Маршал Балдуин - Александр III и двенадцатый век
Поэтому Генрих II потребовал, чтобы каждый клирик, разжалованный церковным судом, представал перед светским судом для определения ему наказания в соответствии со светским правом. Хотя такая процедура не была запрещена каноническим правом – в том виде, как его тогда понимали, – Бекет выступил против «двойного наказания», и его поддержали сначала архиепископ Йорка, а затем и весь епископат. Возможно, несмотря ни на что, тогда можно было достичь некоторого согласия, если бы король не усугубил проблему.
Тем временем король, возможно предприняв тактический ход, расширил дело, спрашивая епископов, желают ли они соблюдать «обычаи королевства». Таким образом, он, видимо, приготавливался к усилению королевского контроля над английской Церковью, несмотря на возникновение противоречия с существующими григорианскими принципами. Данный вопрос стал гораздо важнее специфической проблемы преступных клириков, которая, в ходе развития разногласия, появлялась только как случайная, эпизодическая проблема и не выступала в качестве принципиального вопроса. Более того, поскольку «обычаи» не были в то время точно определены, обращение короля привело епископов в замешательство и встревожило их. Тем не менее, после некоторых обсуждений, они ответили утвердительно, но добавили квалификационный пункт: «при сохранении нашего уклада». Под этим пунктом они, конечно, подразумевали выполнение своих обязательств как епископов по отношению к Церкви. Очевидно, они также консультировались с Александром, находящимся тогда в изгнании в Сансе. Папа, который в начале ноября 1163 года принял посланников от Генриха, написал в это время Бекету, призывая его к сдержанности.
На этом проблема могла бы быть разрешена, если бы Генрих не решил зафиксировать «обычаи» в письменном документе для того, чтобы отдать его на подпись епископам. Чиновники короля, без сомнения со значительной осторожностью, подготовили список «обычаев» в законодательной форме Постановлений, которые были представлены на королевском совете, проводившемся в Кларендоне 14 января 1164 года. Тогда же епископов попросили подтвердить свое согласие клятвой.
Кларендонские Постановления представляли взгляд короля и его советников на то, что являло собой разумный компромисс между легитимным исполнением папской юрисдикции, действием канонического права в Англии и прерогативами английского правительства. Хотя документ не демонстрировал намерения отделить английскую Церковь от законного источника ее юрисдикции, он был посвящен той области, в которой григорианская Церковь и новая монархия XII века с большим трудом могли найти компромисс. И некоторые из Постановлений Церковь сразу же объявила неприемлемыми. Действительно, Бекет вскоре осудил пять статей и немного позднее Папа Александр отверг еще четыре. Исследование этих статей, которые прямо бросили вызов свободе действий Папы в Англии, послужит в качестве иллюстрации.
В соответствии со статьей IX судебное решение, вне зависимости от того, была ли оспариваемая собственность, державшаяся на основании frankalmoin (права церковной собственности), то есть свободной от обычных феодальных обязательств, должно было быть объявлено в королевском суде после вынесения вердикта присяжных. Вместе со статьей I, которую осудил Бекет, переведшей судебные процессы в отношении права Церкви распределять приходы и бенефиции или светского патронажа церковных приходов в королевские суды, она уменьшала право Церкви разбирать собственные дела.
Статья IV запрещала архиепископам и епископам покидать королевство без согласия короля. Если бы этот запрет был в полной силе, английские прелаты не смогли бы без королевского позволения посещать церковные Соборы за границей или совершать визиты ad limina. Они, напомним, просили разрешения короля посетить Собор в Туре в 1163 году.
Статья IV запрещала отлучать от Церкви или отрешать от должности любого из королевских министров, или главных землевладельцев без королевского разрешения, или судейских чиновников в отсутствие короля. Статья VIII запрещала апелляции после суда архиепископа без согласия короля. Это, конечно, изменяло существующую традицию апелляции к папской Курии, таким образом, подвергая опасности важное средство общения между Папой и английской Церковью.
