Дмитрий Орешкин - Финская война как опыт социологии
Да здравствует наш великий Сталин!
Маршал Советского Союза К. Ворошилов
Итак, осенью 1939 г. англичане с французами – зачинщики «бессмысленной и преступной войны за уничтожение гитлеризма». Пройдет немного времени, их обвинят прямо в противоположном – что они специально оттягивали начало боевых действий, дабы позволить Гитлеру подготовиться к удару по СССР. Хотя картинка перевернулась на 180 градусов, англичане в обоих случаях ведут себя подло и лицемерно. Они такие!
Советский народ угрюмо возвращает Хозяину прежнюю пустышку и принимается сосать новую.
Пока англо-французские агрессоры разжигают, наше миролюбивое правительство торопится защитить финский народ от буржуазных эксплуататоров. Тут – совершенно неожиданно – происходит обстрел Майнилы. Стремительная реакция Молотова: требуем отвести финские войска на 20-25 км от границы. Финляндия готова – при условии симметричного отведения советских войск.
Ответная нота посланника Финляндии А. Ирне-Коскинена:
«В связи с якобы имевшим место нарушением границы финляндское правительство в срочном порядке провело надлежащее расследование. Этим расследованием было установлено, что пушечные выстрелы были произведены не с финляндской стороны. Напротив, из данных расследования вытекает, что эти выстрелы были произведены с советской пограничной стороны. На основании расчета скорости распространения звука от семи выстрелов можно было заключить, что орудия, из которых производились выстрелы, находились на расстоянии полутора километров на юго-востоке от места разрыва снарядов. При таких обстоятельствах представляется возможным, что дело идет о несчастном случае, произошедшем при учебных упражнениях, имевших место на советской стороне. Вследствие этого я считаю возможным отклонить протест.
Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что в непосредственной близости к границе с финляндской стороны расположены главным образом пограничные войска; орудий такой дальнобойности, чтобы снаряды ложились по ту сторону границы, в этой зоне не было вовсе.
Хотя и не имеется конкретных мотивов для того, чтобы, согласно вашему предложению, отвести войска с пограничной линии, мое правительство готово приступить к переговорам об обоюдном отводе войск на известное расстояние от границы. Мое правительство предлагает, чтобы пограничным комиссарам обеих сторон на Карельском перешейке было поручено совместно провести расследование в соответствии с конвенцией».
Нарком Молотов возмущен до глубины души:
«Ответ правительства Финляндии представляет документ, отражающий глубокую враждебность правительства Финляндии к Советскому Союзу и призван довести до крайности в отношениях между обеими странами.
1. Отрицание со стороны Финляндии факта возмутительного артиллерийского обстрела финскими войсками советских войск, повлекшего за собой человеческие жертвы, не может быть объяснено иначе, как желанием ввести в заблуждение общественное мнение и поиздеваться над жертвами обстрела.
2. Отказ правительства Финляндии отвести войска, совершившие злодейский обстрел советских войск, и требование об одновременном отводе финских и советских войск, исходящее формально из принципа равенства сторон, изобличают враждебное желание правительства Финляндии держать Ленинград под угрозой.
3. Сосредоточив под Ленинградом большое количество регулярных войск и поставив, таким образом, важнейший жизненный центр СССР под непосредственную угрозу, правительство Финляндии совершило враждебный акт в отношении СССР, несовместимый с пактом о ненападении, заключенном между обеими странами.
4. Ввиду этого Советское правительство считает себя вынужденным заявить, что оно считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении, систематически нарушаемого правительством Финляндии.
Примите, господин посланник, заверения в совершенном к Вам почтении…»
В тот же день советские газеты публикуют гневные отклики трудовых коллективов и отдельных граждан: «Шуты гороховые просчитались»; «Обуздать зарвавшихся провокаторов!» «Готовы дать сокрушительный отпор!»… 30 ноября Красная армия, кипя благородным негодованием, пересекает финскую границу.
Вот как это выглядело со стороны:
Курт фон Типпельскирх:
«… 3 декабря Финляндия обратилась к еще существовавшей тогда Лиге Наций с просьбой о защите… Москва отвергла это предложение, заявив, что Советский Союз вовсе не ведет никакой войны с Финляндией, а живет в мирных отношениях с Финляндской демократической республикой, с которой он с 2 декабря заключил договор о взаимной помощи и дружбе. Это созданное в Териоки правительство просило Советский Союз 1 декабря о помощи для «совместного устранения опасного очага войны, который в Финляндии создан ее бывшими правителями», поэтому бывшие правители не имеют больше права обращаться в Лигу Наций».
Иному незрелому сознанию такой миролюбивый сюжет может напомнить август 2008 года на Кавказе. Но здесь дело вкуса. Кому-то напомнит, кому-то нет.
Картинка станет объемней, если привести опубликованное 17 декабря 1996 г. газетой «Завтра» дотоле секретное выступление И.В. Сталина на совещании начальствующего состава 17 апреля 1940 г. по обобщению опыта боевых действий против Финляндии. Среди своих вождь не считает нужным морочить голову байками про финскую агрессию. У него другая задача – доказать, что на войне все было мудро, дальновидно и правильно. Как всегда. А то он не без оснований подозревает, что у начальствующего состава имеются серьезные сомнения на этот счет. Точнее, речь не о доказательстве (Сталин выше этого), а о новой пропагандистской вводной:
«…Правильно ли поступили правительство и партия, что объявили войну Финляндии?… Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить безусловно, ибо его безопасность есть безопасность нашего Отечества… Ясно, что коль скоро переговоры мирные с Финляндией не привели к результатам, надо было объявить войну, чтобы при помощи военной силы организовать, утвердить и закрепить безопасность Ленинграда и, стало быть, безопасность нашей страны…
Не поторопились ли наше правительство, наша партия, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря, нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два-три-четыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября – в начале декабря. Все это зависело не только от нас, а, скорее всего, от международной обстановки. Там, на Западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло – когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки заняты и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить?…
Правильно ли было… размещение войск на фронте?… Я думаю, что правильно…_Если взять Карельский перешеек, то… эта колонна войск нужна была для того, чтобы разведать штыком состояние Финляндии на Карельском перешейке».
«Разведать штыком», «прощупать штыком» – одно из любимых выражений Сталина того времени. Незрелый ум опять-таки может счесть это проявлением заурядного экспансионизма. Но для глубокого советского ума это, наоборот, признак гениального проникновения в суть исторического процесса, который все равно приведет к победе коммунистического труда. А там уж без штыка никуда.
«… Перед финнами мы с начала войны поставили два вопроса – выбирайте из двух одно: либо идите на большие уступки, либо мы вас распылим и вы получите правительство Куусинена, которое будет потрошить ваше правительство. Так мы сказали финской буржуазии. Они предпочли пойти на уступки, чтобы не было народного правительства…»
Сталин, как обычно, привирает. Вопрос об уступках (тогда они назывались справедливым равноправным обменом территорий) ставился до начала войны. В расчете взять на испуг. А «с начала войны», поскольку взять на испуг не получилось, речь шла уже об образцово-показательной порке и захвате всей финской территории. Но и этого тоже не получилось. Поэтому, подводя итог кампании, Сталин объясняет: «Они встали на колени, мы уступили…» Уступили – в смысле отказались от идеи вернуться к дореволюционным границам, включив Финляндию в состав СССР. Понятно, теперь самое главное – сохранить победный вид внутри страны. Забыть про Териоки и правительство Куусинена.
