Коллектив авторов История - Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время
Внутреннее развитие средневековой русской культуры в широком смысле этого слова в XVII в. перешло на такой уровень, когда многим россиянам стала не очень страшна, в общих чертах понятна, и, главное, интересна западноевропейская культура. Ее хотели лучше узнать, зачастую затем, чтобы с ней крепко поспорить, но также и затем, чтобы взять ее себе на вооружение. Последнее особенно проявилось в создании новой придворной культуры с ее ориентацией на Польшу и начавшимся разрывом с народными традициями.
XVII век — «новые период» российской истории?
Семнадцатый век было принято называть «новым» или «переходным» периодом в русской истории. «Новым» его назвал В.О. Ключевский, поскольку находил в нем серьезные социально-политические изменения: смену боярской власти властью «нового класса» — дворянства, паденйе значения Боярской думы и усиление самодержавия. Из работ Ключевского понятие о XVII в. как о «новом периоде» почерпнул В.И. Ленин, но он вложил в него иной, экономический смысл. Ленина интересовал генезис капиталистического производства в России, и он видел его зарождение «приблизительно с XVII века». Вслед за ним советские историки определяли XVII в. как «период складывания общероссийского рынка», т. е. переход от натурального хозяйства к рыночному, образование первых мануфактур, иначе говоря, переход к капитализму. Однако радикальных перемен политического устройства по сравнению с XVI в. не произошло, не снизилось до конца XVII в. и значение Боярской думы. Также не обнаруживаются существенные изменения в сфере производства и потребления, в свою очередь тяжелые экономические последствия Смутного времени и усиление крестьянской крепостной зависимости указывают на слабость предпосылок для развития капиталистических отношений. Зачатки крупного производства (как, например, железоделательные заводы) поддерживались казной и в первую очередь имели значение для вооружения армии.
Бесспорные изменения, однако, произошли в области религиозного мировоззрения, в области культуры. Другим бесспорным новшеством оказалось то, что Московское царство в XVII в. радикальным образом изменило свои границы, присоединив к себе огромные территории и включив в себя разные народности, что положило начало формированию имперского сознания. Произошли важные изменения в организации войска. Усложнилась социальная структура общества, и увеличилось количество бюрократических учреждений.
Реформы Петра начались уже на исходе XVII столетия, вдохновленные его «Великим посольством» 1698 г. Ответ на вопрос о том, почему, говоря словами протопопа Аввакума, России так захотелось «немецких обычаев», а, выражаясь научно, она встала на путь вестернизации, историки ищут в процессах, проходивших в XVII в. Существует мнение о том, что петровским реформам предшествовал «системный кризис», т. е. произошла дезорганизация всех сфер государственной жизни. Высказываются и мнения противоположные, указывающие на спокойное поступательное развитие страны в направлении той же вестернизации. Бесспорно одно: контакты с западной культурой после Смутного времени, после присоединения Смоленских земель, стали достаточно тесными для того, чтобы не только Петр, но и многие его современники почувствовали отсталость России.
Но однозначная характеристика XVII в. в целом как «нового периода» не представляется правомерной. Разным оказывается «образ» любого века в зависимости от того, из какой «точки» смотрит на него исследователь. Взгляд на XVII в. «из XVI века» обнаружит в нем как хорошо знакомые, так и совершенно новые черты. Взгляд на него же, с точки зрения эпохи Петра, найдет в нем ретроградную средневековую «старую» Русь, которую Петр отверг и начал строить «новую Россию». Взгляд на реформы Петра «из XVII века» оказывается противоположным — он отмечает преемственность деяний Петра по отношению к уходящей эпохе. Многие исследователи полагают, что «преобразовательные настроения» (В.О. Ключевский) возникли уже в царствование Алексея Михайловича, весьма укрепились при Федоре, а затем при его сестре Софье Алексеевне, достигнув своего апогея в царствование Петра. Таким образом, отнесение XVII в. то к «новому», то к «старому», то к «переходному» периоду российской истории зависит и от общих концепций, и от «местонахождения» исследователя на шкале исторического времени.
