Андрей Буровский - «Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России
В-третьих, при полном отсутствии трудового законодательства бытовые, социальные, экономические интересы промышленных рабочих оказались защищены даже хуже, чем такие же интересы индусов или американских индейцев.
В литературе того времени множество описаний нищеты и убожества, в котором жил пролетариат. Этих описаний так много, что трудно выделить что-то самое яркое. Джек Лондон задавал весьма резонный вопрос: какой смысл в цивилизации, если промышленный рабочий может с помощью машин делать работу пяти или десяти тысяч человек, но живет хуже, чем «дикарь, который жил десять тысяч лет назад».{44} Такое положение вещей не могло не вызывать протеста.
Промышленный переворот идет по европеСначала английское правительство стремилось удержать монополию и под страхом смертной казни запретило вывоз прядильных машин и передачу их иностранцам. Разумеется, это не удалось. Машины перекупались, сроки действия патентов кончались.
Промышленный переворот во Франции начался в 1830 г. и завершился в 1870-х. В Германии он шел с 1850 г. по 1880-е. В США — с 1810 г. по 1860-е.{45} В России промышленный переворот начался в 70-х — начале 80-х гг. XIX века, в Японии — с 1860-х годов.
Даже прочитав одну только эту главу, — очень поверхностное и предварительное описание, — можно понять: в потоке изобретений принимали участие все европейцы, включая россиян. Британия опередила весь мир потому, что последовательнее других поддерживала изобретательство и внедряла результаты изобретений. Но Британия были лидером, а не единственным участником процесса. Все страны Европы двигались в одном направлении, создавая одновременно и новый способ производства, и новый тип общества.
Еще в середине XIX века о британцах полагалось говорить, как о презренных торгашах, у которых на уме одна купля-продажа да производство. Высокомерие остальных европейцев шло на убыль по мере того, как Британия становилась и богаче, и сильнее в военно-политическом отношении.
Стоило другим странам Европы перенять у Британии машинное производство, и европейцы начали ссориться из-за таможенных пошлин, права ввозить свои товары и их качества.
Всякий, кто начинал фабричное производство, сначала производил товары только самого низкого качества. В 1860-е годы в Британии могли презрительно бросить о скверной вещи: «немецкая работа!» «Немецкая работа» была символом низкого качества.
В одном из «гангстерских» фильмов Голливуда (1911 год) у супругов мгновенно ломается только что купленная музыкальная шкатулка.
— А! Японская работа! — Возглашает муж, и оба хохочут.
Но уже к 1880-м годам немецкая работа, а к 1950 м годам — и японская означали скорее гарантию качества. «Новички» втягивались в процесс.
Точно так же и проблемы, порожденные промышленным переворотом, появлялись во всех странах, вступивших на этот путь. И в России А. Н. Некрасов в 1860 г. пишет «Плач детей»:
Равнодушно слушая проклятья
В битве с жизнью гибнущих людей,
Из-за них вы слышите ли, братья,
Тихий плач и жалобы детей?
«В золотую пору малолетства
Все живое — счастливо живет,
Не трудясь, с ликующего детства
Дань забав и радости берет.
Только нам гулять не довелося
По полям, по нивам золотым:
Целый день на фабриках колеса
Мы вертим — вертим — вертим!
Колесо чугунное вертится,
И гудит, и ветром обдает,
Голова пылает и кружится,
Сердце бьется, все кругом идет:
Красный нос безжалостной старухи,
Что за нами смотрит сквозь очки,
По стенам гуляющие мухи,
Стены, окна, двери, потолки, —
Все и все! Впадая в исступленье,
Начинаем громко мы кричать:
„Погоди, ужасное круженье!
Дай нам память слабую собрать!
Бесполезно плакать и молиться —
Колесо не слышит, не щадит:
Хоть умри — проклятое вертится,
Хоть умри — гудит — гудит — гудит!
Где уж нам, измученным в неволе,
Ликовать, резвиться и скакать!
Если б нас теперь пустили в поле,
Мы в траву попадали бы — спать.
Нам домой скорей бы воротиться, —
Но зачем идем мы и туда?..
Сладко нам и дома не забыться:
Встретит нас забота и нужда!
