Евгений Долматовский - Зеленая брама
Я держу в руках книгу немецкого генерала Курта Типпельскирха «История второй мировой войны». Типпельскирх не попал в список главных военных преступников и на нюрнбергскую скамью подсудимых лишь благодаря стараниям некоторых заокеанских покровителей.
В предисловии автор предупреждает, что в его труде дается описание всей войны «с немецкой точки зрения».
Что ж, это интересно.
«Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось».
Впервые соглашаюсь с немецким генералом.
Все правильно, все точно.
Но вот Типпельскирх цитирует сводку германского верховного главнокомандования от 8 августа 1941 года о ликвидации группировки советских войск в районе Первомайск — Новоархангельск — Умань: гитлеровцы будто бы взяли здесь в плен 103 тысячи человек, в том числе двух командующих армиями, захватили 317 танков и 858 орудий.
Тут уж во многом приходится усомниться. Точно соответствует действительности лишь то, что два наших командующих армиями попали в руки врага.
Достоверна ли цифра — 103 тысячи пленных?
Как участник тех событий, могу сказать, что в названном районе и всего-то вряд ли было 103 тысячи советских военнослужащих. Но мои сомнения могут, конечно, не приниматься в расчет. Обращусь лучше к немецким источникам.
В Западном Берлине, в книжном магазине на улице Курфюрстендамм, я нашел книгу «Танковая тактика» (серия «Вермахт сражается»). Автор Оскар Мюнцель утверждает, что в интересующей нас операции в плен взято 80 тысяч советских солдат и офицеров. В скобках, правда, оговаривается, что эта цифра позже возросла до 103 тысяч. Что значит «позже»? Книга ведь издана через многие годы после войны, а 103 тысячи пленных были объявлены 8 августа 1941 года.
Странное «уточнение».
Возникает и другой вопрос: куда же они девались, эти 103 тысячи пленных? Известно, что со всех сборных пунктов пленных, захваченных в районе Первомайск — Новоархангельск — Умань, свезли или согнали в так называемую Уманскую яму. Каждый, кто видел или увидит на окраине Умани территорию бывшей птицефермы и карьер кирпичного завода, подтвердит, что 103 тысячи человек в этом квадрате просто не уместились бы.
У каждого из немецких источников своя арифметика. Одни свидетельствуют, что в Умани было пленено 30 тысяч красноармейцев и командиров. Другие называют 40 тысяч. На Нюрнбергском процессе в свидетельских показаниях бывшего охранника Уманского лагеря названа еще одна цифра — 74 тысячи.
Под фотографией, сохранившейся в официальной фотохронике гитлеровских времен и ставшей нашим трофеем, следующая текстовка:
«Негатив № 1.13/22. Умань, Украина, страна — Россия.
Дата съемки 14 августа 1941 года.
50 тысяч русских собрано в лагере военнопленных в Умани».
Обратим внимание на цифру — 50 тысяч. Типпельскирх, видимо, просто удвоил ее, ну, а поскольку известно, что круглым цифрам меньше доверяют, он приписал еще три тысячи. Об этой фотографии еще будет рассказано на страницах этой книги, сейчас мне важна лишь цифра.
В некоторых западногерманских источниках, в частности в книге «Танковые сражения», говорится об окружении в районе Умани восемнадцати наших дивизий.
Допускаю, что наименований, точнее, номеров дивизий там могло набраться столько. А какой была реальная численность окруженных войск?
Участники боев знают, что от полков оставались роты, в лучшем случае батальоны, что дивизии сводились в отряды, насчитывавшие лишь по нескольку сот активных штыков.
Нет, я не хочу изображать поражение наше у Зеленой брамы как незначительный эпизод войны. Это были тяжелые бои, закончившиеся трагически. Но в кольце оказались лишь остатки былых армий, преимущественно штабы и тыловые учреждения, такие, как полевые почтовые станции, укомплектованные преимущественно девушками, автохлебозаводы без горсточки муки, базы горюче-смазочных материалов без грамма бензина, медицинские учреждения, переполненные ранеными.
А теперь о танках. Типпельскирх утверждает, что под Уманью захвачено 317 советских танков!
Эх, будь у нас там 317 танков, неизвестно, как бы повернулось дело! Можно не поверить мне, если скажу, что почти не видел танков в окружении. Но ведь не я один, сотни оставшихся в живых участников тяжелейших боев с 4 по 6 августа утверждают, что на нашей стороне действовали тогда лишь 4 танка. Если бы у нас были танки, не потребовалось бы имитировать танковую атаку артиллерийскими тягачами и колхозными тракторами.
