Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси
Раннему этапу славяно-варяжских дружинных контактов 75Q-83Q-X гг. в памятниках Древней Руси соответствует ладожский «горизонт Е3» — I ярус застройки Староладожского поселения со скандинавскими ремесленными инструментами 750-780-х гг., «петергофский клад» 810-825 гг., погребальные комплексы с ранними арабскими монетами, фризской керамикой, биконическими бусами из рубленой проволоки, ранними формами мечей типа Е, дамасцированных копий с «готическим» орнаментом. Это курганы № 7 в могильнике Плакун (Ладога), № 15(10) из раскопок М. Ф. Кусцинского и № 47 из раскопок Д. А. Авдусина в Гнездове, № 95 в Тимерево (раскопки И. В. Дубова). В гнездовском кургане № 47, самом позднем из серии, вместе с монетой Феофила (829-842гг.) найдена причерноморская гончарная керамика (Равдоникас 1933:170-172).
Во второй половине IX в. Ладога и Рюриково городище превращаются в «стольные города» варяжских князей «Руси Рюрика», а с начала X в. (точнее, в последних десятилетиях IX в.) главной базой для дальнейшего движения общерусского войска становится Киев. Отсюда русская рать (с варяжскими отрядами в качестве ударной силы) не раз отправлялась на Византию, к стенам Константинополя. Так было в 860, в 907,943 гг., так бывало и позднее (до 1043 г.).
В дружинных могильниках Древней Руси комплексы второй половины IX — начала X вв. составляют горизонт, характеризующийся мечами типа В, ранними мечами типа Н, равноплечными фибулами ЯП 58, ЯП 60, скорлупообразными ЯП 37. В Ладоге к этому времени относится курган № 11 (дендродата 879 г.), в Гнездове — серия ранних курганов (85 из раскопок С. И. Сергеева, 35, 38, Ц-2 — Д. А. Авдусина). В киевском «могильнике I» — христианского облика погребение № 122, с имитацией «золотого византийского солида» Василия и Константина (869-879 гг.) и круглой фибулой. Комплекс можно отнести ко второй половине IX в. Известно, что после похода 860 г. какая-то часть «руси» крестилась. Серия находок этого времени имеется в небольших локальных центрах на Пути из Варяг в Греки.
Исторически этот горизонт археологических памятников связан с периодом, завершившимся объединением Древнерусского государства. Скандинавы, включившиеся на Руси в этот процесс, действуют совместно с русской раннефеодальной знатью, при этом вовлекая в военно-политические и торговые предприятия пришлые контингенты дружин викингов, что отразилось и в материалах Бирки.
После того или иного решения военно-политических задач очередного похода киевских князей на Византию варяжский контингент (по крайней мере, в значительной своей части) становился избыточным. В то же время Русь, выполняя в соответствии с заключенными русско-византийскиии договорами союзнические обязательства, должна была принять участие в арабо-византийской борьбе (Сахаров 1980: 207). Именно здесь и могли найти себе дальнейшее применение варяжские дружины. Киевские князья и их воеводы охотно отпускали викингов на свободный воинский промысел. Варяги выходили на Дон; здесь хазары, по свидетельству Масуди, беспрепятственно пропускали их, и под именем «русов» эти дружины обрушивались на враждебные Хазарии города мусульманского Закаспия. Несмотря на тяжелые потери, каждый такой поход сулил богатую добычу. Отягощенные ею, варяги по Волжскому пути (через Итиль, Булгар, Ярославское Поволжье) возвращались на родину.
Древнерусские комплексы этого «времени первых князей» с дирхемами 900-913 гг., мечами типов Е и Н, византийскими монетами составляют ранние «большие курганы» Гнездова, срубные гробницы «могильника I» и первые погребения «могильника II» в Киеве, ранние курганы Шестовиц (Гнездово — курганы 23 и 13 раскопок Д. А. Авдусина, 20 и 21 — В. И. Сизова; Киев — могилы 14, 30, 110,121,116,117; Шестовицы — курганы 83, 100). Серия комплексов относится ко временам походов Игоря, правления Ольги, «русов» Константина Багрянородного; в них найдены мечи X, V, фибулы ЯП 51 (Гнездово, курганы 61 — Д. А. Авдусина, 52-41 и 88- 28 — С. И. Сергеева, 39-17 и 59-37 — В. Д. Соколова, камерные погребения Ц-198ДІ- 306, Поль-25/II, Ц-249, 191, Л-129, Ц-157, Оль-ЗО, Поль-62; Киев — могилы 108, 112, 114,123,94,124; Шестовицы — курганы 36, 53,58,61,78,110). Серия синхронных камер Бирки свидетельствует о значении восточных ресурсов для роста статуса свейской знати.
