Норман Стоун - Краткая история Турции
Я надеюсь, что смог проследить в настоящей книге шесть факторов, обусловивших возникновение сегодняшней Турции. Это трудно даже для долго прожившего тут иностранца, такого, как я – но турецкие друзья, вольно или невольно, многое рассказали мне. Они понимали, что я не могу просто сделать один из длинных перечней, который излагал бы очередной шаблонный набор таких утверждений. Я лишь скажу, что меня всегда ужасно раздражало преподавание в университете Билкент, особенно на студенческом уровне. Да, я остался в дружеских отношениях с некоторыми тамошними аспирантами, когда мы все стали старше, а я каким-то образом смог достичь уровня турка, при котором водители такси перестали в замешательстве качать головами от моих османских слов с шотландским акцентом.
Я с особой любовью вспоминаю свой еженедельный семинар по европейской истории в университете Богазичи. Мне повезло, что двое из моих бывших студентов, Хасан Али Карасар, теперь мой коллега по Билкенту, и Мурад Сивил-оглы, теперь работающий в Питерхаузе, Кембридж, прочитали мою рукопись – как Эндрю Манго и маститый специалист по истории Турции. Фахри Диккая в Билкенте уберег меня от грубых ошибок, касающихся ранней Османской империи, археологию которой он великолепно знает. Если какие-то ошибки и проскочили, то потому, что их прозевал еще Гомер. Мне остается также поблагодарить замечательно умелую команду в издательстве «Темза и Гудзон» и моего агента Каролину Мишель за организацию командировки, которая меня многому научила.
Замечания по терминологииЯ твердо верю, что в исторических книгах должны быть использованы исторические имена, и, конечно, никогда не имел намерения кого-то обидеть. Так, названия «Константинополь» и «Смирна» использовались вплоть до падения империи, так же как «Алеппо» и «Салоники» являются стандартным вариантом написания этих городов. Также я опустил диакритические знаки в османских транскрипциях. Они имеют смысл, только если вы способны читать оригинал.
Прелюдия
Фриц Ноймарк написал одну из самых замечательных книг на немецком языке – свои воспоминания о Турции, «Убежище на Босфоре» (Zuflucht am Bosporus). Он не был романтиком, но описывает, как в конце лета 1933 года прибыл на корабле в Стамбул. В те дни это был необыкновенно зеленый, полный деревьев город. Вы двигались мимо Голубой мечети, затем мимо Айя Софии и дворца Топкапи, и останавливались в бухте Золотой Рог при входе в Босфор, в Галате, над которой высилась средневековая итальянская башня, узнаваемая благодаря картинам эпохи Ренессанса. Грузчики-курды доносили ваш багаж до состоящей из ступенек улицы в греческой Скалакии, и вы поселялись в Парк-отеле – здании в виде свадебного торта в стиле арт-деко, рядом со старым немецким посольством.
Вскоре после прибытия Ноймарку пришлось посетить прием, данный министром иностранных дел: если вам нужен был вечерний костюм, греческий портной шил его за три дня. Беженец из нацистской Германии, Ноймарк нашел место новом университете в Стамбуле, обучая студентов тонкостям финансов.
Примерно тысяча таких немцев прибыла в Турцию в это время, и какое-то время казалось, что их будет возглавлять Альберт Эйнштейн, который собирался принять здесь кафедру теоретической физики – хотя в конце концов он ее так и не принял, поскольку рассчитывали, что он будет преподавать, а он преподавать не хотел; вместо этого он отправился в Принстон… Однако другие прибывшие немцы тоже были достаточно заметными личностями, и в течение десяти лет или около того новый Стамбульский университет претендовал на звание лучшего в мире.
Экономику здесь преподавал Вильгельм Рёпке, позднее ставший архитектором послевоенного немецкого экономического чуда; философию математики преподавал Ганс Райхенбах, который к тому же организовал турецкую лыжную команду. В своем роде гордостью этой коллекции являлся Гельмут Риттер – очень сложный, неприятный и противоречивый человек, который в Первую мировую войну служил в немецкой разведке. Он знал арабский и персидский языки до такой степени, что работал экспертом по мистической исламской поэзии; его уволили из Восточного института в Гамбурге за гомосексуализм (учитывая время и место, это должно было случиться гораздо раньше), после чего он отправился в Турцию, где первоначально зарабатывал на жизнь, играя на виолончели в струнном квартете на вокзале в Анкаре. Затем он стал библиотекарем Стамбульского университета, где приводил в порядок каталог, который до его прихода содержал крохотный старичок с бородой, неразборчиво записывая поступления на обрывках бумажек и складывая их в ящик.