Сколько наших соединений попало в котел? Даже в составленном красными следопытами Подвысокого списке командиров наших соединений из группы Понеделина одно и то же лицо фигурирует дважды: то как командир 10-й танковой дивизии, то как командир 49-го стрелкового корпуса. Почему? Да потому, что еще в июле по директиве Ставки Верховного Главнокомандования началась организационная перестройка наших танковых войск: механизированные корпуса упразднялись, дивизии реорганизовались в бригады. Так что 10-я танковая дивизия просто не дошла до Подвысокого. Она перестала существовать где-то в середине июля, личный состав и остатки ее техники успели отправить за Днепр на переформирование. Тогда-то бывший ее командир и получил новое назначение.
То же можно сказать и о 8-й танковой дивизии. В Подвысоком этой дивизии не было. Там оказался в окружении лишь ее отважный командир Петр Фотченков с четырьмя танками.
Данные Типпельскирха о захваченной в районе Умани артиллерии мне так же трудно оспаривать, как и согласиться с ними. Одно скажу: пушек в Зеленой браме скопилось много, и, пока не иссякли снаряды, они составляли грозную силу. Даже немецкие источники отмечают, что наш артогонь был всесокрушающим.
А потом? Когда боеприпасы кончились?
Приведу выдержку из воспоминаний артиллериста Д. Тихевича (он живет теперь в городе Первомайске):
«Третьего августа батарея старшего лейтенанта Туровца заняла огневую позицию между Каменечьем и Нерубайкой. Полковой комиссар Харитонов приказал матчасть уничтожить. Выпустили все снаряды по противнику. Оставили по одному снаряду на пушку. Последним снарядом зарядили орудия, с дульной части туго забили землей и ждали команды.
Когда команда последовала, бойцы целовали стволы своих пушек, обнимали, плакали, прощались с пушками».
Если Типпельскирх учел в числе захваченных и эти пушки, можно только задним числом поздравить вермахт с такими трофеями. А за командира взорванной батареи старшего лейтенанта Туровца остается только порадоваться: он дошел до Победы, поныне жив и здоров.
Это о таких, как сам Туровец и его батарейцы, пишет английский историк Д. Ирвинг: «Опаснее всего была тяжелая выдержка советского солдата: он скорее был готов умереть, чем сдаться; он был смел и упорен».
Хочу привести еще некоторые выписки из книги Оскара Мюнцеля «Танковая тактика». Я не нашел в ней данных о бронетанковых и артиллерийских трофеях войск Клейста. Упоминаются лишь повозки и несколько бронемашин. Но от этого не легче было читать ее. Больно резануло глаз и душу немецкое начертание навек запомнившихся мне названий населенных пунктов: Монастырище, Погребище, Оратов, Умань...
Оскар Мюнцель считает, что Умань имела решающее значение для продолжения операции (то есть для захвата Днепропетровска, Запорожья, Донбасса).
Записи ведутся день за днем.
20 июля Накануне опять 16-я танковая дивизия оставила Оратов. 57-ю пехотную дивизию «атакуют большие силы».
22 июля Автор жалуется на дождь, на размытые дороги (позже они будут приписывать свои неудачи снегам и морозам). Далее снова об Оратове: «Противник атаковал Оратов с трех сторон... Оставив почти все автомашины, удается отступить... Противник, предположительно более сильный, чем раньше, используя свой успех, продвигается дальше».
23 июля «Обострение положения в 11-й танковой дивизии».
24 июля «Зафиксировано новое обострение обстановки. Корпус должен бросить в бой последние резервы. 11-я танковая дивизия отходит».
30 июля «Лейбштандарт [2] и 11-я танковая дивизия вынуждены отражать многочисленные удары».
1 —2 августа «Ожесточенно атакуются части 11-й танковой дивизии в районе Легедзино. Тяжелые бои, большие потери... Боевая группа «Герман Геринг» не могла пробить сильные вражеские позиции. 16-я пехотная дивизия отбивает атаки, введя последние резервы. Противник наступает с запада и юго-востока».
2 августа «В Каменечье подвергся атакам один из батальонов 16-й мотострелковой дивизии. Он окружен. Село переходит из рук в руки. Полк СС «Вестланд» спешит на помощь — приходится выбивать русских из домов поодиночке».