Расцвет и, пожалуй, само существование Бирки во многом определялось этими походами, сложившимися в своеобразную систему уже во второй половине IX в., после того, как потерпели неудачу попытки обложения славянских племен «варяжской данью» и она была ограничена государственным откупом в 300 гривен (около 75 марок, т. е. вполне символическая сумма в год). Основное количество серебра, жизненно необходимое для успешного развития социально-политических отношений во всех скандинавских странах эпохи викингов, поступало с Востока через Бирку, и его поступление регулировалось Киевским государством. Русь сумела подчинить движение викингов своим политическим целям, используя военную силу варяжских дружин в обмен на предоставление им свободы действий в заморских землях и свободы передвижения по Волжскому пути. Именно в Закаспии можно видеть известную параллель деятельности викингов на Западе Европы. Эти своеобразные отношения сотрудничества, подготовленные славяно-скандинавскими контактами в Верхней Руси еще довикингского времени, в полной мере определяли характер деятельности варягов на Руси, а в значительной степени — и значение результатов этой деятельности для развития Скандинавии.
Дальнейшая эволюция политики Древнерусского государства вела к неизбежному столкновению с Хазарским каганатом, противоречия интересов которого интересам «каганата русов» обозначились еще в первой половине IX столетия. Русь Олега и Игоря, выйдя на Волжский путь, накопила потенциал, достаточный для изменения ситуации; падение качества эмиссии мусульманского серебра сделало его неконкурентноспособным с серебром германских рудников, выброшенным на европейские рынки. Русь активно участвовала в этой перестройке трансъевропейских макроэкономических отношений. Соответственно, радикально изменилась ситуация и резко ограничились возможности варягов, сузилась сфера их интересов, которые в итоге переориентировались с Востока на Византию; как и в самой Скандинавии, дружины викингов все более оказываются под контролем государства и постепенно вытесняются с политической арены.
В 965 г. киевский князь Святослав (со своим варяжским воеводой Свенельдом) осуществил дальний военный поход на Волгу, разгромил булгар и буртасов, разорил Булгар и уничтожил Итиль. Хазарский каганат перестал существовать. В 970-х гг. грозной силой в припонтийских степях становятся печенеги. Регулярность движения по Волжскому пути, установившаяся за полтора столетия, нарушается.
Видимо, именно этим изменением сложившейся системы связей по Волжскому пути был обусловлен последовавший вскоре упадок Бирки. Показательна «рекогносцировочная поездка» Ибрагима ибн-Якуба из Тартеса в Испании по среднеевропейским путям и центрам, от Праги до Хайтабу, вскоре вовлеченным в обращение германского серебра в Западной Европе и Скандобалтике; трудно судить, в какой мере купцы мусульманской Испании были осведомлены о военных планах киевского князя, и вряд ли они выступали его «спонсорами»: но конъюктура была учтена весьма своевременно и точно. Дружины Святослава подрубили устои «серебряного моста», связывавшего Север Европы с Востоком. Лишь два дирхема (951 и 954 гг.) поступили сюда после 944 г. В комплексах второй половины X в. нет синхронного им серебра, а к 980-м гг. Бирка вообще перестала функционировать (Arrhenius 1977: 26).
Варяги, участвовавшие в походах Святослава, можно сказать, своими руками уничтожили основу процветания Бирки. Памятью о дунайских походах остались венгерские вещи в некоторых камерных могилах (№ 581,644); варяжским дружинникам Святослава, павшим на Крарийской переправе, быть может, принадлежали найденные в днепровских водах у Порогов на Днепрострое мечи (Равдоникас 1933: 615; Рыбаков 1982: 383).
В дальнейшем мы знаем варягов в войске Владимира; добившись в 980 г. киевского престола, князь спровадил наемников в Константинополь, где в 987 г. был создан варяжский корпус, в котором служили многие выдающиеся викинги конца X-XI вв. (Васильевский 1874-1875). «Сага об Эймунде» повествует о варяжской дружине Ярослава в 1016-1020 гг. (Рыдзевская 1978:89-104). Варяги Якуна (Хакона) сражались на стороне Ярослава в 1024 г. в битве при Листвене. «Кто сему не рад? Се лежит северянин, а се — варяг, а дружина своя цела», — заметил после боя победитель, князь Мстислав (ПВЛ, 1024 г). Серии археологических комплексов с фибулами ЯП 52, ЯП 128, ЯП 227, ЯП 55, ЯП 73, ЯП 237, мечами W, Т, S соответствуют этим поздним этапам варяжского присутствия на Руси, в Киеве (могилы 123,125), Шестовицах (курганы 42,59), наиболее представительно — в Гнездове (рас-копки М. Ф. Кусцинского — курган 13, С. И. Сергеева — 34-23, 37-15, 74-16, 86-18, 90-44, В. Д. Соколова — 67, 29, 40, 47, Д. А. Авдусина — Ц-2,4,26, камерные погребения 14/VII-1899, Ц-171, Поль-25/I, Серг.-5/55). В Швеции XI в, 20 рунических камней «Ингвара Путешественника» связаны с последним походом викингов «на Востоке, в Гардах».
