Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней
Предложение Сербии проигнорировали, и о нем не сообщалось в крупнейших американских газетах. На следующий день войска НАТО (т. е. в основном силы США) начали бомбить Югославию. Утверждалось, что это должно было прекратить «этническую чистку» в Косове, а именно положить конец убийствам и запугиванию албанцев, из-за чего они вынуждены бежать из провинции. Но через две недели после начала бомбардировок, 5 апреля 1999 г., «Нью-Йорк таймс» сообщила, что с 24 марта «более 350 тыс. человек покинуло Косово». Два месяца спустя бомбежки еще продолжались, а число беженцев превысило 800 тыс. человек.
Бомбардировка Югославии, в том числе столицы — Белграда, предпринятая, вероятно, с целью смещения С. Милошевича, повлекла за собой огромное количество жертв среди гражданского населения, которое не сообщается. В США пришло электронное письмо от преподавателя Университета города Нис. В нем говорилось:
Вчера ночью произошел полномасштабный налет на городок Алексинац, находящийся в 20 милях от моего родного города. Бомбы попали в местную больницу, и целая улица была просто стерта с лица земли.
Я точно знаю, что 6 мирных жителей погибли и более 50 получили тяжелые ранения. Вокруг не было никаких военных объектов.
Репортер «Нью-Йорк таймс» Стивен Эрлангер описал «груды развалин поперек узкой улицы Змай Йовина, где во вторник погиб 37-летний Александр Милич. Жена Милича, Весна, 35 лет, также была убита. И его мать, и двое его детей, Миляна 15 лет, и Владимир 11 лет, — все погибли в полдень, когда натовская бомба по ошибке попала в их новый дом, уничтожив его и погреб, где эти люди укрывались».
Когда 3 июня 1999 г. наконец удалось подписать мирное соглашение, оно стало компромиссом между договоренностями в Рамбуйе, отвергнутыми Югославией, и предложением сербского Национального собрания, которое так и не было всерьез рассмотрено. Н. Хомский в своей книге «Новый военный гуманизм» подробно исследовал события той весны и сделал следующий вывод: «Результат, достигнутый 3 июня, указывает на то, что 23 марта можно было бы продолжать дипломатическую работу и таким образом предотвратить ужасную человеческую трагедию…»
Однако, по-видимому, президент Клинтон, как и многие его предшественники (Г. Трумэн в Корее, Л. Джонсон во Вьетнаме, Дж. Буш-старший в Персидском заливе), выбирал военные решения, когда было возможно использование дипломатии.
Милитаризация страны: огромные военные бюджеты, сохранение присутствия Вооруженных сил США во всем мире, систематическое применение оружия против других стран — означала, что ресурсы, которые можно пустить на нужды людей, на самом деле недоступны. В одной из самых вдохновенных речей президент Дуайт Эйзенхауэр сказал: «Каждое произведенное ружье, каждый спущенный на воду военный корабль, каждая запущенная ракета в итоге означают кражу у тех, кто голоден и не может насытиться, кто замерзает и не одет».
Экономическая программа Клинтона, вначале разрекламированная как программа создания рабочих мест, вскоре изменила направление и сосредоточилась на сокращении бюджетного дефицита, который при Рейгане и Буше-старшем составил национальный долг в размере 4 трлн долл… Но такой приоритет означал, что не будет больше смелой программы ассигнований на всеобщее здравоохранение, образование, детские учреждения, предоставление жилья, охрану окружающей среды, развитие искусства или создание новых рабочих мест.
Предпринятые президентом незначительные меры не могли удовлетворить нужд страны, в которой четверть детей жила в бедности, где на улицах каждого крупного города ютились бездомные, где женщины не могли искать работу из-за недостатка детских садов, где воздух и вода опасно загрязнены.
США были богатейшей страной в мире, которая имея 5 % населения Земли, все еще потребляла 30 % всей мировой продукции. Но лишь крошечная часть американцев пользовалась этим; с конца 70-х годов XX в. состояние 1 % самых богатых жителей Соединенных Штатов непомерно увеличилось. В результате изменения налоговой структуры к 1995 г. этот 1 % граждан получил свыше 1 трлн долл. и владел более чем 40 % богатств нации.
