Лев Ельницкий - Древнейшие океанские плавания
Сказание о походе аргонавтов
Почти столь же неопределенна и география древнейшего рассказа о плавании мифического древнегреческого корабля Арго, сохранившаяся, как это установлено современной наукой в гомеровской поэме о странствованиях Одиссея и основанная на действительных географических представлениях, уходящих глубоко во II тысячелетие до н.э. Эта география довольно легко распознаваема и отождествима с {9} современной географической картой в пределах Эгейского моря. Восточного и Западного Средиземноморья, вплоть до о. Сицилии, но не далее. Сообщения же о Черном море и водных пространствах к западу от Мессинского пролива смутны, сказочны и явно связаны с представлениями о потустороннем, мифическом океане. Вход в Черное море преграждают сталкивающиеся скалы — Планкты или Кианеи, вход в западные воды стерегут не менее страшные морские чудовища — Скилла и Харибда.
Гомеровский эпос, как произведение чисто художественное, не мог включить в себя конкретные элементы географии первоначальных сказаний Аргонавтики, а сохранил лишь ее сказочные черты. Мы узнаем, однако, из ее более поздних пересказов, что золотое руно, ради которого пускаются в плавание греческие герои–аргонавты, символизирует находящиеся где‑то вдалеке драгоценные металлы. Сказочная страна Колхида, в которую плывут аргонавты, именем своим перекликается с греческим наименованием меди — халкос.
В своих блужданиях по морям аргонавты прибывают на о. Эталию, находящийся близ западных берегов Италии и отожествляемый с о. Ильвой (Эльбой), 7) знаменитым в древности своими выработками железной руды — материальной основой древнеэтрусской культуры. Присутствие в сказании об аргонавтах легенды о происхождении янтаря, служившего в древности предметом широкого спроса и доставлявшегося в Средиземноморье с берегов Балтики, также показательно в отношении определения целей и задач древнего мореплавания.
Однако при знании этих отдельных конкретных черт легенды о плавании аргонавтов у нас нет возможности восстановить общие географические представления ее древнейших творцов. Мы можем лишь думать, что все предприятие аргонавтов представлялось плаванием по Океану и мыслилось как путешествие в потустороннем мире. Отдельные замечания толкователей этой легенды из числа наиболее древних греческих географов и мифографов VI—V вв. до н.э. (Гекатея, Ферекида и др.) удостоверяют, что истоки рек Фасиса (Риона), Нила, Истра (Дуная), по которым плавали аргонавты, лежат на Океане или в непосредственной близости от него. Это представление и позволило аргонавтам, плывшим в {10} Океан по р. Фасису, возвратиться в Средиземное море по Нилу, как рассказывал в утраченной эпической поэме Гесиод, поэт VIII—VII вв. до н.э.
Древнегреческие представления о земной поверхности и об Океане
Океан, таким образом, представлялся древним грекам в виде таинственного водоема, из которого истекали все моря и все реки. Выразители этих географических представлений из числа древнегреческих ученых продолжали существовать еще и в то (эллинистическо–римское) время, когда, казалось бы, реальный географический опыт не оставлял более места для подобных фантазий. Но они, излагая древние мифы, находили выход из области действительности в область мечтаний, признавая наличие подземной связи у тех или иных морей и рек с Океаном. Такого рода уступки мифологии имеются даже и у величайшего философа древности — Аристотеля (384—322 до н.э.).
Полное отрицание существования мифического омывающего со всех сторон сушу Океана было высказано впервые еще в VI в. до н.э., когда у ионийских географов понятие Океана было заменено выражением «Внешнее море».
О том же, что все водные пространства, в том числе и океанские, окружены со всех сторон сушей, думал еще и во II в. н.э., в пору наивысшего расцвета древней географической науки, знаменитейший географ Птолемей; он исходил, разумеется, не из практических знаний, а из теории, представлявшейся ему, однако, вполне научной и гораздо более правдоподобной, чем допущение существования полусказочного вселенского океана. Утверждая это, он вступал в прямое противоречие с данными эллинистической науки, основанными на географическом опыте эпохи Александра Македонского и всех предшествующих времен, подытоженном и осмысленном великим александрийским физиком и географом Эратосфеном (276—194 до н.э.). По представлениям Эратосфена, земная суша была окружена океаном, но уже не мифическим и потусторонним, а реальным водным пространством, вовсе при этом не безграничным.
