Густав Эрве - История Франции и Европы
Карл VII воспользовался этим антагонизмом интересов папской власти и французского духовенства, чтобы окончательно привязать к себе последнее; в момент самого жестокого раздора папской власти с Базельским собором, который имел притязание объявить себя выше папы, король Карл VII, с согласия главных прелатов своего королевства, обнародовал прагматическое постановление в Бурже (1438), установившее превосходство соборов над папами и уничтожавшее большую часть налогов, которые владетели церковных бенефиций платили Риму; постановление это поручало избрание епископов всему составу церковнослужителей, избрание аббатов — монастырским монахам. Таким образом, казалось, что единственная цель королей — взять под свою защиту французскую церковь от папской алчности; в действительности же здесь скрывалась другая причина, а именно стремление заменить влияние папы на выборы своим влиянием. Это прагматическое постановление уже является предвестником конкордата 1516 года, который, как мы увидим позже, окончательно отдал французскую церковь на волю королевской власти.
Значение церкви в средние века, с точки зрения ее приверженцев и ее противников. — Католики наших дней ставят очень высоко роль церкви в средние века: в их глазах она была великой утешительницей униженных и вообще всех разбитых сердец; она была подобна ангелу мира и кротости среди общества, в котором без нее царила бы только грубая сила; сиделка и сестра милосердия бедных людей; единственная воспитательница и просветительница общества, которое без нее презирало бы умственную культуру и науку. Что касается ее жестокостей, то они извиняют их, в тех случаях, когда не соглашаются с ними, относя их к варварским нравам того времени,
Антиклерикалы нашего времени возражают на это, говоря, что она убаюкивала наших отцов пустыми надеждами на другой мир, чтобы лучше властвовать над ними в этом, где она терроризировала их страхом смерти и ада; она устроила Божье перемирие, чтобы самой укрыться от насилия феодалов, но она наводнила мир кровью евреев, альбигойцев и мусульман; она заботилась о несчастных, но после того, как сама посеяла эту нищету и страдания своею жадностью и своим накоплением богатства; она создала школы и университеты, но она же запретила в них свободное изучение и убила в них научный дух; и эта церковь является главной причиной того, что средние века были периодом обскурантизма и умственного застоя. Одно слово характеризует это дело смерти и ночи, слово это зловеще и тоскливо раздается в ушах всех тех, кто относится с уважением к человеческой жизни и свободе мысли, слово это — инквизиция.
Глава IV
Народ. Крестьяне
Жакерия
Условия жизни крестьян после нашествия варваров: крепостное право. — Крестьянское сословие составляло в средние века главное большинство населения Франции, которое постепенно возросло до 12 миллионов в XIV веке и понизилось до 6 или 8 миллионов после резни и голодовок Столетней войны.
Когда в V веке пала Римская империя, римская Галлия почти вся была разделена на большие поместья. Каждое поместье, или вилла, заключало в себе, кроме дома хозяина и его людей, — амбары, кладовые, мельницу, печь, размежеванные поля, обыкновенно разделенные на мелкие участки, из которых каждый обрабатывался семьей рабов или пожизненных фермеров, называемых колонами. Германские нашествия не уничтожили этого строя крупной собственности, который держался в течении всего периода средних веков.
В средние века крестьяне назывались вилланами (от слова вилла). После германских нашествий различие между колонами и рабами почти исчезло: почти все вилланы были крепостными.
Крепостной и его обязанности. — Единственное различия между средневековым крепостным (serf) и древним рабом состоит в том, что крепостной мог устраивать себе нерасторжимую семью, как всякий христианин, и что он не мог быть продан без семьи и без участка земли, который он обрабатывал.
За исключением этого различия, крепостной был тем же рабом.
