М Ребров - Я - Аргон
За науку летать Георгий от всей души признателен Беловолу. Опытнейший летчик умел преподать "свою азбуку" так, что даже слепой, как он любил повторять, полетит, если "будет чувствовать землю".
Георгий чувствовал. Был он старательным, пытливым. Но старательно учились многие, в этом не было особого отличия. Отличало его другое: этакая настойчивая цепкость, интерес к технике, стремление докопаться до мелочей, понять все "своим умом".
В НЕБЕ ВОЙНЫ
Ему в ту пору стукнуло 20...
Ранним утром 22 июня 1941 года вздрогнула от разрывов земля. Сто девяносто вражеских дивизий, тысячи "фашистских бомбардировщиков вторглись в пределы Советской страны.
Георгия Берегового направили на переучивание в резервный полк.
Обидно было. Другие воюют, а он опять переучивается. Сначала осваивали истребитель ЯК-4, потом новый разведчик Пе-3 и, наконец, штурмовик ИЛ-2.
Эти новые штурмовики, только что появившиеся в нашем небе, быстро завоевали популярность как у советских воинов, так и у фашистских солдат. Наши называли этот штурмовик "летающим танком", немцы - "черной смертью". ИЛ-2 имел бронированный корпус и мощное пулеметно-пушечное вооружение, а еще замки для подвески бомб разного калибра и знаменитые "эресы" реактивные снаряды. Это была быстролетная и маневренная машина.
Георгий учился. Упорно. Страстно. Самозабвенно.
Наконец получена радостная весть - завтра на фронт!
...Летом 1942-го, готовя наступление, немцы подтягивали к фронту живую силу и технику. Переброска войск шла главным образом по шоссейным и железным дорогам. Спешно днем и ночью.
...Группа штурмовиков - шесть экипажей - получила задание уничтожить эшелон на перегоне Муравьевка - Оленино. Шестерку вел командир звена лейтенант Береговой.
Взлетели. Набрали высоту. Впереди сверкающая огнями вспышек линия фронта. Где-то почти неслышно ворчали зенитки. Пошли зигзагом, обходя опорные пункты противника. Под крылом проплывал однообразный пейзаж с причудливыми очертаниями маленьких озерец, островками белоствольных берез и щетиной кустарника.
Блеклые краски скрывали рельеф. Он проступал все более смутно. А впереди и справа и слева огромным кисейным пологом нависали облака. Отяжелевшие, серые... Они начинались где-то высоко, гораздо выше высоты полета штурмовиков, и казалось, не было им ни конца ни края.
Самолеты пронеслись, чуть не касаясь верхушек огромных сосен, и выскочили точно у железнодорожной станции. По команде ведущего обрушили свой груз на длинную ленту вагонов и платформ.
Дрогнула земля. Метнулись вверх темные шапки разрывов. Побежали, запрыгали оранжево-желтые языки. И все это смешалось с надрывным воем моторов, холодящим душу свистом, стрекотом пулеметов, уханьем пушек, лязгом, скрежетом...
ИЛы делали заход за заходом, проносились вдоль линии путей грозно, ожесточенно. На миг, всего на один миг, цель словно замирала в цепком перекрытии прицела. И этого было достаточно, чтобы Георгий давал по ней залп.
Вечерело. Багровое солнце нависло над лесом. На зеленом поле аэродрома собрались летчики. Сидя на траве, тихо переговаривались, курили. Подошел техник самолета Фетисов и, как бы между прочим, бросил Георгию:
- А здорово вам досталось, товарищ лейтенант! Одиннадцать пробоин привезли. Едва залатали...
В один из таких будничных дней в полк пришел Указ о награждении Берегового орденом Красного Знамени.
В тот год, в перерыве между боевыми вылетами, Георгия приняли в партию. Билет с силуэтом любимого Ильича стал летчику еще одной наградой за подвиги.
А осенью 1943 года, когда был освобожден Киев, прямо на фронтовом аэродроме, неподалеку от крылатых машин, генерал Байдуков вручал боевые награды отважным летчикам. Георгий Береговой получил сразу две награды: второй орден Красного Знамени и орден Богдана Хмельницкого.
В полку о нем говорили: "В рубашке родился". Три раза загорался его самолет над целью. Трижды судьба выводила летчика на грань жизни и смерти. Трижды, будучи уже "похороненным", он возвращался в родной полк.
Однажды в районе города Ржева группа штурмовиков получила задание разыскать попавших в окружение конников и помочь им прорвать вражеское кольцо.
Во время поиска напоролись на зенитный заслон, прикрывавший железнодорожную станцию и мост через речку Обша. Георгий отвернул, сделал заход, полоснул огнем стволов и хотел было снова занять свое место в строю, как почувствовал, что с самолетом что-то неладно: фонарь забрызгало маслом, мотор задымил.
