E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I
Эскадра юной Японіи, лишь 32 года тому назадъ начавшей брать уроки западной культуры, и эскадра Россіи, которой Великій Петръ двести летъ назадъ, прорубая основаніемъ Петербурга окно въ Европу, другой рукой указывалъ на востокъ говоря, что естественный, историческій путь Россіи (но отнюдь не искусственно вызванный) долженъ завершиться у водъ Тихаго океана,- начали жестокій споръ.
Береговой фронтъ крепости силился также принять участіе въ бою, донельзя увеличивая орудійный гулъ.
Шума отъ береговыхъ батарей было много, но толку почти никакого, благодаря недальнобойности орудій и, главное, отсутствію на некоторыхъ батареяхъ снарядовъ и орудій.
Напрасно непріятельскія суда, – какъ выражается "Новый Край", – устилали Электрическій утесъ и Золотую гору снарядами. Гора и утесъ были почти безвредны.
Но Россія тогда не знала, что много орудій стреляло холостыми зарядами, а некоторыя батареи торжественно молчали.
Объ этомъ отлично знали японцы, но дальновидно молчали. Знали объ этомъ и англичане, но въ интересахъ общаго съ Японіей дела тоже молчали и вышучивали насъ.
Черезъ 20 минутъ съ моря полетели въ городъ 12-дюймовыя бомбы, разрываясь на улицахъ съ страшнымъ грохотомъ. Населеніе объяла паника: все бросились въ Новый Китайскій городъ и горы, ища тамъ спасенія. Бой шелъ съ возрастающей силой. Громада Ляотешаня и Перепелиная гора тоже торжественно молчали. Несмотря на то, что ихъ вершины командуютъ надъ всеми окружающими Артуръ высотами, на нихъ вместо батарей были водружены: на первомъ – маякъ, на второй… пожарная каланча.
Въ 11 часовъ 55 минуть канонада почти сразу стихла. Японская эскадра по сигналу своего флагманскаго корабля прекратила огонь и стала отходить. Жители долго прислушивались, долго не верили воцарившейся тишине. Первыя впечатленія испуга прошли. Все устремились на вокзалъ. Маленькая станція была заполнена народомъ. По распоряженію железнодорожной администраціи билеты выдавались только женщинамъ. Переполненные поезда непрерывно отходили на северъ, увозя семейства военно-служащихъ и горожанъ. Много было тутъ на дебаркадере станціи глубоко-трагическихъ сценъ разставанія. Все уезжали, хотя съ искрой надежды увидеться вновь.
Генералъ Стессель не выдержалъ экзамена на коменданта крепости. Что ему вещалъ въ этотъ день наместникъ, покрыто мракомъ неизвестности, но что его, какъ крайне ненадежнаго генерала, решили убрать, не подлежитъ никакому сомненію.
Военный министръ искалъ лишь выдающагося по своимъ способностямъ стратега, которому можно было въ эти острокритическія минуты доверить Портъ-Артуръ.
Выборъ палъ на генералъ-лейтенанта Константина Николаевича Смирнова, который и выехалъ изъ Варшавы 12-го февраля съ экстреннымъ поездомъ прямо въ Портъ-Артуръ.
IV.
Съ 27 января Артуръ съ наступленіемъ сумерекъ погружался въ полную темень, окна домовъ плотно завешаны, полное отсутствіе движенія, – все это производило впечатленіе необитаемаго города и носило зловещій характеръ. Въ несколько дней городъ заметно опустелъ, хотя много еще осталось семействъ, желавшихъ разделить участь своихъ отцовъ и мужей.
Несмотря на строжайшій приказъ наместника за No 49 о выселеніи семействъ изъ осажденной крепости, генералъ Стессель не выселилъ ихъ, вопреки настоятельнымъ советамъ многихъ начальствующихъ лицъ, которыми указывалось, что женскій и детскій элементы въ осажденной крепости крайне нежелательны, за исключеніемъ техъ женщинъ, которыя готовы дать подписки ухаживать за ранеными. Масса матерей, обремененныхъ многочисленнымъ семействомъ, остались въ Артуре. Одне – по собственному желанію, другія – не имея возможности выехать, получая лишь 10 рублей пособія и даровой проездъ до Иркутска.
Мне самому приходилось слышать следующія по этому поводу заявленія:
– Вотъ предлагаютъ намъ выезжать. А съ чемъ поедешь? Последнее должны бросить, а вспомоществованія даютъ гроши. Нетъ! Ужъ что будетъ, то будетъ. Останемся лучше здесь. Умирать, такъ ужъ лучше вместе, если Богъ приведетъ. И такъ тяжела жизнь, а убьютъ мужа, отца – по міру придется итти.
И оставались, давая какія угодно подписки.
Положимъ, тутъ было не до населенія, шли спешныя крепостныя работы.
4 февраля утромъ я встретилъ (теперь уже покойнаго, убитъ вместе съ Кондратенко) выдающагося по своей энергіи инженера, истиннаго героя обороны Артура подполковника Рашевскаго.
