Тим Вейнер - ЦРУ. Правдивая история
«Мой единственный самый большой кризис, самый трудный момент в жизни, стал результатом шпионского скандала с сотрудником ЦРУ»: Виснер: устная история, FAOH.
«Я спросил у своего шефа резидентуры, правда это или нет»: Иглбергер: устная история, FAOH.
«…в чем они изрядно набили руку»: Тернер С. Сжечь до прочтения: Президенты, директора ЦРУ и секретная разведка / Burn Before Read ing: Presidents, CIA Directors, and Secret Intelligence. Нью-Йорк: Hype rion, 2005. С. 187.
«У них здесь своя, уникальная культура»: из интервью Мак-Магона с автором.
«Они там все словно взбесились»: из интервью Мак-Магона с автором.
«Несмотря на текущие (и постоянно ухудшающиеся) нравственные проблемы, я подозреваю, что ЦРУ еще придумает ряд оригинальных идей»: меморандум для Збигнева Бжезинского, «Тема: Возможности проведения секретных операций в избранных [удалено] регионах», 5 февраля 1979 г., СНБ, JCL. Была, однако, еще одна секретная операция, которая началась при Картере и принесла свои плоды пятнадцать лет спустя. Ее целью было раскрытие связей между торговцами кокаином и правительством Колумбии. В 1977 г. «руководитель отделения ЦРУ приехал ко мне с планом участия ЦРУ в работе по борьбе с наркотиками, – рассказал Роберт У. Дрекслер, в то время заместитель начальника миссии в американском посольстве в Боготе. – Это нельзя было сообщать в Управление по борьбе с наркотиками. Что ж, я одобрил это дело, и мы приступили. Это была в целом превосходная операция, в ней мы использовали крайне небольшое число сотрудников колумбийских правоохранительных органов, которых бы могли контролировать, чтобы гарантировать, что они не обратились против нас и не были подкуплены, и в которой мы собирали разведывательные сведения за счет связей между торговцами наркотиками и высокопоставленными колумбийскими чиновниками. Идея состояла в том, чтобы передавать все это в Вашингтон. Надо сказать, программа работала очень хорошо. Собранные разведывательные данные были ужасающими, потому что свидетельствовали о стремительном распространении коррупции». В 1994 и 1995 гг. эта операция достигла кульминации с захватом – при поддержке ЦРУ – одной из главных колумбийских кокаиновых банд, картеля Кали. Это стало возможным в сотрудничестве с Управлением по борьбе с наркотиками.
В последующие девять месяцев ЦРУ оказалось не в состоянии предупредить президента Соединенных Штатов о вторжении, которое целиком изменило облик мира: хотя почти все отчеты о неспособности предупредить по поводу советского вторжения в Афганистан остаются засекреченными, Дуглас Макичин, заместитель директора разведки с 1993 по 1995 г., опубликовал оценку работы ЦРУ в 2002 г., базируя свою работу на секретных документах, а также на собственном личном опыте одного из лучших советских аналитиков агентства (Макичин Д. Предсказание советского вторжения в Афганистан: Отчет разведывательного сообщества // Центр исследования разведки. 2002. CIA/CSI). Мой отчет о провалах в значительной степени полагается на его работу, так же как на интервью с Бжезинским и Гейтсом.
«…ухудшение ситуации не предвещает эскалации советского военного вмешательства в форме прямых боевых действий»: Гейтс Р.M. Из тени: История пяти президентов и о том, как они выиграли холодную войну. Нью-Йорк: Simon & Schuster, 1996. С. 132. Хотя Гейтс так не говорит, этот отрывок, очевидно, появился в президентском ежедневном резюме.
«ЦРУ не видит в этом радикального наращивания сил»: «Тема: Иран», Специальный комитет по координации, 17 декабря 1979 г., коллекция Архива национальной безопасности.
«Темпы развертывания советских войск не предполагают… непредвиденную ситуацию или повышенную срочность»: 19 декабря 1979 г., доклад президенту процитирован в «Советском вторжении в Афганистан», засекреченная история ЦРУ, цитаты из которой приводятся в книге Д. Макичина «Предсказание советского вторжения в Афганистан: Отчет разведывательного сообщества» (Центр исследования разведки, 2002, CIA/CSI).