Представление о мире в эпоху Гекатея и Геродота {12}
Эратосфен представлял себе земную поверхность шарообразной и впервые научным способом измерил длину земного меридиана,8) совершив при этом лишь сравнительно небольшую ошибку против нынешних исчислений. Не приходится, однако, забывать того, что земная поверхность фактически была известна в древности лишь на очень небольшом протяжении с запада на восток (от Гибралтарского пролива до р. Ганга) и того менее с севера на юг (от о. Туле, отожествляемого с западной частью Скандинавского полуострова и до о. Тапробана — Цейлона). При этом знание об отдаленных местностях основывалось и в эпоху Эратосфена, да и гораздо позже, лишь на единичных и довольно туманных, не лишенных сказочного элемента описаниях, которые далеко не всеми принимались на веру.
Поэтому‑то позднее Птолемей и считал возможным настаивать на вероятности соединения Ливии (африканского материка) с Европой где‑то далеко на западе и с Азией где‑то далеко на востоке. Многие же из предшественников Птолемея считали. Ливию (Африку) окруженной со всех сторон морем. В доказательство этого приводились рассказы о якобы кругосветных плаваниях или другие, подтверждающие их мнение, соображения и факты.
Именно отношение к описаниям океанских плаваний, служивших источником для географических теорий, делило древних ученых–географов на два противоположных лагеря: признающих или отрицающих существование единого и омывающего земные материки океана. Спор этот проходит через всю древность, начиная с Анаксимандра (610—546 до н.э.) составителя древнейшей греческой карты мира, восстанавливаемой ныне лишь предположительно, и Гекатея из Милета (жил на рубеже VI и V вв. до н.э.), составителя древнейшего «Землеописания» (дошедшего до нас лишь в кратких отрывках), об общих соображениях которого мы {13} можем судить лишь по географическим представлениям младших его современников — Эсхила (525—456 до н.э.) и Геродота (484—425 до н.э.)
Древнейшие сообщения об океанских путешествиях, с которыми мы познакомимся ниже, позволяют получить довольно полное и в то же время объективное представление о тех фактических данных, какими располагала древняя география и на основании которых складывались господствовавшие в ней общие представления о земной поверхности. {14}
1) Слово это, по–видимому, не греческого происхождения и заимствовано из финикийского (арамейского) языка.
2) О размерах древней металлургии бронзы и железа позволяют отчасти судить остатки металлического производства на о. Эльба близ берегов Италии и на побережье Тосканы (в районе древней Популонии).
3) В районе Суэцкого канала существуют остатки древних укреплений, быть может, соответствующих упомянутым в тексте этого рассказа.
4) В квадратных скобках здесь и дальше текст или автора данной книги, или переводчика.
5) Текст рассказа приведен в переводе Б. А. Тураева «Рассказ египтянина Синухета». М., 1915.
6) Перевод в книге Б. А. Тураева «История Древнего Востока», т. I, 1936, стр. 250 сл.
7) В скобках здесь и далее приводятся современные названия географических объектов.
8) Эратосфен принял расстояние между Сиеной и Александрией (в Египте), как равное 5000 стадиям (1 стадий Эратосфена составляет около 157 метров). Астрономические измерения он производил при помощи солнечных часов, давших ему по тени, отбрасываемой в Александрии в день летнего солнцестояния, соотношение длин небесного и земного меридианов, равное 1/50. На основании этих вычислений земная окружность оказалась равной 250000 стадиям, или, с привнесенной позднее поправкой, 252 000 стадиям, что весьма близко соответствует действительным размерам земного меридиана, равного 40007 километрам против 39 690, исчисленных Эратосфеном.
Древнейшие плавания по Эритрейскому морю
(Индийскому океану)
Страны Ближнего Востока, в особенности Месопотамия (междуречье Тигра и Евфрата), с глубокой древности были связаны с бассейном р. Инда. Об этом свидетельствует известная близость материальных памятников Мохенджо–Даро и Хараппа — древнейших культур эпохи металла в Индии, — так же как и некоторых символических знаков древнеиндийского письма, к соответствующим памятникам письменности и культуры древнего Двуречья.