Раздел II
Мир за пределами Европы
Османская империя в XVII веке
Нарастание внутренних противоречий в империи
К началу XVII в. Османская империя объединила в своих пределах огромные территории Ближнего Востока, Северной Африки и Юго-Восточной Европы. Она вовлекла в единый государственный организм области и людские сообщества, разнящиеся между собой в экономическом, политическом, этническом и культурно-религиозном отношениях, имеющие разный опыт собственного государственного строительства. При этом завоеватели не пытались проводить в подчиняемых землях каких-либо глубинных социальных преобразований. В первые века существования империи этот принцип облегчал завоеванным народам их вхождение в новое государство, но постепенно противоречия нарастали. Первой свою оторванность от имперской государственной структуры почувствовала Анатолия, где компактно проживало турецкое население. На грани XVI–XVII вв. в Анатолии произошла серия так называемых восстаний «джеляли» (см. ниже), связанных со сбоями в функционировании тимарной системы, которая кормила воинов кавалерийского ополчения (сипахи), поддерживала земледельческое хозяйство в районах своего распространения и выступала как местная территориальная администрация. Кризис тимарной системы был порожден несколькими причинами.
Государство, заботясь о поступлении в казну тех налогов, которые оно продолжало собирать с райятов, проживающих во владениях сипахи, строго фиксировало доходы, которые шли самому сипахи-тимариоту, т. е. выступало как бы защитником крестьян-райятов. Но уже в законах Мехмеда II содержалось положение: если сипахи «занял землю райата, то пусть платит… подати, [установленные] в этой области». Следовательно, у сипахи появилась легальная возможность присвоения крестьянских земель, что порой и происходило. В XVII в. этот процесс усиливается. За счет обезземеливания крестьянства создаются новые хозяйства, так называемые чифтлики. Юридический статус земли не меняли, но государственный контроль за сохранением «реайи» (ранее считавшейся «казной падишаха») утрачивался.
Проблема усугублялась тем, что в XVI в., как фиксируют источники, в стране произошел «демографический взрыв». Подсчитано, что население Анатолии возросло более, чем на 50 % (в Румелии рост был еще более значительным). В этих условиях ни райатское сообщество, ни издольщина не могли вместить столь бурно увеличивавшееся сельское население. В стране появилось значительное количество чифтбозанов, как называли крестьян, вынужденных уйти с земли. Они не находили себе применения в экономической жизни ни в городе, ни в деревне. Единственными возможностями как-то устроиться в жизни для них было вступление в войска крупных пашей, которые стали набирать собственные армии-свиты, либо поступить в текке (приюты дервишей) или медресе в качестве софта (ученика-послушника). Число софта в XVII в. значительно превышало потребность в них, и полунищие студенты религиозных учреждений становились одним из неспокойных элементов османского общества.
Мечеть Султанахмет (Голубая мечеть). 1609–1616 гг. Стамбул
К началу XVII в. до Османской империи докатилась так называемая «революция цен», ранее прошедшая по Западной Европе в связи с поступлением туда значительного количества золота и серебра из Нового Света. Изменение масштаба цен затронуло и положение сипахи, доходы которых были четко определены их «бератом» (жалованной грамотой) в точно фиксированной денежной сумме. Тимары рядовых сипахи переставали давать необходимое им для жизни и службы обеспечение.
Уже в XVI в., как отмечают турецкие исследователи, площади обрабатываемых земель достигли в Османской империи пределов, допускаемых технологией той эпохи. Власти, однако, продолжали раздавать тимары и увеличивали число воинов, обязанных службой за доходы с этих тимаров. Переписи сипахийского ополчения фиксировали, что среди тимариотов шла поляризация. Большинство из них получали минимальные доходы, дающие им возможность лично участвовать в военных действиях в качестве кавалеристов. Вооруженных за свой счет всадников (которых ранее положено было выводить с каждых 5 тысяч акче[15] дохода) теперь могли содержать лишь санджакбеи. За некоторыми из них, по переписям начала XVII в., числился доход, почти равный доходу всех сипахи санджака. Постепенно исчезало среднее звено тимариотов, а рядовые сипахи превращались в некое подобие полунищих европейских рыцарей.
