Георгий Холопов - Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)
- Золотые! - ответил англичанин.
Они перешли Волгу и направились вдоль берега, где у причалов стояли обледенелые миноносцы, десяток больших и малых вооруженных судов. У Фокленда глаза разгорелись при виде кораблей флотилии, но Бахвалов увел его на Никольскую.
Магазины здесь были накрепко заколочены досками. На перекрестках толпились горластые торговки. Каждому прохожему они наперебой предлагали чилим. Бахвалов был удивлен; он родился и вырос в Астрахани, а не знал, что такое чилим. Порывшись в кармане, он достал пачку советских и николаевских денег, купил у старухи вареного чилима. Попробовал. Что-то напоминающее по вкусу каштан, картофель, а на самом деле водяной орех.
Вот и знакомый, родной подъезд. Бахвалов позвонил, потом постучал. Дом казался безлюдным. Бахвалов снова и снова звонил, потом начал стучать кулаком. На сердце стало тревожно: вдруг что-нибудь случилось со стариками?.. Побежал во двор, за ним устремился Адам Фокленд. Навстречу из подвала вышел дворник-татарин. Он не узнал хозяйского сына и угрожающе поднял на него метлу:
- Уходи! Уходи! Здесь нет госпиталя! Госпиталь на Московской.
- Мне генерала, - сказал Николай Бахвалов. - Тут письмо ему. Жив старик?
- Семен Гаврилыч? Жив, жив!
Тогда Бахвалов сорвался с места и побежал по железной лестнице наверх.
- Письмо? - спросил татарин у англичанина. - Не от сына письмо?
Англичанин ничего ему не ответил.
- Степь пришла? - прокричал татарин.
Англичанин похлопал ладонями по своим ушам, сказал:
- Контузия, ничего не слышу.
- Плохо дела, - сказал татарин, - яман война, не нада война, - и, качая головой, ушел на улицу, волоча за собой метлу.
Наверху свистнули. Фокленд задрал голову. Ему радостно махал рукой Николай Бахвалов.
Фокленд поднялся наверх. Там генерал Бахвалов и его супруга плакали от радости. Несколько успокоившись, они стали накрывать на стол.
За это время англичанин и Николай Бахвалов успели побриться и выкупаться. Посвежевшие, переодетые в чистое платье, они сели за стол. Первое, о чем спросил Фокленд у старика генерала, - это о судьбе английского вице-консула в Астрахани, мистера Хоу.
- Он жив, здоров, - сказал Бахвалов.
- Вы, наверное, догадываетесь, что я приехал к нему с серьезными полномочиями?
- Догадываюсь.
- Не посоветуете ли вы мне, как с ним встретиться? В консульство я не могу пойти - города не знаю. Не представляю себе и обстановки. Одним словом, положение обязывает меня быть предельно осторожным.
- Вам устроят встречу с мистером Хоу, но не у меня и не у него в консульстве. Осторожность и еще раз осторожность! - многозначительно сказал Бахвалов. - Вы можете написать записочку, ему передадут.
- Скажите, Семен Гаврилович, - нетерпеливо спросил Фокленд, - что вам известно о судьбе еще одного человека... он американец... представляет фирму по производству холодильных машин?
Старик насмешливо посмотрел на англичанина:
- Не мистера ли Чейса вы имеете в виду? Насколько мне известно, он занимается "горячими делами". Возлагает большие надежды на наше астраханское казачество и вообще торопит нас с выступлением.
- Ну, тогда прекрасно! - облегченно вздохнул Фокленд. - Мы боялись за него. Это выдающийся американец, и его надо беречь.
- Да, конечно, - рассеянно проговорил старик генерал, думая о более простых, но не менее важных вещах: где бы поселить Фокленда?
Об этом он сказал сыну, но тот махнул рукой:
- Придумаем что-нибудь, отец. Фокленд великолепно сойдет и за немца. Немца-колониста из Сарепты!
- Пожалуй, ничего лучшего и не придумать, - согласился генерал. - Из Сарепты как раз понаехали десятки тысяч беженцев.
Николай Бахвалов потрепал Фокленда по плечу:
- Будете торговать горчицей, сэр! Сарептская горчица - лучшая в мире.
И они втроем громко рассмеялись.
- Нет, право, чудесно, - сказал Николай Бахвалов. - Кто у нас в Астрахани разберется, кто такой Фокленд? К тому же ведь он не хуже любого колониста говорит по-русски и еще лучше понимает.
- Хорошо, хорошо, - обрадованно сказал генерал. - Выход найден. А то тут что ни день, то обыски, то проверки, то еще черт знает что...
Фокленд задумчиво проговорил:
- Немец так немец! Могу стать хоть арабом! Мне приходилось быть и арабом. В Африке, конечно. И персом в Персии.
