От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав

А накануне – 30 августа – 500 его коллег собрались в лекционном зале и приняли решение создать организацию – Ассоциацию ученых Лос-Аламоса (ALAS). Ханс Бете, Эдвард Теллер, Фрэнк Оппенгеймер, Роберт Кристи и другие написали программную декларацию, где говорилось об опасности гонки вооружений, невозможности защититься от атомной атаки и необходимости международного контроля над ядерным оружием. Роберта Оппенгеймера попросили передать документ в военное министерство. Авторы даже не сомневались, что вскоре его опубликуют в прессе.

Девятого сентября Оппенгеймер направил декларацию заместителю Стимсона Джорджу Гаррисону. В сопроводительном письме было сказано, что документ был передан на подпись 300 ученым и лишь трое из них отказались его подписывать. Оппенгеймер подчеркивал, что лично не участвовал в его составлении, но он разделяет мнение авторов. Выражал надежду на одобрение Пентагоном и предание документа гласности.

Гаррисон вскоре позвонил Оппенгеймеру и передал просьбу Стимсона прислать побольше экземпляров декларации, чтобы с ней могли ознакомиться в государственных органах. Гаррисон при этом добавил, что военное министерство пока не разрешает его обнародование.

1 сентября

Начало осени 1945 года окончательно положило конец боевым действиям Второй мировой войны.

Маршал Мерецков описывал последние дни военной кампании против Японии: «К концу августа было полностью закончено разоружение капитулировавшей Квантунской армии и войск марионеточных сателлитов Японии. Было пленено около 600 тысяч солдат и офицеров, взяты большие трофеи, освобождены Северо-Восточный Китай, Ляодунский полуостров, Южный Сахалин, Курильские острова и Северная Корея до 38-й параллели, причем наши войска ворвались сначала даже в Сеул, но затем, в соответствии с имевшимся соглашением, оставили его и отошли к северу».

К Мерецкову приводили пленных японских генералов. «Они были доставлены в район полевого управления 1-го Дальневосточного фронта, находившегося в восьми километрах юго-западнее Духовской, в полной форме, при всех регалиях и при холодном оружии. Сначала генералы держались очень робко. Но потом, когда их пригласили за стол и стали разговаривать с ними спокойно и корректно, они осмелели.

Первое, о чем они заговорили, касалось оказания всем японским пленным медицинской помощи и обеспечения их одеждой и продуктами… Тогда они перевели разговор на вопрос о судьбе своих семей. Главная просьба заключалась в том, чтобы не оставлять семьи в Маньчжурии, где к ним очень враждебно относится местное население. Не сможет ли советское командование отправить их в Японию? И нельзя ли, на худой конец, чтобы семьи сопровождали генералов в плен? Учитывая, что вопрос о семьях в общем-то сугубо человеческий, мы постарались и его разрешить достаточно позитивно».

Военные действия затухали. 31 августа сдался американцам японский гарнизон на острове Минамитори. 1 сентября была завершена операция на последнем из Курильских островов. Наиболее ожесточенное сопротивление японцы оказывали советским войскам на Парамушире и Онекотане. Несмотря на это, 101-я стрелковая дивизия и морские пехотинцы заняли и эти острова Курильской гряды. В целом на Курилах было взято в плен до 60 тысяч японских офицеров и солдат.

Второго сентября американцам сдались японские гарнизоны на одном из Каролинских островов под названием Трук, на Марианских островах Паган и Рота, а также на островах Палау.

2 сентября

Генералу Дугласу Макартуру 27 августа из Москвы пришла телеграмма, в которой подтверждалось, что от имени Верховного главнокомандования советских вооруженных сил подписать Акт о безоговорочной капитуляции Японии уполномочен генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко. Кроме него в делегацию входили генерал-майор авиации Николай Васильевич Воронов, контр-адмирал Андрей Митрофанович Стеценко, полпред СССР в Японии Малик и консул советского представительства Иванов…

Почему Сталин, который настаивал на том, чтобы сам Жуков подписывал акт капитуляции Германии, направил на подписание акта капитуляции Японии мало кому известного 41-летнего генерал-лейтенанта Деревянко?

