А Артизов - Реабилитация как это было 1953-1956
Приношу Вам, Георгий Максимилианович, глубокое извинение за свое письмо, за то время, которое мы у Вас отнимаем.
Желаем Вам большого здоровья и много сил*.
Р. Огольцова
* на первом листе письма имеется помета помощника Г. М. Маленкова Д. Н. Суханова: «Архив. Т. Огольцов в соответствии с решением Президиума ЦК из-под ареста освобожден. Д. Суханов. 11.VIII.53». В протоколах Президиума ЦК данное постановление отсутствует. — Сост.
АП РФ. Ф. 3. Оп. 32. Д. 17. Л. 137–138 об. Автограф.
№ 7
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА С. Н. КРУГЛОВА В ПРЕЗИДИУМ ЦК КПСС О НЕОБХОДИМОСТИ ОСВОБОЖДЕНИЯ К. К.ОРДЖОНИКИДЗЕ
17 августа 1953 г.
Товарищу Маленкову Г. М.
Во Владимирской особой тюрьме содержится заключенный Орджоникидзе** [** Здесь и далее выделенное курсивом слово вписано в текст от руки. — Сост.] Константин Константинович, 1896 года рождения, арестованный НКГБ СССР 5 мая 1941 года и осужденный Особым Совещанием за незаконное хранение оружия и как социально-опасный элемент.
В постановлении на арест Орджоникидзе, составленном бывшим начальником Следственной части НКГБ СССР Влодзимирским и утвержденном бывшим наркомом государственной безопасности Меркуловым и прокурором Союза ССР Бочковым, указано, что «Орджоникидзе К. К. подозревается в том, что является участником антисоветской организации и проводит вражескую работу».
Никаких данных, подтверждающих изложенное в постановлении на арест, в материалах следственного дела не имеется.
Постановление об избрании меры пресечения Орджоникидзе не объявлялось.
Через 7 месяцев после ареста бывший зам. начальника Следчасти по особо важным делам НКВД СССР Родос предъявил Орджоникидзе обвинение по ст[атьям] 58–10 и 58–11 УК РСФСР. Протоколом допроса это не оформлялось.
В деле имеется всего три протокола допроса Орджоникидзе. Один из них составлен 4 января 1942 года, второй — 16 июля 1942 года и третий протокол — 4 августа 1944 года.
Орджоникидзе на следствии показал, что он с 1917 года и до момента советизации Грузии состоял в партии социалистов-федералистов, а в 1921 году служил по мобилизации в меньшевистской армии (охранял цейхгауз).
Кроме того, Орджоникидзе признал себя виновным в незаконном хранении двух пистолетов, один из которых ему был подарен братом Серго, а второй — его секретарем.
26 августа 1944 года Особым Совещанием НКВД СССР за незаконное хранение оружия и как социально-опасный элемент Орджоникидзе был осужден к 5 годам тюремного заключения и по указанию Кобулова помещен в одиночную камеру.
После пяти с половиной лет пребывания в тюрьме Орджоникидзе, в ноябре 1946 года Абакумов вновь пересмотрел дело Орджоникидзе и за тот же состав преступления Орджоникидзе был осужден к 10 годам тюремного заключения.
В документе, направленном в Особое Совещание бывшим начальником Следчасти Леоновым и начальником отдела «А» МГБ СССР Герцовским, утвержденном Абакумовым, указано: «Имея в виду, что вынесенная мера наказания не соответствует совершенным Орджоникидзе преступлениям, а также учитывая его социальную опасность, считаем необходимым во изменение решения Особого Совещания НКВД СССР от 26 августа 1944 года определить Орджоникидзе меру наказания 10 лет тюремного заключения».
В 1951 году Орджоникидзе отбыл десятилетний срок заключения, с 1951 по 1953 год содержался под стражей незаконно, а 4 марта 1953 года по заключению, утвержденному Гоглидзе и Сафоновым, Особое Совещание при МГБ СССР вновь осудило Орджоникидзе еще на 5 лет тюремного заключения.
Таким образом, Орджоникидзе отбыл в заключении уже 12 лет, из них 7 лет при отсутствии каких-либо новых обстоятельств по делу.
Орджоникидзе неоднократно подавал заявления в адрес инстанций с просьбой пересмотреть его дело, а также разрешить переписку с семьей или свидания с детьми. Из материалов дела не видно, что эти заявления докладывались адресатам.
Орджоникидзе подлежит освобождению из-под стражи по Указу об амнистии[9].
Представляем на Ваше рассмотрение[10].
