Ян Гросс - Соседи. История уничтожения еврейского местечка
НЕОБХОДИМОСТЬ НОВОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Еврейский вопрос в историографии времен войны словно свободно висящая нитка в тонкой ткани — стоит за нее потянуть посильнее, и весь искусный узор распустится. Оказывается, что антисемитизм загрязнил все пространство современной истории Польши и превратил его в постыдную тему, вызывая к жизни версии многих событий, призванные играть роль фигового листка.
Но история общества — это не что иное, как коллективная биография. И, как и в биографии — жизнеописании, которое состоит на деле из отдельных эпизодов, — все в истории общества взаимосвязано. И если в каком-то пункте биографии есть ложь, то все, что произойдет позже, тоже будет каким-то образом не подлинное, проникнутое беспокойством и неуверенностью. И в результате вместо того, чтобы жить собственной жизнью, мы будем недоверчиво оглядываться, пытаясь догадаться, что о нас думают другие, отвлекать внимание от стыдных эпизодов в прошлом и все время защищать свое доброе имя, усматривая в каждой своей неудаче заговор чужаков. Польша в этом отношении не исключение в Европе. И, как и в случае обществ нескольких других стран, чтобы обрести собственное прошлое, мы будем должны рассказать о нем себе заново.
Соответствующее напоминание мы находим, разумеется, в Едвабне, где на двух памятниках выбиты в камне надписи, которые сначала нужно будет «расковать», чтобы освободить от них историческую правду. На одном сказано просто, что евреев убили немцы:
МЕСТО КАЗНИ ЕВРЕЕВ
ГЕСТАПО И ГИТЛЕРОВСКАЯ ЖАНДАРМЕРИЯ
СОЖГЛИ ЗАЖИВО 1600 ЧЕЛОВЕК 10 VII 1941
Надпись на другом, поставленном уже в свободной Польше, дает понять, что евреев в Едвабне вообще не было (либо в ней неосознанно отражено свидетельство совершенного преступления):
ПАМЯТИ ОКОЛО 180 ЧЕЛОВЕК,
В ТОМ ЧИСЛЕ 2 КСЕНДЗОВ,
УБИТЫХ НА ТЕРРИТОРИИ ГМИНЫ ЕДВАБНЕ
В 1939–1956 ГОДАХ
НКВД, ГИТЛЕРОВЦАМИ
И УПРАВЛЕНИЕМ БЕЗОПАСНОСТИ.
ОБЩЕСТВЕННОСТЬ
Потому что на самом деле тысячу шестьсот едвабненских евреев, которые здесь не упомянуты (хотя они и были «убиты на территории гмины Едвабне в 1939–1956 годах»), убили вовсе не немцы и не убековцы, а общество[162].
Примечания
1
В контрольно-следственных материалах этого дела, находящихся в Управлении общественной безопасности в Ломже, сохранился «Рапорт о ликвидации» от 24 января 1949 года, в котором в первом пункте описано «прохождение акции ликвидации». Мы узнаем, что 8 января в Едвабне арестовано 15 человек, в то время как «семь человек не были арестованы, поскольку они скрываются в неустановленных местах». В очередном документе от 24 марта 1949 года мы находим информацию для прокурора Окружного суда в Ломже о поисках нескольких человек, связанных с этим делом — в том числе бывшего бургомистра Кароляка, братьев Боравских и некоторых других, которые, как утверждается в рапорте, уже умерли. Контрольно-следственные акты Управления общественной безопасности в настоящее время хранятся в архиве в Белостоке (УОБ). (Здесь и далее, кроме специально оговоренных случаев, — примеч. автора.)
2
Я употребляю этот оборот с отсылкой к фундаментальному исследованию Кристофера Браунинга «Ordinary Men: Reserve Police Batalion 101 and the Final Solution in Poland». New York, Harper and Collins, 1992.
3
Издававшийся с помощью ксерокса «Глос Едвабнего» в июньском номере 1986 года дает сведения, что в 1949 году город «вместе с предместьями Кайетаново, Коссаки, Бички насчитывал 2150 жителей».
4
Цитаты взяты из актов двух дел, хранящихся в архиве Главной комиссии (GK) изучения преступлений против польского народа: дела Болеслава Рамотовского и его товарищей, хранящимся под шифром SOŁ 123, и дела Юзефа Собуты, также касающегося обстоятельств убийства едвабненских евреев, которое хранится под шифром SWB 145. В томе дела страницы пронумерованы вручную. Цитированная фраза находится в GK, SOŁ 123 на странице номер 3 (GK, SOŁ 123/3).
