Георг Пфайльшифтер - Теодорих Великий
Открывавшаяся отсюда широкая живописная перспектива никого не оставляла равнодушным: внизу раскинулся омываемый морем и опоясанный каменными стенами город с роскошными зданиями и широкими площадями, с верфями и гаванями, в которых покачивались на волнах парусные корабли. При взгляде на восток открывался великолепный вид на императорскую резиденцию с ее дворцами и жилыми зданиями, двориками и садами, а чуть далее — на Боспор и на азиатское побережье с блестевшим в лучах весеннего солнца Халкедоном. Повернувшись к югу, восхищенный зритель видел необъятную ширь Мраморного моря, по которому гуляли сине-зеленые волны, а на заднем плане виднелись покрытые легкой дымкой Принцевы острова и снежная вершина азиатского Олимпа. Итак, красивые произведения искусства и великолепный ландшафт удовлетворяли первое любопытство собравшихся, однако они с нетерпением ожидали появления императорского двора и начала состязаний. Вся огромная верхняя часть северной стороны ипподрома была предназначена для размещения высокопоставленных сановников и чиновников различного ранга.
Между воротами главного входа на ипподром и церковью св. Стефана на двадцати четырех массивных опорах возвышалась императорская ложа — Кафисма — с расположенными слева и справа от нее ложами для его свиты. Войти в нее можно было только из императорского дворца, к которому она непосредственно примыкала. Первым свидетельством того, что очень скоро в своей ложе появится император, был торжественный выход императорской гвардии. Гвардейцы не только получали высокое жалованье, но и были наделены весьма обширными привилегиями. Они занимали свое место под императорской ложей, на слегка выступающей вперед террасе. Эти великолепные солдаты с полной воинской экипировкой неизменно привлекали к себе внимание очень многих зрителей. Особенно бросались в глаза высокие белокурые германцы, и в толпе довольно часто обсуждался вопрос о том, почему именно они стали приобретать все большее и большее влияние в Империи. Даже на сугубо национальных торжествах германцам уже давно отводилась весьма примечательная роль.
Вопрос о взаимоотношениях с германцами (или варварами) был в то время одной из важнейших проблем Восточной Римской империи. Наиболее вероятной причиной того, почему варвары стали играть в стране такую заметную роль, был серьезный провал в решении важнейших социальных задач, которые начиная с III в. н. э. стояли перед римским обществом. Речь идет, прежде всего, о взаимоотношениях крупных и мелких землевладельцев, о положении и тех и других в обществе, о статусе ремесленников и, наконец, о правовом распределении чрезвычайно больших государственных долгов между этими тремя социальными слоями общества. Новая система взимания постоянно растущих налогов, которая была направлена на учет возможностей этих социальных групп, на практике себя не оправдала. Все население Империи делилось на правящие круги и крупных владельцев собственности, на привилегированных производителей, державших в своих руках важнейшие экономические рычаги, и на низшие классы, которые были гораздо более слабыми в экономическом плане, но на плечи которых было возложено тяжкое бремя выплат налогов и непосильного труда. Прежде полностью свободные обладатели небольших земельных участков становились колонами и попадали в полную кабалу к крупным землевладельцам, которые прекрасно знали, как с помощью имеющихся в их распоряжении средств снять с себя наиболее тяжелые финансовые обязанности; таким образом, полностью платить налоги приходилось лишь колонам, которые крепко держались за свой небольшой участок земли. Именно поэтому подавляющая часть населения Империи постепенно разорялась и становилась все более бесправной и в экономическом, и в социальном плане. Похожим образом попадали в зависимость от государства и ремесленники, хотя некоторые из них были наделены определенными привилегиями, которые переходили по наследству от отца к сыну. Довольно часто ремесленников принуждали выполнять те или иные государственные заказы. Следствиями такого положения дел стали растущее недовольство широких слоев римского общества — многие колоны стали покидать Империю и переселяться к варварам — и общий экономический кризис. Естественно, что все это отражалось весьма заметным образом на финансах страны, основными источниками пополнения которых были налоги, взимаемые с людей, занятых в сельском хозяйстве, то есть, по сути дела, с колонов. Еще одно негативное последствие сложившихся в римском обществе социально-экономических