Джалал Баргушад - Обнаженный меч
- Клянусь духом пророка Ширвина, если б стали отговаривать, не послушался бы.
Салман погрозил кулаком:
- Если жеребец сбросит его, считайте себя покойниками! Не. отвертитесь. Аида на коней, найти его!
Семь конюхов тут же вскочили на неоседланных коней. Муавия: первым вскочил на своего Демира. Они поскакали в сторону Баба чинара. Салман ворчал себе под нос:
- Конюх во всем должен знать толк. Кони белой масти норовисты, неподатливы. Надо объезжать их в срок... - Салман, глянул: на старого коваля, стоящего рядом с ним, и сердито добавил. - И коваль должен знать, как с каким конем надо обходиться.
Старый коваль слышал Салмана словно издалека и молчал.
Салман беспокойно расхаживал по Каменному мосту и всматривался в сторону Баба чинара.
Мало кто надеялся увидеть Бабека живым. Вдруг из-за холма, послышался топот. Топот постепенно нарастал, отдаваясь эхом под сводами Каменного моста. Салман, пыхтя, нагнулся и приложил ухо к земле:
- Едет, едет! Узнаю поступь Белого жеребца. - Салман, улыбаясь, поднялся, подкрутил усы и, поднявшись на цыпочки, глянул на дорогу. - Так и есть, Бабек!
На тропинке, ведущей к Каменному мосту, сперва показались уши Белого жеребца, а потом папаха Бабека из шкуры леопарда. Салман от радости подпрыгивал, как ребенок.
Белый жеребец был весь в мыле. От ляжек шел пар. Конюхи" отправившиеся на поиски Бабека, еще не воротились. Белый жеребец, доскакав до Каменного моста, совсем обессилел, еле ноги переставлял. Бабек поровнялся с Салманом и соскочил с коня:
- Вот и Белый жеребец! Я сбил с него спесь.
Салман повел рукой по шее коня. Показалось, что Бабек арканом душил жеребца. Но это было не так. Аркана не было видно. Салман, положив обе руки на плечи Бабека, потряс его:
- Сынок, огнепоклонники и сами подобны огню! Тьфу-тьфу, не сглазить, если так пойдет, самым большим полководцем Джавидана, сына Шахрака, станешь ты.
Бабек ликовал: "Самый большой полководец... А вдруг и вправду?"
Бабек размял колени, потер руку об руку - он так сильно держал коня за гриву, что теперь саднило пальцы.
Салман, проведя рукой по ребрам Белого жеребца, сказал:
- Сынок, ты - умный конюх. Погляди на осанку этого жеребца. Гляди, таких же статей, что и твой Гарагашга! Впредь за ним; ухаживать будешь ты.
Бабек попросил:
- Позволь, я сам подкую его.
- Сынок, ты подковать его не сможешь!
Салман нарочно говорил это, опасаясь за Бабека, думал - вдруг конь лягнёт, натворит беды.
-Пусть хоть на седьмое небо поднимется, - настаивал Бабек. - А не смогу подковать - тогда другие ковали помогут.
- Ну, и упрямый же! - улыбнулся Салман. - Ладно, поведем в кузню!
Всадники, которые отправлялись на поиски Бабека, воротились. Салман сказал им:
- Вот с кого пример надо брать!
Бабек повел коня. Пока шли в кузню, Салман несколько раз останавливался, размахивая руками, говорил о конях. И, конечно же, не преминул вспомнить, как ездил в Дербент за конями, как там угодил к хазарам в лапы, как верный друг Абдулла спас и его, и купца Шибла... Наконец вновь вернулся к разговору о конях:
- Сынок, запомни, конь - подарок судьбы, к тому же верное животное. У каждого коня свой норов. Немой конь часто сбивается с дороги. Отпустишь поводья - понесет по камням да кочкам... Запомни, глухой конь вислоухим бывает, как щенок. Кривоногий конь, персы их луконогими называют, спотыкается часто. Голубоглазый конь у нас считается злосчастным. Арабы считают, что косоглазый конь приносит счастье... Сынок, хочу сказать, что с сотворения мира кони были крыльями героев, их красой и гордостью. Твой Гарагашга не хуже Буцефала Александра Македонского. Увидит волка - выбивает клыки, врага увидит - отрывает голову. Ты цени своего коня, равного ему нет.
Когда Салман похвалил Гарагашгу, Бабек не удержался:
- Мы недавно скачки устроили, ни один конь не мог догнать Гарагашгу. Он несколько раз обгонял Демира Муавии. Но и этот Белый жеребец тоже скакун знатный! Очень на коня Лупоглазого смахивает.
- Так конь Лупоглазого тоже из моего табуна. Разбойники его заарканили на Кровавом поле и увели...
Кузня гудела, молоты вздымались и опускались. Муавия, держа Белого жеребца под уздцы, ласкал его. Жеребец стал покладистее, не брыкался. Бабек, опустившись на колено, подравнял копыта коня. Старый коваль пристально следил за его работой: "Как хорошо подравнивает! В молодости и мои руки были искусны".
И Салман с удовольствием наблюдал за тем, как Бабек подковывает коня. Казалось, что Бабек - прирожденный коваль. Выровняв копыта коня, выбрал подковы. Салман сказал:
- Сынок Бабек, когда будешь забивать гвозди, будь поосторожней, вдруг гвоздь не туда попадет.
- Не сомневайся.