Группа поддержки этих немцев также была очень высокого качества – в нее входил Карл Эберт, художественный директор и основатель Гинденбургской оперы, который в 1936 году создал школу оперы и драмы в консерватории Анкары, и композитор Пауль Хиндемит, который помог перестроить систему музыкального образования в Турции. Самой яркой звездой из всех них был Эрнст Рёйтер, позднее мэр Западного Берлина во время советской блокады и воздушного моста 1948 года. Его спасли из концентрационного лагеря английские квакеры, и в 1935 году он отправился в Анкару преподавать городское планирование.
Его турецкий язык был настолько хорош, что он принимал участие в комиссии по реформированию языка, целью которой была замена арабских и персидских слов на соответствующие старые турецкие, которые, как считалось, Рёйтер знал, так как был военнопленным в Центральной Азии в 1917 году. Может быть, он просто придумывал их. Кроме того, в Анкаре с большим уважением вспоминали его, как очень высокого человека в берете, разъезжавшего на старомодном велосипеде, а о его любовных связях ходило множество сплетен.
Сама Анкара признавалась европейцами из Центральной Европы вполне современной столицей: профессором Германом Джансеном – за планирование (разумное) и профессором Клеменсом Хольцмейстером – за исполнение (тоже разумное, но в итоге потерпевшее неудачу).
Турция нуждалась в этих людях, потому что была погружена в радикальную программу культурной, экономической и военной вестернизации. Сегодняшняя Турция, республика, объявленная в 1923 году примерно в тех же границах, что она имеет сегодня, являлась сердцем Османской империи, которая в период максимального расширения располагалась на трех континентах. Затем она пережила упадок, завершившийся падением в ходе Первой мировой войны. Сегодняшняя Турция появилась как результат национального сопротивления, и ее лидеры понимали, что ради избежания дальнейшего падения требовалось провести модернизацию.
Самая крупная реформа коснулась языка и была проведена в 1928 году. До того времени турецкий язык записывался арабским шрифтом и содержал большое число арабских слов, а там, где дело касалось эмоций и пищи – персидских. Однако арабский язык гортанный, всего с тремя гласными звуками, в то время как в турецком их восемь; вдобавок много трудностей связано с согласными звуками, так как в арабском языке присутствует четыре варианта «z». Если вашей целью является сделать грамотными массу людей, то для турецкого языка гораздо больше подходит латинский алфавит или даже кириллица.
Как часто случается в Турции, созидательной силой здесь оказалась армия. В Первую мировую войну, если требовалось отослать закодированную телеграмму, приходилось передавать оригинал французскими буквами, затем ее кодировали и посылали азбукой Морзе – точками и тире, а затем расшифровывали на другом конце. Офицеры уже высказывались по поводу того, что данный процесс следует упростить, и через десять лет после окончания войны это произошло: за один месяц алфавит латинизировали.
В итоге грамотность действительно распространилась должным образом, и сегодня в Турции каждый год делается 11 000 переводов с иностранных языков, в то время как на Среднем Востоке эта цифра составляет 300. Турецкие писатели вышли на мировую арену очень рано – «Рыбак из Галикарнаса»[3] стал бестселлером в Англии еще в 1940-х годах, так же как книги Орхан Памука сегодня. Но была и оборотная сторона: огромная часть литературной традиции оказалась утеряна, и в старом имперском Доме Прикладных наук – тогдашнее официальное название университета студенты сопротивлялись реформе, всячески затягивая переход на новые нормы. В 1932 году заведение было просто закрыто, и это объясняет прибытие такого большого количества иностранцев. То, что Гитлер выгнал из страны так много лучших немцев, было в этом смысле бонусом. Но они оказались лишь последними в длинной череде иностранцев. Выдающийся турецкий поэт XX века Назым Хикмет – внук высланного поляка – написал знаменитые строки о Турции: «простирающаяся из Азии и вытянувшаяся, как голова кобылы, в Средиземное море».
Часть первая
