ружейных и прочих заводах морского и военного ведомств. Их отличали более высокая грамотность и квалификация, чему способствовали лучшие условия труда и жизни.
На рубеже XIX–XX вв. экономическое положение рабочих в России оставалось тяжелым с точки зрения уровня заработной платы, условий труда и жизни, правового положения. Принятые законы о штрафах (1885), сокращении рабочего дня (1897), страховании (1902) сопровождались массой ограничений и не распространялись на всех фабричных рабочих, не говоря о других категориях лиц наемного труда. Средняя продолжительность рабочего дня пролетариата обрабатывающей промышленности в начале XX в. составляла более 11 ч, что превышало уровни других стран: в Англии, США, Дании, Норвегии — 8–9 ч, в Германии, Франции, Швеции — 10,5 ч. При средней заработной плате в 194 руб. она была существенно выше у металлистов, железнодорожников, химиков, нефтяников и горняков (251–338 руб.), но ниже у самого большого слоя пролетариата — текстильщиков (всего 130–168 руб., к тому же нередко выдаваемых «харчами», т. е. натурой) и пищевиков (181 руб.). В отдельных регионах этот показатель мог еще понижаться. Часто уровень заработной платы не достигал границы физического минимума, т. е. необходимых расходов на пищу, одежду, топливо, жилье. Крайне неудовлетворительными были жилищные условия рабочих из-за нехватки жилья и малого его строительства даже в крупных городах. Почти 2/3 промышленных рабочих жили в фабричных казармах, бараках, «семейных домах», отличавшихся чрезвычайной теснотой и антисанитарией. Не лучше было проживание на «вольных» квартирах, которые нередко представляли так называемые углы, койки, сдававшиеся владельцами жилья посменно: одно и то же помещение или койка сначала для рабочего дневной смены, а потом — ночной. Политическое и гражданское бесправие рабочих на рубеже XIX–XX вв., когда им запрещалось создавать профессиональные организации, иметь специальную печать, собираться и обсуждать свои жизненно важные проблемы, — все это поднимало рабочих на борьбу, усиливало их социальный протест. В ходе революции 1905 г. рабочие добились значительного повышения заработной платы, права создания профессиональных организаций, организации страхования и т. д. Однако в целом социально-политическое положение пролетариата (резкое ограничение избирательного права, преследование профсоюзов и рабочей печати), условия его труда и быта оставались тяжелыми. На предприятиях практически отсутствовала охрана труда; широко были распространены профессиональные заболевания и трудовой травматизм; медицинское обслуживание находилось в зачаточном состоянии даже на передовых предприятиях. Образование рабочих осуществлялось в основном в системе внешкольного обучения. Мало что изменилось в жилищных условиях рабочих.
Интеллигенция в начале XX в. в России численно увеличилась и насчитывала вместе с семьями около 800 тыс. человек (чуть более 2 % всего населения). Больше всего образованных (350 тыс.) было занято в промышленности, сельском хозяйстве, финансово-кредитных учреждениях, на транспорте. Кроме того, имелось 12 тыс. юристов. В области просвещения и медицины трудилось 240 тыс. человек, в науке и культуре — 22 тыс. Интеллигенция была одной из значительных социальных прослоек российского общества, состоящей из весьма разнородных групп. Недаром в 1860–1870 гг. представители этой прослойки определялись как разночинцы. Этот признак был присущ и интеллигенции начала XX в., только с большим представительством в ее среде выходцев из крестьян и мещан. Как особая социальная группа интеллигенция в России образовалась в медленно протекавшем и незавершенном процессе размывания прежних сословий. Для XX столетия характерно образование двух групп в составе интеллигенции. Одна была ориентирована на обслуживание разных систем развивающегося капитализма: индустрии, транспорта, связи, банков, науки, образования, медицины, периодической печати, культуры, искусства и пр. В ее состав входили высокооплачиваемые управляющие предприятиями и банками, крупные инженеры, ученые, профессора, преуспевающие юристы, врачи, издатели, театральные деятели и т. д. Вторая, представленная массовым слоем учителей, врачей, инженеров и техников, литераторов, актеров, сочувствовала тяжелому положению народа, стремилась облегчить его участь и найти для него путь к лучшей жизни. Сплочению этой группы и формированию определенных мировоззренческих установок способствовали те социально-экономические противоречия, которые нарастали в российском обществе и требовали своего разрешения. Наиболее значительная часть российской интеллигенции была настроена революционно-демократически, что обусловило ее активное участие в создании и деятельности возникавших в стране политических партий. Устойчивые революционные настроения интеллигенции сформировались в пореформенную эпоху, когда размышления о судьбах страны занимали русское образованное общество. Значительные различия в уровне развития России и западноевропейских стран не связывались мыслящей публикой с колоссальной разницей их природно-климатических условий, не позволявших даже в европейской части империи провести результативные аграрные преобразования. В то же время географическая близость Европейской России к высокоразвитым странам Западной Европы, вековые разнообразнейшие контакты между ними, включенность России в европейскую цивилизацию — все это еще больше обостряло болезненное восприятие русским обществом того разительного контраста, который можно было наблюдать в уровне развития России и Западной Европы. К этому добавлялось сильное влияние Запада на развитие общественно-политической и философской мысли в России. Вековые архаизм и отсталость, бедственное положение крестьянства, многочисленные жертвы периодических засух, слабая в сравнении с Европой урбанизация и другие подобные явления порождали необычайную восприимчивость русской философской и политической мысли к наиболее радикальным идеям социальноэкономического переустройства общества, приводили к формированию в среде интеллигенции различных течений, стремящихся утвердить справедливость путем революционной борьбы.
Глава 2. Внутриполитическое положение России в 1890 — начале 1900-х годов и международные отношения
В октябре 1894 г. скончался император Александр III. Хотя он почти год болел, его смерть оказалась неожиданной для общества и близких. Цесаревич Николай Александрович записал в дневнике: «Боже мой, что за день!.. Голова кругом идет, верить не хочется — кажется до того неправдоподобной ужасная действительность». Как наследник престола Николай II получил хорошее образование, чему способствовали и его учителя. Обучение наукам дополнялось опытом военной службы (строевая служба в гвардии, командование ротой, потом эскадроном) с получением соответствующих званий: штабс-капитан (1887), капитан (1891), полковник (1892). В семье был установлен строгий распорядок, и цесаревич не пренебрегал занятиями, хотя, как пишут многие авторы, звезд с неба не хватал. Хорошие манеры, образование и общее воспитание, приучившее к сдержанности, располагали к нему окружающих. Эти черты и молодость царя (26 лет) вселяли обществу надежды на будущее благополучие России. Но сам Николай II чувствовал себя неуверенно, записывая в дневнике: «Я не подготовлен быть царем. Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами». Александр III не приобщал цесаревича к делам государственного управления. У нового императора не было и собственного глубокого, всестороннего представления о своей роли верховного правителя огромной империи в ту переломную эпоху, в которую он встал у кормила власти. Обыденность этих воззрений Николая II выразилась в переписном листе в его известной записи о роде занятий: «Хозяин земли русской».
