Игорь Пыхалов - Великая оболганная война-2
Вот опубликованные недавно воспоминания Елизаветы Егоровой о ситуации, сложившейся в поселке Горняцком близ Белой Калитвы после освобождения:
«В столовой люди были враги. Нам, рабочим и сталинградцам, давали свежую воду и бросят в нее 2-3 макаронки несоленые - выливай, да и только. Был как будто представитель из Москвы, а дело не двигалось с места. Так тянули это казачье еще месяц. Кому пойдешь жаловаться? А враги нарочно делали саботаж и смеялись нам в глаза. В шахткоме оставались все на местах, что и при гитлеровцах. Они не скрывали, что ссыпки [зерна] оставили немцы целыми для казаков, по указанию генерала Краснова, -это они говорили вслух при наших военных бойцах и офицерах, которые остались после передовых частей.
Нам обидно было: почему же они бездействуют, разнуздались, почувствовали свое родное и пошли трепаться по тем же молодицам, которые еще не остыли от немцев. Мы все видели. Пошли гулять, казачки торжествовали и, не стесняясь, ляпали и драли глотки перед нами, сталинградцами: дескать, зачем приехали - убирайтесь вон - и редкие были улыбки со стороны сельчан. Все еще верховодили, белая сволочь.
…Казачье распоясалось, особенно на горняцкой гряде шахт, они возомнили себя хозяевами всей страны, как при царях, при Временном правительстве, да и сейчас горланили, что, если бы не их дедушка, как они выражались, генерал Краснов, нам бы подыхать с голоду; что они кормят всю кацапню, которых надо перевешать и порубать начисто. Это можно было слышать всюду, только выйди на улицу. Бежать и только бежать с Горняцкого»17.
Как видим, репрессии против коллаборационистов даже в начале 1943 года никак нельзя назвать широкомасштабными. Более того, начала проявляться разница между нормами приказа НКВД СССР № 001683, которым должны были руководствоваться чекисты в освобожденных районах, и действующей практикой. Порой дело доходило до того, что мелких коллаборационистов вместо того, чтобы арестовать и судить, направляли в части Красной Армии (разумеется, в штрафные подразделения)18.
Насколько можно понять, в течение 1943 года деятельность органов НКВД-НКГБ принимала все более дифференцированный характер. Агнцев от козлищ отделяли все тщательнее и успешнее. Вот докладная записка Управления контрразведки «Смерш» Центрального фронта от 15 августа 1943 года:
«На территории, освобожденной от немцев, былозадержано и подвергнуто проверке 1850 человек… В результате проведенных чекистских мероприятий отделами «Смерш» из числа задержанных разоблачено и подвергнуто аресту к-р шпионского элемента - 131 человек… которые по категориям распределяются:
шпионов -12 чел.
диверсантов - 4 чел.
власовцев - 1 чел.
старост - 37 чел.
полицейских - 62 чел.
переводчиков - 2 чел.
предателей, служивших в немецкой армии, - 13 чел.
Всего: 131 чел.
После фильтрации всех задержанных 878 человек через командование призваны для прохождения службы в Красную Армию»19.
В приведенной выше докладной приводятся цифры арестованных примерно за полмесяца. А вот данные того же УКР «Смерш» Центрального фронта за весь август 1943 года: «Из числа задержанных и профильтрованных лиц в августе месяце арестовано органами «Смерш» 165 изменников Родины, предателей и пособников. Кроме того, передано: органам НКГБ и НКВД - 561 человек и военной прокуратуре - 69 человек»20.
Учтем что «передано» - не значит «арестовано»; как видно из предыдущего документа, большинство задержанных успешно проходили проверку.
Несмотря на то что Красная Армия освобождала все новые и новые территории, число арестованных коллаборационистов росло явно непропорционально. Если на 18 марта 1943 года на освобожденных территориях было арестовано около 20 тысяч немецких пособников, то к концу года таковых оказалось лишь 75 тысяч21. А ведь освобождены были огромные территории с несколькими десятками миллионов населения.
Изменение подхода к репрессиям против коллаборационистов было де-юре зафиксировано в сентябре 1943 года, когда в Кремле приняли решение, которое нам сегодняшним может показаться невероятным. С учетом вынужденности поступления на немецкую службу рядовым коллаборационистам было фактически даровано прощение. Сделано это было совместной директивой НКВД и НКГБ СССР № 494/94 от 11 сентября 1943 года. Поскольку этот документ, хранящийся в Центральном архиве ФСБ, был лишь недавно введен в научный оборот, приведем его полностью.
