Михаил Погодин - Древняя русская история до монгольского ига. Том 1
Император, довольный успехом, удалился в город, оставив у Фара суда для преследования неприятеля. Русь после бури собралась в пристани, образуемой двумя мысами. Греки проплыли мимо, и Владимир, увидев их малое число, выслал несколько людей, чтобы пресечь им обратный путь. Гребя изо всех сил, другие русские пловцы успели окружить их со всех сторон. Грекам надо было сразиться, и Владимир разбил их совершенно, в утешение себе за вчерашнюю беду. Четыре судна взял он в плен, и даже то, на котором находился начальник ополчения. Прочие греческие суда сели на мель или разбились о подводные камни. Однако же Владимир, потеряв много судов и людей накануне, не мог исполнить своего намерения напасть на Константинополь и должен был удалиться, хотя и со многими пленными. Сухопутному отряду повезло менее: греки напали на русь близ Варны, захватили и привели пленными в Царьград, где многие из них были ослеплены. Вышата через три года, по заключении мира, был отпущен к Ярославу.
Это был последний греческий поход норманнских русских витязей, которые, в продолжение двухсот лет, чудесами своей отваги, предприимчивости и храбрости, приводили в трепет знаменитую столицу Восточной Империи и распространяли славу своего имени, обогащаясь серебром, золотом и паволоками.
После греческого похода Ярослав ходил только на мазовшан (1046), подавая помощь зятю, польскому королю Казимиру, за которого отдал перед тем сестру и получил за вено восемьсот человек, плененных Болеславом. Он убил мятежника Моислава и покорил его подданных Казимиру.
С каждым годом усиливался и прославлялся Ярослав более и более. Под конец его жизни, пределы унаследованной им от отцов Руси распространились до Черного и Балтийского морей, до Уральских, Карпатских и Кавказских гор, до внутренней Польши. Вот как широко и далеко очертилась норманнами окружность Русского государства!
Пятерых своих сыновей, рожденных от шведской Ингигерды, Ярослав посадил по главным городам собранных в его руку славянских племен.
Старшему, шестнадцатилетнему Владимиру (род. в 1020 г.), он дал Новгород с его волостями еще в 1036 году.
Следовавшему за ним Изяславу (род. в 1024 г.), важнейшее из норманнских поселений, Туров, на реке Припяти, между дреговичами.
Святославу (род. в 1026 г.) — Чернигов, на реке Десне, с Тмутораканью, на Черноморском полуострове Тамани, и всеми землями по Оке, — северою, вятичами, Муромом и Рязанью.
Всеволоду (род. в 1029 г.) — Переяславль, на Суле, с Поволжьем, землей Белозерской и Суздальской.
Вячеславу (род. в 1036 г.) — Смоленск, на Днепре, и меньшему Игорю Владимир Волынский.
Всех своих сыновей Ярослав переженил на иностранных княжнах, а дочерей выдал замуж за королей и принцев и вступил в родство со многими европейскими государями.
Старший сын Владимир был женат на какой-то северной принцессе, которую местные летописцы считают дочерью английского короля Гаральда.
Изяслав на дочери короля польского Мечислава II, сестре Казимира.
Всеволод на греческой царевне.
Вячеслав и Игорь на немецких принцессах.
Дочь Анна отдана за короля французского Генриха I.
Анастасия за короля венгерского Андрея.
Елизавета за князя норвежского Гаральда.
Гаральд, по рассказам северных саг, был славнейший витязь своего времени. Пятнадцати лет он уже снискал себе имя в сражении. Вследствие внутренних раздоров он должен был оставить родину и искать убежища на Руси. Ему поручено было начальство над дружиной, охранявшей северные пределы ее. Тогда-то, вероятно, посватался он к дочери великого князя киевского, но получил от нее отказ, какой дала ее бабка Рогнеда Владимиру. Гаральд уехал в Грецию и долго воевал на Средиземном море, по берегам Африки, чтобы добыть себе славы и богатства. Захваченные сокровища, через верных людей, он пересылал для сохранения в Киев, к Ярославу и Ингигерде, а о подвигах сложил следующую песню, имевшую целью привлечь сердце гордой русской девицы:
«Мы сразились с Трандами, но они многочисленностью одержали верх; сеча наша была злая и упорная; юноша, я был отлучен от молодого князя, который пал в сражении; но дева, живущая в Гардах, украшенная золотою гривной, пренебрегает мною.
Шестнадцать нас, мы вычерпали однажды воду, о женщина, из четырех ладей, во время бури; нагруженный корабль был орошен морскими волнами; верно, всякий слабодушный не поплывет туда, — но дева, живущая в Гардах, украшенная золотою гривной, пренебрегает мною.
