Е Мельникова - Меч и лира. Англосаксонское общество в истории и эпосе
Выполнение этой задачи обеспечивается совокупностью качеств, которыми наделяется Беовульф: силой, отвагой, верностью своему долгу и т. д. Причем все эти качества гиперболизированы, возведены в высшую, недосягаемую для других степень. Сила Беовульфа такова, что «тридцать ратников переборол он одной рукою» (Беовульф, 381—382). Беовульф выделяется среди других дружинников своим внешним видом, сразу же обнаруживающим его героическую сущность. Не случайно датчанин—страж побережья — сразу обращает внимание на Беовульфа:
И я ни в жизни не видел витязя
сильней и выше, чем ваш соратник —
не простолюдин
в нарядной сбруе,— кровь благородная
видна по выправке!
(Беовульф, 248—252)
Точно так же Вульфгар, воин Хродгара, принимающий гостей в Хеороте, с первого же взгляда уверен в том, что Беовульф является прославленным вождем, известным своей силой и воинской доблестью (Беовульф, 336—339).
И внешность Беовульфа, и его сила, и его нравственные качества — верность долгу, верность королю и родичу гиперболизированы, идеальны, что и создает четко ощущаемую слушателями и рассказчиком дистанцию между ними и героем.
Дополнительным средством героизации служит и родословная героя. Человек в поэме не мыслится вне коллектива, с которым он связан узами родства. Введение любого персонажа, собственно, открывается указанием на род, к которому он принадлежит, и перечислением его прославленных предков: подробно рассказывается родословная Хродгара и Хигелака, Унферт—«сын Экглава», Эскхере — «старший брат Ирменлава», Оф-фа—«родич Хеммингов». Вот на сцене появляется Виглаф:
сын Веохстана, щитоноситель...
То Виглаф был,
сородич Эльвхера,
(Беовульф, 2601—2602)
Указание рода, к которому принадлежит персонаж, имеет глубокий смысл. Связь с прославленным, известным своими подвигами родом дополняет характеристику и определяет в известной мере достоинства героя. Он способен и готов к совершению подвигов не только в силу своих личных качеств, но и как представитель славного своими подвигами рода. «Героические» качества в значительной степени оказываются не индивидуальными, а родовыми.
Все достоинства Беовульфа направлены к одной цели, героической по своей сути,— защите племени от нападений врага. Беовульф, и только он, может спасти данов и геатов — таково его предназначение, и, лишь выполняя его, он становится героем. Здесь уместно вспомнить, что и первый, юношеский подвиг Беовульфа, кратко упомянутый в поэме, также заключался в уничтожении чудовищ, нападавших на мореплавателей. Только после этого, говорится в поэме, геаты стали считать его отважным витязем.
Так, представление о героическом реализуется в первую очередь в действии, в подвиге, причем подвиге общественно значимом, совершенном ради блага племени. Рассказчик не представляет возможности «чистого» подвига, совершенного исключительно из стремления к героическому, подвига ради подвига — эта идея возникает значительно позже и развивается в куртуазном романе (например, в романах Артуровского цикла). Деяния Беовульфа не осознаются как самоценный акт личного героизма, вне судеб и благополучия племени.
С тех же позиций оцениваются и действия других персонажей: постройка Хеорота служит прославлению данов; смерть Беовульфа — несчастье, так как за ней должны последовать бедствия для геатов, и т. д. Осуждается за «зломыслие» в отношении своего народа Херемод:
многомудрые мужи, прежде чаявшие,
что сумеет он
упасти их от бед...
...стал он бременем для дружины своей
и для подданных; и скорбели тогда
(Беовульф, 905—909)
о судьбе его
героического поведения: мудрость и щедрость Хродга-ра — короля племени, его покровителя и защитника; отвага, бесстрашие и преданность Виглафа; красота и щедрость Вальхтеов, королевы данов. Эти качества в совокупности составляют своего рода «каталог достоинств», обязательных для положительного персонажа героического эпоса и распространявшихся на литературное изображение любого знатного человека (лишь иногда, как в случае с Херемодом, эти качества обретали знак минус): не случайно перечислению многих из тех достоинств, которые мы находим у героев «Беовульфа», посвящена небольшая поэма «О дарованиях человеческих»29. В наибольшей степени этими достоинствами, естественно, награжден сам Беовульф: отвагой, мудростью, опытом, боевым искусством, искусством кораблевождения и плавания, красотой, ростом, силой и т. д. Почти весь «каталог добродетелей» приложим к герою. Остальные персонажи наделены лишь частью этих стереотипных качеств: определенные «наборы» их, сочетание тех или иных из них, соответствуют различным образам поэмы: идеальному правителю (Хродгару, Беовульфу), воину-богатырю (Беовуль-фу, Виглафу), что и создает в значительной степени обобщенность, стереотипность образов. Характеристика одного и того же качества различных персонажей неизменна, что также способствует созданию образов-стереотипов. Вот, например, характеристика трех королей—идеальных правителей своих племен: Хродгара, Оффы, Беовульфа.
