Николай Каманин - Экспериментальная космическая станция на орбите
Обзор книги Николай Каманин - Экспериментальная космическая станция на орбите
Караваны ракет
Каждый раз, когда в эфире звучит сообщение ТАСС о запуске пилотируемых космических кораблей, люди с жадностью ловят слова диктора, уверенные в том, что сейчас услышат что-то новое, необычное, совсем непохожее на то, что уже слышали раньше. И они не обманываются в своих ожиданиях, Еще не было двух полетов в космос, похожих один на другой. Каждый шаг человека к звездам был не только знаменателен, но и по-своему оригинален, если хотите, исключителен.
Внешне обычно все выглядит просто, обыденно и вроде бы буднично. Но какая нужна сила воли, выдержка, самообладание, героизм, чтобы покорять необъятную стихию космоса! «Сквозь тернии к звездам» – так говорили еще наши предки. И это справедливо, ибо много терний на звездном пути. Об этом невольно думаешь в ожидании старта.
Январь 1969 года начался мощным штурмом космоса: одна за другой стартовали советские космические ракеты. К «утренней звезде» – планете Венера устремились две космические станции: «Венера-5» и «Венера-6». На орбиту вокруг Земли вышел очередной спутник из серии «Космос» – 263. А на космодроме Байконур уже готовятся к старту два пилотируемых космических корабля – «Союз-4» и «Союз-5». Еще и еще раз проверяется работоспособность всех систем бортового и наземного комплекса. Врачи проводят обследования космонавтов.
Государственная комиссия определила время старта, утвердила состав экипажей двух кораблей, и вот наступили последние часы и минуты ожидания.
Много раз стартовали космические ракеты с космонавтами на борту с земли Байконура. Много славных страниц вписано в историю космонавтики за прошедшие одиннадцать лет. Но ритуал проводов отправляющихся в звездные рейсы по-прежнему волнителен. Трудно передать словами чувства, которые испытываешь, когда видишь устремленную в небо громадину ракету, окутанную белой клубящейся дымкой, когда слышишь последние слова предпусковой команды и голос космонавта, усиленный трансляционными динамиками… Это и гордость, и трепетное нетерпение – скорее бы начался полет, и некоторая тревога (да, да, тревога! – так уж устроен живой человек).
На стартовую площадку прибыл космонавт со своим дублером. По традиции космонавт, отправляющийся в полет, обращается к провожающим его товарищам с заявлением:
Дорогие товарищи и друзья!
Прошло два месяца с того времени, как мой товарищ и друг Георгий Тимофеевич Береговой совершил четырехсуточный полет на космическом корабле «Союз-3».
Мне оказано высокое доверие – продолжить испытания замечательного корабля «Союз». Я готов выполнить почетное задание Родины. Отправляясь в космические дали, заверяю Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Советское правительство, что отдам все силы и знания для выполнения поставленных передо мною задач.
До свидания, дорогие друзья!
До скорой встречи на родной Земле!
Объявляется десятиминутная готовность, потом – пяти… Кажется, эти короткие минуты пролетят одним мгновением. Но такое чувство обманчиво. Даже последние секунды тянутся как часы…
– Ключ – на старт!
– Есть ключ на старт!
– Пуск!
Эта команда звучит как гимн в честь всех скромных тружеников космодрома. А когда взметнулись вихри огня, подсвечивая свинцовую пелену зимних облаков, на память пришли строки, написанные одним из тех, кто работал и служил в этих краях:
Дрожит земля. Дрожит ракета
И, как прыгун перед прыжком,
Отталкивается от планеты
И рассыпает щедрый гром.
Космонавты, которым стартовать завтра, провожают ракету внимательным взглядом. Им еще предстоит прочувствовать силу взбешенной, вырвавшейся на волю энергии мощных двигателей.
Идет отсчет времени полета.
Двадцать… тридцать… сорок секунд…
– Полет проходит нормально! – докладывает оперативный дежурный. – Все параметры в норме!
Счет секунд продолжается.
И вот наступает один из самых ответственных этапов:
– Отделение первой ступени произошло в заданное время… Все идет нормально. По телеметрии все параметры в норме!..
Напряжение возрастает. Оно охватывает как новичков, так и опытных, видавших виды работников космодрома, инженеров, ученых, конструкторов, принимавших участие в разработке и изготовлении кораблей и их оборудования.