Ему было запрещено оставлять свой кусок земли: если он убегал, хозяин имел право на него, то есть преследовал его, и если находил, то жестоко наказывал; он не мог жениться на крепостной, принадлежавшей другому сеньору, без разрешения своего хозяина; ему ничего не принадлежало в собственность; все, что он имел, принадлежало его господину: этот последний получал наследство после него, а не дети крепостного. Тогда говорили: у крепостного и рука мертва, чтобы дать; это означало, что он не имел права ничего завещать своим близким. наконец, господин мог требовать от него сколько угодно услуг, необходимых для него, т. е. сколько угодно барщины, — так назывались даровые рабочие дни, в которые крепостные производили все работы, как по содержанию феодального замка или дорог, так и по обработке той части владений, которую господин оставлял в свое личное пользование. Сеньор требовал от крепостного еще доходов натурой или деньгами: эти обязательства за землю могли подниматься по капризу сеньора и назывались оброком.
Поэтому говорили: крепостной отбывает и оброк и барщину по милости, то есть с него берут то и другое до тех нор, пока господин на сжалится над ним. Впрочем, надо сказать, что число дней барщины и размер оброка были установлены обычаем и только дурной господин нарушал их в ущерб своим рабам.
Свободный виллан. — Свободным вилланом был обыкновенно отпущенный на волю крепостной. В периоды финансовых затруднений сеньор даровал иногда своему крепостному или целой деревне крепостных хартию, то есть отпускную, удостоверявшую, что с этих пор его крепостные становятся свободными. С конца XII века почти все крепостные сделались таким образом свободными вилланами. В частных владениях французского короля крепостное право было уничтожено в начале ХV века.
Вот в чем состояла эта свобода.
Получив свободу, виллан имел право оставить землю своего сеньора и селиться в другом месте, в городе в качестве рабочего, или же фермером у другого сеньора, менее требовательного.
Он может оставить по завещанию своим детям движимое имущество и денежные сбережения; он даже может уступить за деньги другой крестьянской семье тот кусок земли, который он брал на откуп у своего сеньора и, который, в конце концов, считался его собственностью.
Он может свободно располагать своим трудом и плодами своего труда, раз он уплатил своему сеньору цену, определенную освободительной хартией. Цену эту составляла денежная сумма, называемая цензом, или же обязательство выплачивать натурой (хлебом, вином, сеном, овсом) во время жатвы или сбора винограда; можно было выплачивать также барщиной.
Кроме того, вилланы должны были платить своему бывшему господину: пошлины за право ездить по его дорогам и мостам, которые, однако, были выстроены теми же крестьянами во время отбывания барщины; сборы за места на рынке, когда они шли туда продавать свои продукты;. они не могли ни молоть зерна, ни печь хлеба, ни делать вина своими средствами; своими указами или оглашениями сеньор обязывал их молоть хлеб на его мельнице, которая называлась вотчинной мельницей, печь хлеб в вотчинной печи, отжимать виноград на его вотчинном прессе. И за все эти услуги, которые он оказывает им помимо их желания, он заставляет их дорого платить. Все эти замаскированные повинности назывались вотчинными правами.
Но из всех этих прав сеньора самым разрушительным было право охоты, которое он сохранял исключительно за собою. Среди возделанных полей он содержал для своего удовольствия садки, где содержались олени, кабаны, зайцы, птицы всех родов, которые выходили оттуда и расхищали соседние поля; и под страхом виселицы крестьянам запрещалось дотрагиваться до дичи господина. За расхищениями, производимыми животными, идут расхищения охотников; они наезжали целой командой и со своими Сворами и лошадьми ездили по посевам, нисколько не заботясь о труде, затраченном на них.
В правах виллан имел два преимущества над крепостным: первое — то, что он свободен; второе то, что его обязательства определены и установлены, а не произвольны.
Однако на деле условия жизни виллана при феодальном строе становятся мало чем лучше положения крепостного, уже потому, что господин всегда может потребовать с него то, чего этот ему даже и не должен. У виллана нет шпаги, чтобы защищаться против своего сеньора, который весь закован в железо; у него нет судьи, который защитил бы ёго: единственный суд, куда он мог бы пожаловаться, как раз принадлежит тому же сеньору, ибо по пословице того времени: «между сеньором и вилланом нет судьи, кроме Бога».
Сельское хозяйство в средние века. — Эти тягостные условия, к которым надо прибавить десятинный налог, платимый священнику, привели к тому пагубному результату, что сельское хозяйство находилось в самом плачевном состоянии.