Я хотел бы поблагодарить профессора Анджея Пачковского, с помощью которого получил доступ в архивы Главной комиссии в то время, когда они практически были закрыты в связи с передачей материалов в только что созданный Институт национальной памяти. Я также должен поблагодарить работников лаборатории Института новейшей политической истории профессора Пачковского в Польской академии наук за прекрасную дискуссию во время встречи, на которой я впервые излагал выводы своих исследований. (Автор приводит цитаты с сохранением орфографии, что невозможно передать в переводе, но стиль свидетельств и показаний максимально сохранен. — Примеч. перев.)
5
В актах ломжинского Управления общественной безопасности находится документ от 30 декабря 1947 года — донос на бывшего бургомистра Едвабне, Мариана Кароляка, зарегистрированный как «Докладная»: «Настоящим докладываю, что в городе Едвабне, Ломжинского повята, во время немецкой оккупации жил и работал в Городской администрации на должности бургомистра гражд. Кароляк Мариан; его внешность: крепкого телосложения, лицо круглое, полное, волосы были черными, теперь по большей части седые, рост около 180 см, лицо чистое, без особых примет. Еще во времена оккупации он был арестован немецкими властями, и, насколько мне известно, за то богатство, что поотбирал у евреев и неравно поделился с немцами. По выходе был снова арестован немцами, и с тех пор след его пропал. Я сегодня, 1.XII.1947 г. был в Варшаве и в районе Гроховской видел его сам, как шел по улице этот самый Кароляк Мариан. Как только он меня увидел, сразу пропал из виду. Я хотел сообщить о нем в Гражданскую милицию или другим властям, но в это время на той улице никого не было. (…) Гражд. Кароляк Мариан, когда был в Едвабне бургомистром, доставлял большие неприятности людям, одних забирал, а других выдавал в руки немцев, а лучше всего о нем могут рассказать жители Едвабне» (УОБ).
6
Еврейский исторический институт (ŻIH), коллекция № 301, документ 152, написанный Еврейской исторической комиссией в Белостоке 5. IV. 1945 года. Внизу страницы добавление: «Свидетель Шмуль Васерштайн; протоколист Э. Штейман; Председатель Еврейской Воеводской Исторической комиссии магистр М. Турек; свободный перевод с еврейского М. Кватера». Стоит также отметить, что некоторые лица давали показания неоднократно, и иногда версии расходятся в деталях. Например, запись очередной беседы в Васерштайном, которая хранится в ŻIH под шифром 301/613, свидетельствует, что на кладбище убита группа из 50 молодых евреев и что уцелело 18 человек из Едвабне.
7
Месяца два спустя после того, как я отдал заказанный текст, я посмотрел фильм Агнешки Арнольд и осознал, что произошло. Я раздумывал, не взять ли назад свою главу, поскольку книга еще не была напечатана, но пришел к мысли, что история убийства в Едвабне имеет несколько измерений, и одно из них — процесс проникновения знания об этом случае в сознание историков, занимающихся периодом оккупации (то есть таких людей, как я), в широкое общественное сознание (мы увидим, как будет протекать этот процесс) и, наконец, в сознание самих жителей местечка Едвабне, которые живут с этим знанием уже три поколения.
Мне хотелось бы поблагодарить Агнешку Арнольд за возможность изучить рукописные записи проведенных ею интервью и за разрешение мне дать этой книге название «Соседи», хотя именно так планируется назвать документальный фильм об уничтожении едвабненских евреев.
8
Эти рапорты, высылаемые ежедневно, начиная с июня 1941 года, находятся в федеральном архиве в Кобленце, Bundesarchiv Koblenz, под шифром R 58/214.
Подборка рапортов оперативных групп о положении на российских фронтах была также напечатана на английском языке под названием «The Einsatzgruppen Reports» в обработке Ицхака Арада, Шмуэля Краковского и Шмуэля Спектора, издание «The Holocaust Library». New York, 1989.
9
Например, ни Кристофер Браунинг, ни Дэйвид Ингл, прекрасно знающие предмет и много лет работающие с немецкими архивами, о местечке Едвабне не слышали.
10
Виктор Нелавицкий (в настоящее время он живет в Израиле и носит имя Авигдор Кохав), который спасся от погрома и позднее находился в польском партизанском отряде, скрывая свое еврейское происхождение, вернулся в те места с двумя своими товарищами по отряду. Однажды они наткнулись на дорожный указатель с надписью «Едвабне», и один из его товарищей, минуту подумав, припомнил, что ему известно это название из немецкой кинохроники, виденной им в Варшаве, в которой демонстрировалось, как поляки убивали евреев в порыве «справедливого гнева» (беседа с Нелавицким, февраль 2000 года).