Наконец приходит сообщение:
– Произошло отделение корабля от носителя! Все параметры в норме! Корабль вышел на расчетную орбиту!
И словно в подтверждение этих слов звучит голос самого космонавта:
– Я – «Амур»! Все в порядке, все отлично!
Теперь время полета «Союза-4» фиксируется не только хронометрами. Начался счет виткам.
Первый… второй…
А в это время по всем радиостанциям Советского Союза, по всем программам телевидения передается сообщение ТАСС.
СООБЩЕНИЕ ТАСС
Сегодня, 14 января 1969 года, в 10 часов 39 минут московского времени на орбиту искусственного спутника Земли мощной ракетой-носителем выведен космический корабль «Союз-4».
Космический корабль пилотирует гражданин Советского Союза, летчик-космонавт, подполковник ШАТАЛОВ Владимир Александрович.
Параметры орбиты космического корабля «Союз-4» близки к расчетным и составляют:
период обращения вокруг Земли – 88,2S минуты;
максимальное удаление от поверхности Земли (в апогее) – 225 километров;
минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) – 173 километра;
наклонение орбиты – 51 градус 40 минут.
С космическим кораблем «Союз-4» установлена надежная двусторонняя радиосвязь. Сообщения с борта корабля передаются на частотах 20,008 мегагерц.
По докладу летчика-космонавта товарища Шаталова Владимира Александровича и данным телеметрических измерений, состояние его отличное.
Бортовые системы корабля «Союз-4» функционируют нормально и поддерживают давление и температуру в заданных пределах.
Летчик-космонавт товарищ Шаталов Владимир Александрович приступил к выполнению программы полета.
Это уже стало традицией. После полета корабля «Восток» его пилота Юрия Гагарина назвали Космонавтом-1. Герман Титов получил титул – Космонавт-2, Андриян Николаев – Космонавт-3… Совсем недавно мы узнали имя Космонавта-12 – Георгий Береговой.
Космонавтом-13 стал Владимир Шаталов. Он ведет свой корабль над планетой, там, в черной бездне, где медленно плывет Луна и звезды лениво говорят друг с другом на не познанном землянами таинственном языке.
На космодроме и в Звездном нет суеверных. Тринадцать так тринадцать. Владимир Шаталов, наверное, даже и внимания не обратил на это «роковое» число. Одни, пожалуй, журналисты не удержались, чтобы не поговорить о влиянии числа 13 на изучение космоса. Выглядит это примерно так. В XIII веке были сделаны многие астрономические открытия, вышла в свет книга «Сфера вселенной». Большой астрономический трактат «Альмагест», написанный Клавдио Птолемеем, состоит из 13 томов. В тринадцатый день марта 1781 года была открыта планета Уран. Первое в нашей стране общество по изучению межпланетных сообщений размещалось на улице Дзержинского в доме № 13. Первая советская ракета на жидком топливе, получившая у гирдовцев наименование «объект 09», была запущена в производство под № 13. Все как будто бы говорит о благоприятном сочетании и вселяет дополнительную уверенность (шутка, конечно) в том, что и старт Космонавта-13 будет удачным.
Но шутки шутками, а космический корабль «Союз-4» вышел на орбиту искусственного спутника Земли и отсчитывает виток за витком. И читателям пора поближе познакомиться с тем, кто ведет этот корабль по космическим трассам.
Итак…
Космонавт-13
С ним читатели, не подозревая того, знакомы уже давно. Это о нем Космонавт-12 Георгий Береговой писал:
«Один мой товарищ, проходивший подготовку к полету на «Союзе-3», появился в группе космонавтов примерно на год раньше меня. Высокий, золотоволосый и синеглазый, он при первой нашей встрече чем-то напоминал Сергея Есенина – такое же открытое русское лицо с чуть застенчивой улыбкой. Он великолепно знает и любит космическую технику, толково разбирается во всех ее тончайших деталях. Его всегда можно видеть с новой книгой в руках. Характеризуя этого одаренного человека, я мог бы сказать о нем словами Юрия Гагарина, которые он говорил о своем дублере Германе Титове: «Он был тренирован так же, как и я, и, наверное, способен на большее. Может быть, его не послали в первый полет, приберегая для второго, более сложного…»