Хродгар возвысился, в битвах удачливый,
без споров ему
покорились сородичи,
выросло войско
из малой дружины в силу великую.
(Беовульф, 64—67)
...от моря до моря
Оффа славился и победами ратными,
и подарками щедрыми
копьеносцам-дружинникам,
и в державе своей мудровластием...
(Беовульф, 1957—1960)
...они простились
с умершим конунгом, восславив подвиги
и мощь державца и мудромыслие...
(Беовульф, 3172—3174)
В образе Беовульфа представление о героическом воплощается в наиболее полном, прекрасном и величественном его варианте. Но есть и другие формы
Количество таких образов-стереотипов невелико, их функции в сюжете строго разграничены, каждый из них воплощает один из аспектов героического поведе-
ния, и, в совокупности образуя систему образов поэмы, они дополняют друг друга.
В первой части поэмы эта система состоит из героя-богатыря, чудовищ — противников героя, правителя племени, которому угрожает чудовище, королевы, хранительницы мира. Наряду с ними в действии принимают участие — пассивное — две дружины: короля — Хродгара и героя — Беовульфа. Та же система образов сохраняется во второй части поэмы, хотя в ней есть ряд изменений, возникающих в силу усложнения образа Беовульфа. Герою — богатырю противостоит чудовище— дракон. Но поскольку образ Беовульфа совмещает черты богатыря и правителя, то появляется фигура второго богатыря — Виглафа, частично взявшая на себя функции, которые в первой части полностью принадлежали Беовульфу. Систему завершают образы идеального правителя — Беовульфа и королевы Хюгд. Как и в первой части, имеются две дружины: Беовульфа-короля («большая» дружина, о которой лишь упоминается) и Беовульфа-богатыря (те 11 человек, которых он выбрал для битвы с драконом). Обе дружины не принимают активного участия в действии, более того, пассивность второй — малой дружины, которая в первой части естественно и закономерно вытекает из «правил» героического эпоса, во второй части приобретает иное — социальное звучание, о чем речь пойдет ниже. Четыре образа стоят в центре действия, в их поступках и речах раскрывается основной конфликт повествования.
Выражаясь в противоборстве двух враждующих сил, конфликт делит образы поэмы на два лагеря, в одном из которых — герой, король и королева племени, их дружины, в другом — чудовища, противники героя. Это деление нельзя рассматривать лишь как формальную, поверхностную реализацию конфликта. Последовательное и многогранное противопоставление этих лагерей ведет к формированию одной из основных черт героического мира: его двучленности, дихотомии. Мир поэмы разделен на две части: в центре первой — герой, в центре второй — его противники. Все элементы этого мира тяготеют к одному из полюсов, нет «нейтральных», не связанных с тем или иным лагерем деталей. Образы персонажей и их характеристики, временные и пространственные особенности, предметы — все несет отпечаток принадлежности к миру героев или их противников.
Система противопоставлений охватывает все элементы обоих миров: блистающему Хеороту, олицетворе-
нию счастья, добра, воинской доблести, противостоит подводное сумеречное жилище Гренделя; высокой нравственности, благородству героя — алчность, кровожадность чудовища; героическому обществу Хеорота — инесоциальное, одинокое существование Гренделя или дракона. Ряд оппозиций можно было бы увеличить во много раз, но ниже, при характеристике отдельных элементов героического мира многие из них будут рассмотрены подробнее, поэтому сейчас хотелось бы обратить внимание лишь на одну особенность дихотомии героического мира.
Противопоставленность отдельных элементов настолько последовательна и всеобъемлюща, что мир чудовищ предстает как перевернутый мир героев. Он имеет те же самые характеристики, но со знаком минус. Это своего рода абсолютная противоположность мира героев, его обратная сторона.