Онъ руководилъ работами по возведенію центральной ограды. Стессель, совершенно потерявъ голову, вместо того, чтобы все рабочія силы сосредоточить на укрепленіи Киньчжоуской позиціи, возводилъ такъ называемую центральную ограду, т. е. обносилъ рвомъ и валомъ Старый городъ.
Я думаю, что юнкеръ 1-го курса назвалъ бы эту работу дикой, исходя изъ того, что центральная ограда проводилась по котловине, въ которой лежитъ городъ, и поэтому, въ случае прорыва и занятія японцами находящихся въ тылу фортовъ и верковъ крепости горъ, последніе, открывъ съ нихъ прицельный ружейный и орудійный огонь, въ несколько часовъ уничтожили бы весь гарнизонъ, находящійся въ неблиндированныхъ помещеніяхъ. Тратя совершенно непродуктивно время, деньги и рабочія силы надъ возведеніемъ никому ненужной ограды, генералъ Стессель тормозилъ работы по возведенію фортовъ и укрепленій, бывшихъ въ это время въ зачаточномъ состояніи, а объ энергичномъ укрепленіи Киньчжоуской позиціи, важнаго стратегическаго пункта, совершенно не заботился.
Нужно при этомъ заметить, что выработанный крайне неудачно планъ полигона крепости былъ утвержденъ и присланъ изъ Петербурга для исполненія за два года до объявленія войны.
Насколько дико былъ составленъ этотъ проектъ, служитъ доказательствомъ то, что вновь прибывшій комендантъ, при первомъ же знакомстве съ крепостью, долженъ былъ во многомъ отъ него отступить, выбрать и укрепить массу новыхъ позицій, которыя отдалили паденіе Артура, по крайней мере, вдвое.
Нужно заметить, что офицерамъ строго возбранялось знакомиться съ крепостью, и за все время владенія нами Артуромъ были только одинъ разъ маневры на фортахъ и батареяхъ крепости, тогда лишь только распланированныхъ.
3-я сибирская стрелковая дивизія, участвовавшая въ этихъ маневрахъ, была отправлена на Ялу; это была единственная дивизія, знавшая Квантунскій полуостровъ. Остававшіяся дивизіи были вновь сформированы и мобилизованы чинами запаса, и во сне не видавшими горъ Квантуна. Они прибыли изъ сибирскихъ губерній. Запретъ офицерамъ появляться на батареяхъ дошелъ до такихъ свирепыхъ пределовъ, что егермейстеръ Высочайшаго двора, тайный советникъ Балашовъ, случайно забредя на дорогу, ведущую на батарею, и не разслышавъ оклика часового (г. Балашовъ плохо слышитъ), былъ арестованъ и, несмотря на отчаянные протесты и видимые знаки отличія, отведенъ на гауптвахту.
Офицерамъ не разрешали знакомиться съ крепостью, но за то по всемъ батареямъ спокойно разгуливали въ качестве прачекъ, портныхъ, землекоповъ переодетые офицеры японскаго генеральнаго штаба, которыхъ въ Артуре было больше, чемъ следовало. За ними никто не следилъ. Они имели не только полную возможность досконально изучить крепость, нанеся ее на планъ, но съ математической точностью определить все углы возвышеній для перекидной стрельбы изъ осадныхъ орудій, которыми они блестяще пользовались, все увеличивая ихъ численность и удивляя насъ меткостью своей стрельбы. Съ начала войны среди работавшихъ на оборонительной линіи и въ городе китайцевъ было много японскихъ шпіоновъ, свободно сообщавшихся съ своими, доказательствомъ чему служила прекрасная осведомленность японцевъ обо всемъ, что происходило въ Артуре до прибытія новаго коменданта генералъ-лейтенанта Смирнова, организовавшаго при содействіи начальника крепостной жандармской команды, ротмистра князя Микеладзе, правильный и строжайшій надзоръ за китайцами.
V.
Въ Артуре и Квантунской области продолжалась реквизиція убойнаго скота, которая, благодаря ужасающей халатности, въ итоге дала половину того, чего можно было достигнуть при правильной постановке этого дела. Несмотря на все протесты, жалобы, советы, указанія комиссара по гражданской части подполковника Вершинина – генералъ Стессель поступалъ по своему и оставилъ крепость съ минимумомъ запаса скота.
Такъ шли дни за днями.
Съ отъездомъ наместника въ Мукденъ, полновластнымъ хозяиномъ крепости сталъ генералъ Стессель, сдерживаемый еще телеграфомъ.
Населеніе и купцы уже въ середине февраля начали роптать на безсмысленно жестокій режимъ Стесселя.
Съ постепеннымъ сосредоточеніемъ боевыхъ силъ на севере, въ Артуръ стала прибывать масса офицеровъ для закупки всевозможныхъ продовольственныхъ запасовъ.