Бабек, как заправский коваль, держал гвозди во рту. Брал их по одному, вставлял в отверстия подковы и забивал молотком.
- Ну как, не беспокоит?
Новенькие подковы Белого жеребца блестели. Вбитые в них гвозди бусинками выстроились на расчищенных, красивых и крепких, как сталь, копытах коня. Старый коваль воскликнул:
- Ну, что скажешь, ювелир да и только.
- Да, да!., поддержал его кто-то. - О таких вот и сказано - поздно пришел, да скоро научился. Потому в глазах Салмана другого, равного Бабеку нет.
- Да, если так пойдет, то сын маслоторговца Абдуллы у всех отобьет хлеб...
Старый коваль, обросший густыми волосами, от зависти разинул рот и только теперь обнаружилось, что во рту у него нет ни единого зуба. Салман, прищурив маленькие мясистые глаза, усмехнулся в усы. Бабек, подковав коня, положил молоток рядом с наковальней, взял жеребца под узду.
- Вот и Белый жеребец, ну, как подковал? Салман искренне пожалел:
- Назначил бы тебя главным конюхом, сынок, да табуна-то не остается, сегодня должен весь Джавидану отправить.
- Ничего, лишь бы врагов побить, а кони чтобы их пасти, всегда найдутся.
Белый жеребец охотно нагнул шею, заржал и начал рыть землю копытами, обнюхивая кобылу, стоящую возле кадки. Бабек, тотчас ухватившись за гриву жеребца, прыгнул ему на спину. Белый жеребец еще раз страстно заржал и опустил копыта на бедра кобылы, которую подковал старый кузнец... Тот едва выбрался из-под конских копыт. Тут недолго было оказаться ненароком растоптанным. Все смешалось. Даже сам Салман не знал, что делать. Дэабек крепко держался за гриву жеребца, но тот не убирал передних копыт с бедер кобылы.
- Чтоб ты сдох!
- Он бесстыжей самого халифа Гаруна!
- Ну, наследник Амин уже обогнал в этом деле своего папашу. В Золотом дворце дезушек не осталось.
- Ну что за бесстыжая тварь!
- Так на то и жеребец.
Салман поглядел на жеребца, затем - на кобылу, помотал головой. Бабек ра$а два шлепнул жеребца по шее. Он только теперь отвалился от кобылы. Салман велел конюхам:
- Тот, кто передаст этого жеребца Джавидану, пусть скажет, "что это подарок ему от сына его друга Абдуллы - Бабека. Бабек зарделся от радости.
- Тогда разреши Белого жеребца я сам отведу Джазидану.
- Нет, есть неотложное задание Джавидана. Тебя в другое место пошлю. С вечера хорошенько покорми Гарагашгу!
- Слушаюсь!
Бабек шлепнул Белого жеребца по крупу:
- Шевелись! Гляну, как побежишь ты подкованный.
Жеребец помчался в сторону Каменного моста. Салман, глядя вслед Бабеку, радовался: "Огнепоклонники всадниками рождаются!"
А походная кузня гудела, не переставая...
XII
ГРОЗОВАЯ НОЧЬ
В засаде не дремлют.
Пословица
Этот год не походил на минувший... Весна, обычно вселяющая надежды, на этот раз почему-то несла огнепоклонникам бедствия, С одной стороны, несметная конница халифа Гаруна обрушилась на Азербайджан, с другой стороны - частые грозы и с каждым днем усиливающиеся ливни прибавляли забот хуррамитам. Каждый по-своему объяснял причины такого необычного разгула стихии. Астрологи Золотого дворца, заглянув в Книгу шахов, пытались доказать, что невидимый аллах разгневался на нечестивых хуррамитов, разрушающих его священные дома мечети, и потому этот год сделал Годом пса. Кровопролитье будет непрестанным, мусульмане и хуррамиты будут бешено истреблять друг друга.
Жрецы огнепоклонников утверждали прямо противоположное, Они показывали всем Авесту и объявляли повсюду, что бедствие это ниспослано людям Ахриманом. Жрецы в храмах не спали ночи напролет, вновь и вновь перелистывали древние священные книги, гадали по звездам... Обращенные в мусульманство под угрозой меча68, ссылаясь на Мобедана, распространяли день ото дня все более странные слухи. В конце концов огнепоклонники остановились на таком истолковании: Джавидан сообщил властелину небес Ор-музду о том, что полководец халифа Гаруна - Абдулла69 - собирается напасть на Базз. Услышав это, великий Ормузд разгневался. Сперва хотел сорвать все небесные камни и обрушить их на Золотой дворец халифа Гаруна, сровнять с землей его обиталище, Но потом великий Ормузд переменил свое решение, подумал: во-дворце обитают уважаемые, подобно Гаджи Джафару люди, такие мудрецы, как аль-Кинди, такие златоусты, как аль-Джахиз, такие стихотворцы, как Абу Нуввас и такие врачеватели, как Джебра-иль. Их не только нельзя забрасывать небесными камнями и уничтожать, а ради будущего надо уберечь от различных дворцовых свар, от кривого меча заплечных дел мастера Масрура. Великий Ормузд спускается с неба, чтоб увидеться и обстоятельно посоветоваться с женой - богиней земли Армати. Оказалось, что Ахриман проведал об этом. Как только Ормузд спустился на землю, Ахриман не упустил случая. Зная, что небо осталось временно без присмотра, тайком проткнул копьем жилу неба... Потому и не прекращаются грозы, потому все и объято водой...