Статья III, самая осуждаемая и спорная из всех, требовала, чтобы клирик, уличенный в преступлении, был вызван в королевский суд, где вопросы ему будет задавать судья, и если обнаруживали прецедент, рассмотрение дела передавалось церковному суду для судебной тяжбы в присутствии представителя короля. Если уличенного оправдывали или признавали виновным в светском суде, Церковь уже не могла защищать его. Другими словами, если церковный суд затем лишал его должности, он уже не мог избежать преследования за свое преступление по общему закону. Генрих, следовательно, не заявил о праве судить клирика в светском суде. И он также не настаивал на том, чтобы уличенный в преступлении выдавался церковным судом. Но пункт «Церковь не должна защищать его» равнозначен потере церковного статуса и представляет возможность наказания преступника светскими властями за совершенные преступления.
Статья III выделяется как самая важная, поскольку она оказалась в фокусе разногласия. Заявление Генриха по этому вопросу было взвешенным. Он консультировался с церковными юристами, среди которых, очевидно, были современные каноники, взгляды которых совпадали с его взглядами. Более того, есть основание полагать, что Бекет сам хотел ужесточить церковное наказание. Тем не менее необходимо снова подчеркнуть, что статья III не была принципиальным вопросом. На самом деле было поставлено на карту и встревожило епископов именно различие между признанием неписаных «обычаев» и принесением клятвы, чтобы следовать подготовленным с осторожностью Постановлениям, которые ярко отразили желание короля сохранить контроль над церковным устроением в Англии.
Когда епископы выступили против Постановлений, они все, кроме Роджера Йоркского и Вильгельма Нориджского, сначала сопротивлялись их принять. Бекет очевидно полагал, что статьи I, III, VII и VIII были неприемлемы. На это король совершенно разозлился; а его министры и бароны озвучили некоторые угрозы против духовенства. Наконец архиепископ Бекет, со значительным колебанием и призывая к королевской милости, решил, что Постановления могли быть приняты даже без обычного квалификационного пункта. Следуя его поступку, другие епископы также уступили королю. Хотя Бекет принял одну из трех официальных копий документа, он не приложил к ней свою печать. Позднее, горько сожалея об этом поступке, который он совершил в момент слабости, Бекет искал отпущения грехов у Папы и тем временем воздерживался от совершения мессы.
Следующий шаг Генриха состоял в том, чтобы добиться одобрения Постановлений Папой. Поэтому он написал Папе в Сане и попросил Бекета сделать то же самое. Он также обратился с просьбой назначить Роджера Йоркского легатом на территории всей Англии. Хотя точная копия Постановлений, очевидно, не была послана тогда Александру, возможно, Бекет смог составить некоторое объяснение этого документа. В любом случае, возможно где-то в марте, Александр прислал свой ответ, в котором неодобрительно отнесся к действиям короля и призывал Бекета быть твердым. По-видимому, для того, чтобы в чем-то уступить королю, Папа даровал дипломатическое представительство Йорку. Уступка, однако, состояла из многих оговорок и позднее была отвергнута Генрихом.
Тем временем Бекет получил письмо от Папы, в котором тот отпускал ему грехи, но слегка упрекал за то, что тот не служил мессу, и напомнил ему о различии между грехами, совершенными преднамеренно, и теми действиями, которые сделаны «по неведению или по принуждению». Хотя архиепископ дважды безуспешно пытался пересечь пролив, чтобы лично встретиться с Папой, он очевидно осознал, что стоит на более сильных позициях и его совесть свободна от греха. В любом случае, Бекет начал игнорировать Постановления. Когда для Генриха стало очевидным, что архиепископ не намеревался следовать Постановлениям, он был одновременно разочарован тем, что не смог проводить собственную церковную политику на твердой основе и приведен в ярость сопротивлением человека, который ранее был его другом. Но он также осознавал, что хотя другие епископы и приняли Постановления, они сделали это с неохотой и не были удовлетворены результатом. Соответственно, его первые действия, направленные против Бекета, не относились к церковной области. Король в большей степени воздействовал на Бекета с точки зрения феодального права.
На королевском совете, состоявшемся в Нортгемптоне в октябре 1164 года, агенты короля предъявляли архиепископу различные обвинения, относящиеся ко времени его службы в качестве канцлера. Несмотря на то что Бекет в ответ высказал жалобу о том, что, став архиепископом, он был освобожден от всех прочих обязательств, доводы короля оказались сильны. Более того, поскольку Бекет заявил, что не отвечал на предыдущие вызовы короля на совет, сославшись на нездоровье, он теперь оказался перед новым обвинением в неуважении к суду.