Существует несколько версий. Первая: США представили победу над Японией как свой индивидуальный бенефис, демонстративно не замечая вообще какой-либо роли Советского Союза. Сталин в ответ постарался принизить американский триумф низким статусом делегации. Вторая: так советский лидер выразил недовольство отказом Трумэна дать согласие на то, чтобы советские войска приняли капитуляцию японцев на севере Хоккайдо. Или отказом президента видеть советских представителей в оккупационных органах в Японии. И третья: Кремлю стало известно, что среди участников церемонии на «Миссури» будет находиться генерал французской армии, считавшийся в СССР предателем, – Зиновий Свердлов, родной брат Якова Михайловича Свердлова.

Как бы то ни было, Сталин якобы сказал, что на подписание надо отправить «зауряд-генерала – грамотного, чтобы расписался красиво. И чтобы полученные от нас инструкции соблюдал; большего не требуется, хватит с них».

За церемонией подписания акта о капитуляции Японии наблюдали специальные корреспонденты ТАСС Николай Богданов и Иван Бочарников: «Медленно рассеивается туман над Токийской бухтой в этот исторический день. Постепенно вырисовываются силуэты многочисленных кораблей союзников, грозно выстроившихся напротив столицы Японии.

Миноносец мчит нас к линкору, на котором должна произойти церемония подписания акта о капитуляции Японии… Перед нами – один из самых больших военных кораблей мира – „Миссури“. Справа и слева от него боевые соратники – американские линкоры „Айова“, „Южная Дакота“, за ними – лучшие английские линкоры „Георг“, „Герцог Йоркский“. Дальше на рейде австралийские, голландские, канадские, новозеландские крейсеры, миноносцы. Кораблей всех классов не счесть». Заметим, ни одного советского корабля там не было. Американцы даже не сочли нужным пригласить.

Корреспонденты ТАСС продолжали вести репортаж: «К правому борту линкора пришвартовался миноносец „Будконан“, на котором прибыл генерал Макартур. Вслед за ним поднимаются на линкор делегации союзных стран и гости. Делегации занимают свои места позади стола. Справа-налево – представители Китая, Великобритании, СССР, Австралии, Канады, Франции, Голландии, Новой Зеландии. Гости, свыше 230 корреспондентов, размещаются в носовой части линкора, заполняя капитанский мостик, все орудийные площадки башни.

Заканчивается подготовка к церемонии. Зеленым сукном накрывается небольшой стол, ставятся две чернильницы, промокательная бумага. Затем появляются два стула, один против другого. Устанавливается микрофон. Все делается неторопливо.

По трапу поднимается японская делегация в составе одиннадцати человек, привезенных на катере после подготовки всей церемонии… Впереди, весь в черном, глава японской делегации министр иностранных дел Мамору Сигэмицу. За ним – толстый приземистый начальник армейского Генерального штаба Японии генерал Умэдзу. С ними – японские дипломатические и военные чины в разношерстных мундирах и костюмах.

Жалкий вид являет вся эта группа! В течение пяти минут японская делегация стоит под суровыми взглядами всех присутствующих на корабле представителей свободолюбивых наций. Японцам приходится стоять как раз напротив китайской делегации».

Тассовцам был невдомек, чего стоило заставить этих людей явиться на эту церемонию. Поручение подписать акт о капитуляции было не только оскорбительным, но и опасным. В Японии было очень много желающих убить любого, кто захочет это сделать. Особенно сложно было найти действующего военного, который согласился бы поставить свою подпись. Правительство настаивало, чтобы это был начальник штаба армии Умэдзу, тот доказывал, что достаточно было бы и Ёнаи. Когда же решение о кандидатуре Умэдзу было принято, он резко протестовал, обещая сделать харакири. Но не сделал, уступив настоятельной «просьбе императора».