отношений ярко проявилось в военной сфере. Как известно, всеобщая воинская обязанность была отменена в Римской империи уже довольно давно. Набор солдат в армию — в тех случаях, когда денежный выкуп оказывался чрезмерным, — осуществлялся точно так же, как и сбор государственного налога в виде сельскохозяйственных продуктов. Само собой разумеется, что власти все-таки стремились не призывать лучших работников на воинскую службу. А это приводило к тому, что в армию набирали многих людей, которые были попросту непригодны к выполнению воинских обязанностей, и от них трудно было ждать усердия и проявления ими патриотических чувств. К названным выше негативным последствиям нужно добавить еще один неблагоприятный момент постоянное уменьшение населения Империи. Очень скоро в стране стало попросту не хватать ни солдат — для выполнения все новых и новых задач по обеспечению безопасности государства, ни колонов — для обработки огромных латифундий. И чем дальше, тем больше Империя стала нуждаться в пополнении собственных людских ресурсов. Так постепенно стали разрушаться как раз те две основные опоры, на которых зиждилось огромное гордое здание Римской империи, — сельское хозяйство и армия. Было крайне необходимо вновь укрепить их, настолько хорошо, насколько это возможно, с помощью чужеземцев.
Так в качестве колонов и воинов в Римской империи появились варвары. Их наделили небольшими участками земли, но взамен обязали служить в армии. Выражаясь фигурально, можно сказать, что варвары были огромным резервуаром, из которого Империя непрерывно черпала человеческий материал, необходимый ей для решения самых разнообразных задач.
«Варваризация» римской армии осуществлялась довольно быстрыми темпами за счет славян и гуннов, но прежде всего — за счет германцев. В Западной Римской империи варвары служили и на флоте. В то время как сами римляне становились всё менее пригодными для несения военной службы, именно германские племена зарекомендовали себя как весьма искусные воины. И теперь регулярная римская армия пополнялась в основном германцами, которые стали подданными Империи. Отныне лишь варвары стали считаться полноценными солдатами. Чем больше варваров служило в том или ином армейском подразделении, тем большим предпочтением оно пользовалось. И очень скоро германцы стали не просто доминировать в воинских частях, но и составили основу всей регулярной армии; другими словами, тот государственный элемент, который каждая страна обязана иметь для обеспечения своей безопасности, в Римской империи почти полностью состоял из германцев. Тех же германцев, которые не являлись подданными Римской империи, также стали привлекать для выполнения отдельных воинских задач. Вспомогательные варварские корпуса, которыми командовали римские военачальники, оказывали весьма существенную помощь регулярной армии, которая уже не была достаточно мощной, чтобы отражать вторжения варваров, окружавших Римскую империю со всех сторон. Приходилось заключать с государствами таких племен федеративные договоры, по которым варварам разрешалось селиться на территории Римской империи, причем они получали в свое пользование треть всего недвижимого имущества, а взамен были обязаны по первому требованию выступить в поход на стороне Империи. Такое положение дел сохранялось недолго, поскольку почти все офицерские должности в римской регулярной армии заняли варвары или полуварвары. Даже высшие командные посты — начиная с III века — уже наполовину находились в руках столь же работоспособных, сколь и умных германцев. Многие из них дослужились до звания командующего армии. Представители именитых родов: всадники и сенаторы — почти полностью исчезли из армии, к большому огорчению патриотически настроенных греков и римлян, которые воспринимали это как величайший позор: ведь теперь они были вынуждены подчиняться самодовольным германским командирам, которые очень часто вели себя просто-таки вызывающе.
Между тем влияние варваров в Империи становилось все более заметным. И уже не только в армии, но и во многих государственных учреждениях высокие посты занимали чрезвычайно умные и деятельные германцы. Они весьма успешно делали и политическую карьеру. Многие из них, использовав свое ведущее положение в армии, стали высокопоставленными придворными. Говоря кратко, теперь перед германцами была открыта дорога к любым должностям и званиям, вплоть до высшей должности консула. Отныне буквально везде можно было встретить на руководящих постах высоких сильных людей с белокурыми волосами и голубыми глазами.