«Сов. секретно
НАРОДНЫМ КОМИССАРАМ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗНЫХ И АВТОНОМНЫХ РЕСПУБЛИК
НАЧАЛЬНИКАМ УПРАВЛЕНИЙ НКВД КРАЕВ И ОБЛАСТЕЙ
НАРОДНЫМ КОМИССАРАМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СОЮЗНЫХ И АВТОНОМНЫХ РЕСПУБЛИК
НАЧАЛЬНИКАМ УПРАВЛЕНИЙ НКГБ КРАЕВ И ОБЛАСТЕЙ
НАЧАЛЬНИКАМ ТРАНСПОРТНЫХ И ВОДНЫХ ОТДЕЛОВ НКГБ
НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ ВОЙСК НКВД ПО ОХРАНЕ ТЫЛА ДЕЙСТВУЮЩЕЙ КРАСНОЙ АРМИИ (по списку)
В дополнение к данным ранее указаниям о порядке производства арестов в районах, освобожденных отнемецко-фашистских захватчиков, полицейских, сельских старост и других ставленников и пособников оккупантов, предлагается руководствоваться следующим:
1. Из лиц, состоявших на службе в полиции, а также в «Народной страже», «Народной милиции», «Русской Освободительной Армии», «Национальных легионах» и других подобных организациях, созданных немецко-фашистскими захватчиками на оккупированной территории - впредь арестовывать:
а) руководящий и командный состав органов полиции и всех перечисленных организаций.
Лица, оказывавшие помощь партизанам, военнослужащим Красной Армии, находившимся в плену или в окружении противника, или помогавшие населению в саботаже мероприятий оккупационных властей - аресту не подлежат;
б) рядовых полицейских и рядовых участников перечисленных выше организаций, принимавших участие в карательных экспедициях против партизан и советских патриотов или проявлявших активность при выполнении возложенных на них оккупантами обязанностей;
в) бывших военнослужащих Красной Армии, перебежавших на сторону противника или добровольно сдавшихся в плен, изменивших Родине, а затем поступивших на службу в полицию, «Народную стражу», «Народную милицию», «РОА», «Национальные легионы» и другие подобные организации, созданные немецко-фашистскими захватчиками;
г) бургомистры и другие крупные чиновники созданного немцами административно-хозяйственного аппарата в городах, а также гласные и негласные сотрудники гестапо и других карательных и разведывательных органов противника подлежат аресту в ранее установленном порядке.
2. Из сельских старост аресту подлежат те, в отношении которых будут установлены факты активного пособничества оккупантам: связь с карательными или разведывательными органами противника, выдача оккупантам советских патриотов, притеснение населения поборами и т.п.
3. Лиц призывного возраста, работавших при немцах в качестве сельских старост, рядовых полицейских, а также являвшихся рядовыми участниками «Народной стражи», «Народной милиции», «РОА», «Национальных легионов» и других подобных организаций, в том числе бывших военнослужащих Красной Армии, если в отношении их отсутствуют данные об изменнической и предательской работе, направлять в специальные лагеря НКВД для фильтрации в порядке, установленном для лиц, вышедших из окружения и находившихся в плену у немцев.
Лиц непризывного возраста этих же категорий немецко-фашистских пособников, не подлежащих аресту в соответствии с пунктами 1 и 2 настоящей директивы, органами НКГБ брать на учет и под наблюдение.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР Генеральный Комиссар Госбезопасности 77. БЕРИЯ
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ СОЮЗА ССР Комиссар Госбезопасности 1-го ранга В. МЕРКУЛОВ
№ 494/94
11 октября 1943 года»22.
Как видим, согласно директиве № 494/94, аресту органами НКВД-НКГБ подлежали далеко не все коллаборационисты. Арестовывались офицеры коллаборационистских формирований, те из рядовых, кто участвовал в карательных операциях против мирного населения, перебежчики из Красной Армии, бургомистры, крупные чиновники, агенты гестапо и абвера, а также те из сельских старост, кто сотрудничал с немецкой контрразведкой.