Там, припав усталой головою
К груди бедной матери своей,
Зарыдав над ней и над собою,
Разорвем на части сердце ей…“»
Примерно то же самое мог бы написать британский поэт столетием раньше. И с большим основанием: в конце XVIII века сказанное касалось большего процента британских детей, чем в середине XIX-го — российских.
Промышленный переворот и мировая империя европыМашинное производство сделало Англию лидером Европы и обладательницей самой большой империи. Она была центром промышленного развития, а весь мир превращался в ее аграрно-сырьевую периферию и в рынок сбыта ее товаров. Колонии — больше в сырьевую базу, другие страны Европы — больше в рынок сбыта.
Стоило другим странам Европы самим перенять у Британии машинное производство, и с ними стало происходить то же самое: они начали становиться центрами промышленного развития, их колонии становились сырьевыми придатками, а весь мир — рынком сбыта.
После промышленного переворота Европа еще прочнее уселась на шее всего остального человечества.
Глава 4. Результаты и ожидания
Мир был новеньким, только что сделанным…
Редьярд КиплингЭпоха Просвещения с середины XVII века стала эрой представлений о разуме, позволяющем управлять миром. Кое-что реализовалось и раньше, но действительная власть над миром пришла с промышленным переворотом. То, что происходило раньше, и в подметки не годилось нынешнему положению дел!
Весь XIX век блистательно реализовывалась идея управления миром, его изменения и улучшения. Можно сколько угодно говорить об экологической катастрофе, как цене прогресса, о нарастающей социальной несправедливости, о страданиях пролетариата, в том числе несчастных детишек в шахтах — но мир изменялся, и язык не повернется сказать, что мир получил мало или не того, что ему было нужно.
Да, эти результаты получили не абсолютно все. Но все же 10–15 % землян вошли в цивилизацию, и для них мир изменился кардинально. Все, что я буду говорить дальше, касается именно этого лидирующего меньшинства человечества. Да, лидирующего! К этому можно относиться как угодно, но лицо Земного шара, судьба Земли, будущее человечества зависели именно от этого меньшинства. Много ли изменилось с тех пор — отдельный вопрос.
Богатства в Европе распределялись очень неравномерно. Это факт.
Но во-первых, этого неравенства стало не больше, чем в Средневековье, а намного меньше. В XVI веке владетельные князья Европы имели доходы в 100, 200 и 500 тысяч гульденов, тогда как годовой доход ремесленника мог состоять в 30–40 гульденов. Разрыв в 10–15 тысяч раз. Крестьянин же мог вообще не иметь денежного дохода, а собранный им урожай и приплод стада стоили не больше 1–2 гульденов. Разрыв в 100–200 тысяч раз.
В 1800 г. в Британии разрыв между доходами 2 % «верхов» и 85 % «низов» мог достигать 1000 раз — между 20–30 фунтами годового дохода и 20–30 тысячами.
В 1900 г. разрыв между максимальными и минимальными доходами составлял те же 500–1000 раз.
Несправедливость? Но эта несправедливость не росла, она уменьшалась.
Вот вне цивилизации разрыв в доходах оставался таким же, каким был в европейском средневековье. Доход раджи Карнатика или Майсура достигал 5–6 тысяч фунтов в год, а у беднейших его подданных вообще не было денежных доходов. Если же перевести в деньги стоимость того, что они собрали на своем поле или получили за работу батраков, получится ничтожная часть фунта, от силы 2–3 шиллинга на английские деньги.
Во-вторых, самого богатства к 1900 г. стало во много раз больше, чем было в 1800-м. Значительнее всего выросло общее богатство в Британии — по крайней мере, в 12 раз. Во Франции — примерно в 7 раз.
Блестящее тому подтверждение — рост слоя, который назвали довольно просто: «средний класс». Средний — между кем и кем? Между нищетой, голью перекатной — и наследственными богачами. Средний класс имеет собственность — поля, стада, ремесленные мастерские, лавки, дома. С другой стороны, они сами работают. Людей среднего класса пока не большинство. По подсчетам Арнольда Дж. Тойнби, перед Первой мировой войной их было около третьей части всего английского народа.{46} Поэтому у них есть прислуга, на их предприятиях и в их лавках и аптеках работают почти даровые «помощники».
Но и сами они, как говорят французы, лично «опускают руки в тесто».