Стал соображать, что это могло быть: рули действуют, сектор газа тоже... Тянул понемножку, пока еще винт крутился. Потом мотор заглох. Пришлось спешно искать площадку для посадки. Но разве найдешь что-нибудь, когда высоты нет, а тяжелая машина, потеряв скорость, так и тянется к земле?
Упал на верхушки деревьев. Они ослабили удар. Выкарабкался из кабины, достал карту. Сориентировался. Сто пятьдесят километров пешком и "на перекладных" пришлось преодолеть, пока добрался до своих. Пять дней его не было в полку. Считали погибшим. А он пришел и через несколько дней снова повел грозный штурмовик.
...1944 год. Советские войска стремительно рвутся вперед. Бои идут на территории Румынии, Польши, Чехословакии. Корпус, в котором сражался летчик капитан Береговой, передислоцировался на территорию Венгрии. Упорные бои идут за каждый город, каждый населенный пункт. Но движение советских войск на запад не останавливается ни на час. Вперед! Только вперед! Эскадрилья Берегового все время в воздухе. Счет боевых вылетов давно перевалил за сотню. Новые боевые награды украсили грудь отважного летчика. И вот однажды...
Воины прославленного штурмового авиационного полка построились на летной дорожке. Плечом к плечу стоят военные летчики, техники, стрелки-радисты... Десятки мужественных, обветренных лиц.
- Полк, смирно! - звучит команда. - Слушай правительственный Указ! "За образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом отвагу и геройство, - читал начальник штаба, - присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда... капитану Береговому Георгию Тимофеевичу..."
ИСПЫТАТЕЛЬ
Кончилась война. Многие ушли в запас, в "гражданку", как говорят военные люди. Он остался. Ведь небо для него - это все: и жизнь, и мечта, и работа. Майора Берегового посылают на курсы усовершенствования командного состава. Затем назначают начальником воздушнострелковой службы полка, потом - штурманом полка. В авиацию в те годы поступала новая, реактивная техника. Она требовала новых знаний. Военный багаж Георгия нуждался в глубоком переосмысливании, анализе.
Тогда и пришло решение подать рапорт с просьбой направить учиться в академию. Начальство не возражало. Послали. Но конкурсные экзамены он не сдал.
В испытательном институте, куда его направили работать, Георгий с грустью рассказал о случившемся.
- Ладно, можешь не объяснять, - прервал его бывалый летчик-испытатель. - Будешь летать у нас. Учиться тоже. Только, чур, не пищать. Мы люди суровые, хотя и добрые.
Новая работа была особенной. Особенной во всем, даже во внешнем виде аэродрома. Нигде раньше не встречал Георгий столь разных по назначению и конструкции самолетов, как на этом испытательном аэродроме.
Самолеты... самолеты... самолеты... Истребители и бомбардировщики, штурмовики и разведчики, вертолеты и транспортные. И нигде не было столько профессий, объединенных одним емким словом "испытатель". Летчики-испытатели, штурманы-испытатели, бортинженеры-испытатели, бортрадисты-испытатели... Это им в одиночку и вместе приходилось "прогонять" машины на самых критических режимах, испытывать скоростями и перегрузками, преднамеренно входить в штопор, подвергать обледенению, "обжимать" на максимальном скоростном напоре... Да разве перечислить все, что делают эти люди, чтобы идущие за ними чувствовали уверенность, верили в безотказность крылатой техники.
Днем и ночью, в дождь и туман, в трескучий мороз и изнуряющую жару они приходят на этот аэродром, который преисполнен отваги и мужества непременных слагаемых профессии испытателя.
Испытатель... Многое в этом. Ведь испытания не зря называют немирной работой в мирное время. И каждый полет на новом самолете - это подвиг человека, дерзнувшего обуздать стальную птицу, приучить ее преданно и надежно служить людям.
...По заснеженному аэродрому рулил самолет. Сквозь легкий шумовой фон эфира слышалось мерное пение турбины. Голос руководителя передал: "231-й, взлет!" В ту же секунду летчик отпустил тормоза. Машина пошла на взлет.
Предстояло испытать новое радиооборудование. Переговоры с землей, вопросы, ответы. Стрелка высотомера медленно ползет по шкале, отсчитывая десятую тысячу метров. И вдруг сильное тело машины вздрогнуло. Самолет, словно раненая птица, начал медленно проседать. Летчик инстинктивно дал ручку от себя. Машина нехотя набирает скорость, но идет со снижением. Стрелки указателя оборотов двигателя безжизненно стоят на нуле.