Согласно деловому журналу «Форбс мэгэзин», 400 богатейших семей в 1982 г. имели 92 млрд долл., а 13 лет спустя эта цифра резко поднялась до 480 млрд. В 90-х годах богатство 500 корпораций по индексу фирмы «Стэндард энд Пур»[268] возросло на 335 %. Средняя стоимость акций по индексу Доу-Джонса поднялась в период с 1980 по 1995 г. на 400 %, в то время как покупательная способность среднего заработка трудящихся упала на 15 %.
Таким образом, можно сказать, что экономика США была «здоровой», только если рассматривать богатейшую часть населения. Между тем 40 млн человек жили без медицинской страховки (это число в 90-х годах возросло на 33 %), а процент маленьких детей, умиравших от болезней и недоедания, превысил аналогичный показатель для любой другой промышленно развитой страны. Военным предоставлялось практически неограниченное финансирование, но тем, кто работал в сфере жизненно важных услуг — в здравоохранении и образовании, — приходилось бороться лишь за выживание.
Двадцатисемилетняя Ким Ли Джекобсон, давшая интервью «Бостон глоб», послужила яркой иллюстрацией искажения национальных приоритетов. Она получила звание «Лучший в Америке воспитатель детского сада 1999 г.», но сказала: «В этом году я получаю максимальную зарплату, 20 тыс. долл. в год, и это после пяти лет работы. Отложить ничего не удается. Я не из-за денег поступила на работу, так что не ожидаю особенно большого заработка».
По данным Бюро трудовой статистики при федеральном Бюро переписи населения, в 1998 г. каждый третий трудящийся в США получал такое жалованье, что находился не выше, а подчас и ниже федерального уровня бедности. Писательница Барбара Эренрайх, целый год проработавшая на различных рабочих местах: уборщицей, официанткой, рабочей на фабрике, писала в своей книге «За мелкую монету», что те, кто занимался такого рода трудом, не могли позволить себе жилье или медицинское обслуживание, или даже нормальное питание.
Статистика, касавшаяся цветного населения, выглядела особенно тревожно. Чернокожие дети умирали вдвое чаще, чем их белые сверстники, а средняя продолжительность жизни афроамериканца в Гарлеме, по докладу ООН, составляла 46 лет, т. е. меньше, чем в Камбодже или Судане.
Это несоответствие некоторые объясняли расовой неполноценностью или «генетическим» недостатком. Но ясно, что для миллионов американцев, белых или чернокожих, сам факт воспитания в ужасной окружающей среде, независимо от их природных способностей, являлся непреодолимой помехой для развития.
Исследование Фонда Карнеги показало, что двух подростков с одинаковыми результатами тестов на интеллект (даже если принять во внимание сомнительную ценность подобных тестов для детей, воспитанных в разных обстоятельствах) ждало весьма различное будущее в зависимости от того, кем являлись их родители. Ребенок адвоката, даже если результаты тестирования его умственного развития одинаковы с аналогичными показателями ребенка швейцара, поступит в колледж с вероятностью в 4 раза большей, окончит его с 12-кратной вероятностью, а его шансы оказаться среди 10 % американцев с наибольшим доходом выше в 27 раз.
Чтобы изменить ситуацию и добиться хотя бы приблизительного равенства возможностей, потребовалось бы резкое перераспределение богатств, огромные ассигнования на создание рабочих мест, здравоохранение, образование и охрану окружающей среды.
Вместо этого Соединенные Штаты бросили свой народ на милость «свободного рынка», намеренно или ненамеренно забывая о катастрофических последствиях аналогичной политики, проводившейся в 20-х годах
XX столетия. «Рынок» не заботился об окружающей среде или об искусствах. Он оставил многих американцев без средств к существованию, в том числе без нормального жилья. При президенте Рейгане правительство снизило число субсидируемых жилищных единиц с 400 тыс. до 40 тыс.; при администрации Клинтона программа была полностью закрыта.
Несмотря на обещание создать «новое правительство», данное Клинтоном в день своей инаугурации в 1997 г., в годы его президентства не было предложено смелой программы, направленной на удовлетворение этих нужд. Например, хотя опросы общественного мнения на протяжении 80 — 90-х годов показывали, что американцы выступали за программу всеобщего бесплатного здравоохранения, которую осуществляло бы министерство финансов США, Клинтон не стал ее пропагандировать. Вместо этого он поручил своей жене Хиллари возглавить комиссию, выпустившую итоговый доклад объемом более 1000 страниц и крайне сложный для чтения, но не давший ответ на вопрос: как обеспечить каждого жителя страны медицинским обслуживанием без вмешательства страховых компаний, которые извлекали прибыли из этих услуг?