Я знаю восемь искусств, умею слагать песни, искусен в верховой езде, иногда упражнялся в плавании, могу опираться на шест, я ловок метать копье, править веслом; но дева, живущая в Гардах, украшенная золотою гривной, пренебрегает мною.
Ни женщина, ни юная дева, не будут спорить, что поутру мы были в южном городе, где потрясали мечами и вторгались с железом и оружием: там есть свидетельство совершенных подвигов. Но дева, живущая в Гардах, украшенная золотою гривной, пренебрегает мною.
Я родился там, где Упланды натягивают лук. Теперь военные корабли, ненавистные поселянам, посылаю я подплывать к скалам. Лишь только спустится корабль, носом его мы рассекаем волны; но дева, живущая в Гардах, украшенная золотою гривной, пренебрегает мною».
Наконец, Гаральд возвратился в Киев, богатый и прославленный, и получил руку любезной ему Елизаветы, вместе со всеми сохраненными сокровищами.
Можно вообразить себе, какая сыграна была свадьба в стольном городе во Киеве, в светлом тереме великокняжеском, под песни вещих боянов.
Слава Ярослава разнеслась по всем дальним странам, «рекуще ко Греком, и Угром, и Ляхом, и Чехом, дондеже и до Рима пройде», и Киев стал тогда пристанищем многих королей и князей иностранных, преимущественно скандинавских, точно как и наши князья всегда находили себе помощь и спасение на севере.
Олав святой, король норвежский, изгнанный из своих владений Канутом, королем датским, искал убежища с сыном Магнусом у Ярослава и был принят с честью и радушием. Ярослав и Ингигерда убедительно советовали ему остаться в Гардарике и давали ему область Вулгарию. Однако он, через некоторое время, обольщенный надеждой возвратить себе престол, оставил Киев, и, получив со своими спутниками помощь от Ярослава, снабженный всеми средствами, отправился в отечество.
Магнус, сын его, жил в России очень долго. Друзья его отца, погибшего в сражении, через некоторое время, при переменившихся обстоятельствах, прислали к нему в Россию мужа звать на отцовский престол. Ярослав и Ингигерда потребовали торжественного посольства и приняли все зависящие от них меры для успеха.
Эдвин и Эдуард, сыновья короля английского Эдмунда, изгнанные Канутом, искали безопасности при дворе Ярослава.
Якун Слепой, знаменитый витязь скандинавский, сын шведского короля Олофа и шурин Ярослава, приходил к нему за помощью против брата Мстислава и в сражении Лиственском оставил свою жизнь.
Симон, племянник Якуна Слепого, изгнанный дядей, принят также Ярославом со своими единоземцами.
Сыновья Рогвольда, пришедшего с Ингигердой, оставались в России: Эйлиф служил вместе с Гаральдом, а Ульф есть, вероятно, тот Улеб, который ходил в 1032 году из Новгорода на Железные ворота в Заволочье.
Венгерские принцы, Андрей и Леванта, дети Ладислава Плешивого и какой-то безымянной русской княжны, долго жили на Руси, где Андрей и узнал о своем избрании на престол.
Ярослав пировал, воевал с соседями, пленял и убивал, — и в то же время строил церкви, учреждал монастыри, покровительствовал черноризцам, любил читать и слушать душеспасительные книги.
В 1020 году поставил он церковь Св. Бориса и Глеба.
В 1037 году воздвиг храм Св. Софии наподобие цареградского и украсил его золотом и серебром, мусией и стенной иконописью. (Этот знаменитый храм, один из древнейших в Европе, был образцовым для всей Руси, сохранился до нашего времени в целости и ныне вполне восстановлен.)
В 1039 году была освящена вновь Владимирова церковь святой Богородицы, поврежденная пожаром 1017 года.
Потом Ярослав основал мужской монастырь святого Георгия, в честь своего ангела, и женский монастырь святой Ирины, в честь ангела своей супруги.
На Золотых воротах заложил он церковь Св. Благовещения. Строительство подвигалось медленно. Князь спросил своего тиуна о причине. Тот отвечал, что мало на работу является поденщиков, которые боятся лишиться найма в деле властительском. Ярослав велел привозить куны на телегах в комары Золотых ворот и объявить людям на торгу, что за день они будут получать по ногате — работников собралось множество, и церковь вскоре была отстроена.
В 1043 году сын Ярослава, Владимир, заложил в Новгороде великолепную церковь Св. Софии, столько знаменитую в его истории.
И по другим местам поставлено было много новых церквей. Увеличилось число черноризцев, которых Ярослав любил в особенности, как и священников. Вообще, вера христианская при нем начала плодиться и размножаться.