Министр внутренних дел Союза ССР
С. Круглов
АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 439. Л. 16–18. Подлинник. Машинопись.
№ 8
ЗАПИСКА КОМИССИИ ЦК КПСС В ПРЕЗИДИУМ ЦК КПСС С ПРИЛОЖЕНИЕМ ПРОЕКТОВ ПОСТАНОВЛЕНИЯ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР И УКАЗА ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР О ПЕРЕСМОТРЕ СОСТАВА «ОСОБО ОПАСНЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ» И ИЗМЕНЕНИЯХ В ПОРЯДКЕ ИХ НАКАЗАНИЯ
19 августа 1953 г.
Президиум ЦК КПСС товарищу Маленкову Г. М.*[* Подчеркнуто авторами. — Сост.] товарищу Хрущеву Н. С.
В соответствии с поручением Президиума ЦК КПСС представляем при этом проекты постановления Совета Министров СССР «Об особых лагерях и тюрьмах МВД СССР» и Указа Президиума Верховного Совета СССР о частичном изменении Указа Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР».
Просим их рассмотреть[11].
К. Ворошилов, С. Круглов, К. Горшенин
[Приложение]
Проект
Совет Министров Союза ССР Постановление «» августа 1953 года №
Москва, Кремль
Об особых лагерях и тюрьмах МВД СССР
В целях обеспечения должной изоляции особо опасных государственных преступников и поддержания в особых лагерях и тюрьмах МВД СССР строгого режима, Совет Министров Союза ССР постановляет:
1. В частичное изменение Постановления Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 года № 416–159 установить, что к категории особо опасных государственных преступников, подлежащих содержанию в особых лагерях и особых тюрьмах МВД, отнести осужденных к лишению свободы за измену Родине, шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков и эсеров.
2. Поручить МВД СССР с участием Генерального Прокурора СССР и Министерства юстиции СССР в 3-месячный срок пересмотреть состав заключенных особых лагерей МВД, оставив в них лишь особо опасных государственных преступников, перечисленных в п. 1 настоящего постановления[12]. Остальных заключенных передать для отбытия наказания в общие лагери Министерства юстиции СССР.
3. Распространить на заключенных, содержащихся в особых лагерях МВД СССР, выполняющих и перевыполняющих производственные нормы, зачеты рабочих дней в порядке, установленном Постановлением Совета Министров СССР от 22 мая 1948 года № 1723-688.
Ввести для заключенных, содержащихся в особых лагерях МВД СССР и в лагерных подразделениях для каторжан, 9-часовой рабочий день, снять с одежды заключенных номерные знаки, предоставить заключенным особых лагерей МВД право переписки с родственниками один раз в месяц.
4. МВД СССР разработать и внести на утверждение Совета Министров СССР инструкцию «О режиме содержания заключенных особых лагерей МВД СССР».
Проект
Не подлежит публикации
Указ Президиума Верховного Совета СССР
О частичном изменении Указа Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР»
Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1. Во изменение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР» направление в ссылку на поселение из числа особо опасных преступников, отбывших наказание, производить только наиболее неисправимых лиц на срок от 3 до 7 лет с учетом персональных характеристик, данных администрацией лагерей и местной прокуратурой.
2. Не применять направления в ссылку на поселение к заключенным особых лагерей и тюрем, если они по состоянию здоровья требуют за собой постороннего ухода (беспомощные инвалиды, дряхлые старики, лица, прикованные к постели в связи с неизлечимым недугом). За такой категорией лиц, находящихся в домах инвалидов, органам МВД надзор не осуществлять; этих лиц освобождать из особых лагерей и особых тюрем на общих основаниях.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 168. Л. 132–135. Подлинник. Машинопись.
№ 9
ПИСЬМО А.Я.СВЕРДЛОВА Г.М.МАЛЕНКОВУ
25 августа 1953 г.
Дорогой Георгий Максимилианович!
Я вынужден обратиться к Вам, к руководству партии с просьбой разрешить вопрос обо мне, определить мое место в жизни, потому что совершенно незаслуженно и необоснованно я выведен из строя, оказался в невозможном положении, которое усугубляется сознанием, что все происходящее со мной невольно ложится тенью на имя отца, сокращает жизнь и пятнает безупречную партийную честь моей 77-летней матери, члена партии с 1904 года. Я обращался в КПК, был у тт. Шаталина и Круглова, но, очевидно, обстоятельства мои столь сложны, что только руководство партии сможет решить вопрос обо мне полностью и до конца.