- Я вас пристрою в одну очень интеллигентную немецкую семью, которую я давно знаю. Там вас примут как родного. Думаю, вам недолго скрываться? И Бахвалов вопросительно посмотрел на англичанина.
- Не совсем, конечно, мне удобно будет жить у немцев. С большим удовольствием я бы поселился в семье какого-нибудь француза. Нет ли французов в Астрахани?
- Отец, а мадам Сильвия?..
Услышав имя мадам Сильвии, Фокленд невольно вздрогнул.
- Сильвия?! Мадам Сильвия?! Прости, Коленька, про нее-то я и забыл! старик подмигнул Фокленду. - Есть француженка, хорошенькая француженка!
- Разве? - с наигранным удивлением спросил англичанин, подумав про себя: "Значит, она еще жива, с нею ничего не случилось, и ее по-прежнему принимают за француженку!"
Старик Бахвалов потер руки и, мягко ступая по ковру в домашних туфлях, не без гордости сказал:
- Видите, Астрахань не такая уж дыра, какой она кажется с первого взгляда. О, это знаменитый город! Какие здесь жили богачи, какие миллионеры... Кстати, в Астрахани прославился и ваш соотечественник, господин Керн, владелец склада аптекарских, парфюмерных и косметических товаров. Да-с, мистер Фокленд, мы с ним были большими друзьями, частенько играли в вист.
В девятом часу вечера к Бахвалову через черный ход стали собираться его близкие друзья.
Первым пришел Винницкий. Он облобызал старого генерала, поздравил его с благополучным приходом Николеньки из степи и вложил в руки подарочек: пятифунтовую банку зернистой икры.
Вслед за Винницким прибыл с бутылкой коньяку усатый Безбородько, негласный наказной атаман Астраханского казачьего войска, потом Гладышев Иван Ефимович, председатель правления консервных заводов, лидер астраханских меньшевиков. Этот всех перещеголял. Он принес масло, сыр, буханку свежего белого хлеба и чарджуйскую дыню в плетеной сетке.
Первую половину вечера в уютной, теплой столовой с наглухо занавешенными окнами, за великолепно сервированным столом с богатой снедью, видимо самым роскошным в эту ночь в Астрахани, разговор шел о мучениях, которые перенесли Николай Бахвалов и Адам Фокленд, переходя через калмыцкую степь. Рассказ их был страшен. Все смотрели на них глазами, полными ужаса.
В центре внимания был Николай Бахвалов.
Англичанин внимательно слушал Бахвалова, много пил и усердно чайной ложкой ел зернистую икру.
Винницкий наклонился к Фокленду, жарко зашептал:
- Помогите взять Астрахань, прогоните красных, поставлю бочку икры! Есть ее будете не чайной ложкой, а поварешкой! Знайте рыбников Винницких!..
"Друзья" расспрашивали о событиях на Северном Кавказе, об ожидаемом наступлении Деникина на Астрахань и Царицын, о Москве, о Петрограде и даже о будущем губернаторе Астрахани.
- Какова цель приезда мистера Фокленда? - спросил Безбородько.
- Координировать действия англичан, астраханского казачества и астраханского центра. Не так ли, сэр? - обратился Николай Бахвалов к Фокленду.
Тот не мог раскрыть набитый икрой рот - молча кивнул в ответ.
- А ваша? - спросил Безбородько у Бахвалова.
- Помочь астраханцам свергнуть власть большевиков. Такова воля его превосходительства генерала Деникина. Нужно воспользоваться неразберихой, царящей в городе, и готовностью красных к отступлению...
- А потом? - не отставал Безбородько.
- А потом единым фронтом двинуться на Царицын, Саратов, начать поход на Москву.
Безбородько поднял рюмку:
- За поход!
Все встали, и рюмки со звоном соединились в центре стола.
Мадам Бахвалова подала чай с лимоном и ушла в соседнюю комнату, села за рояль. Первыми же аккордами она заглушила разговор в столовой. А там уже говорил Адам Фокленд:
- Наше командование много надежд возлагало на генерала Толстова. Мы снабжали его всем необходимым: боеприпасами, вооружением, обмундированием, но Астрахань не была взята, господа. Генерал Толстов не оправдал наших надежд. - Фокленд придвинул к себе стакан, сделал два больших глотка. Правительство его величества совсем недавно в самой категорической форме потребовало, чтобы британские морские силы полностью овладели Каспийским морем и Волгой. Нам нужны условия для продвижения наших вооруженных сил в глубь России. Вы, господа, наверное, не знаете, что по этому случаю и назначен новый командующий Каспийским флотом - коммодор Норрис! - Фокленд поднял палец. - О, это боевой коммодор! В первый же день своего приезда в Баку он сказал, что всю ответственность за ведение операции против красных в Астрахани и за снабжение морем Уральского фронта британское морское командование берет на себя.