…советское вторжение стало для Соединенных Штатов «зрелищным мероприятием»: Макичин Д. Предсказание советского вторжения в Афганистан: Отчет разведывательного сообщества // Центр исследования разведки. 2002. CIA/CSI.
Глава 37
«Этот шаг, по-видимому, не оставил никаких отговорок для американского «нейтралитета» и подтвердил, что шах является нашей марионеткой»: Пречт: устная история, FAOH. В сентябре 1979 г. Пречт находился в одной из вашингтонских больниц и ожидал операции: «Перед входом в операционную я заметил еще одного человека, который лежал в ожидании своей очереди. Это был Лой Хендерсон, который в 1953 г., когда свергли Моссадыка, работал в Иране послом. И я подумал: «Присутствовал при создании… и присутствует при разрушении». После того как я был в состоянии ходить, я отправился к нему в палату… Я спросил его, каким был [шах] тогда в Иране. Он ответил: «С ним никто не считался. Он ничего не значил. Это был слабый человек. И все же нам приходилось иметь с ним дело» Итак, он подтвердил то, что я давно подозревал: шах просто кичился своей властью, которая пришла в Иран вместе со скачком доходов от нефти; немаловажную роль сыграла и лесть со стороны Никсона и Киссинджера и других иностранных лидеров».
…президент Картер назвал иранскую монархию «островом стабильности в море хаоса»: фраза, которую использовал президент Картер, имела под собой иранское происхождение. Киссинджер в докладной записке Никсону в октябре 1969 г. сообщил, что шах «искренне посвящает себя Западу и чувствует ту хорошую работу, которую он делает в Иране – на этом «островке стабильности», как он его назвал, и который оказывает тем самым важную услугу свободному миру» (Киссинджер – Никсону, 21 октября 1968 г., FRUS, 1969 – 1976, т. E-4, рассекречено 12 сентября 2006 г.).
Несколько дней спустя впечатления наблюдательного Говарда Харта с улиц иранской столицы стали намного более мрачными: Тернер, Центр Миллера по связям с общественностью, Университет Вирджинии, 7 сентября 2005 г.
«На уровне премьер-министра состоялся ряд весьма щепетильных и секретных бесед»: Брюс Лейнген: устная история, FAOH.
«Мы заплатили за это»: Брюс Лейнген: устная история, FAOH.
«Мы словно пребывали во сне»: Тернер С. Сжечь до прочтения: Президенты, директора ЦРУ и секретная разведка / Burn Before Reading: Presidents, CIA Directors, and Secret Intelligence. Нью-Йорк: Hyperion, 2005. С. 180.
«У нашего народа нет никакого понятия… по поводу того, что это такое и как это объяснить»: заметки Харта, Центр Миллера, 7 сентября 2005 г.; Миллер Г. От холодной войны к холодному приему // Los Angeles Times. 2005. 19 мая.
«Об Иране я знал немного»: Уильям Дж. Догерти: интервью для устной истории, FAOH.
«Насчет нападения на посольство не волнуйтесь, его больше не будет»: Догерти У.Дж. В тени аятоллы: Заложник ЦРУ в Иране» / In the Shadow of the Ayatolla: A CIA Hostage in Iran. Аннаполис, Мэриленд: Naval Institute Press, 2001. С. 3.
«Да бог с ним, с шахом! Он так же неплохо проведет время за игрой в теннис в Акапулько, как и у нас в Калифорнии»: из интервью Джимми Картера, Джимми Картер: проект устной истории, Центр Миллера, 29 ноября 1982 г.
«Эти иранцы сочли невообразимым то, что ЦРУ когда-либо направит в такое критическое место, как Иран, человека, который окажется настолько не осведомленным по поводу местной культуры и языка»: Догерти: интервью для устной истории.
Эта операция была спланирована Тони Мендесом, мастера фальсификации и маскировки: из интервью Мендеса с автором; Вейнер Т. ЦРУ чтит мастера по созданию призраков / Master Creator of Ghosts in honored by C.I.A. // Нью-Йорк таймс. 1997. 19 сентября. См. также: Мендес А.Дж. Классический случай мошенничества / A Classic Case of Deception // Studies in Intelligence. 1999/2000. Зима. CIA/CSI.
«Все предпринимаемые усилия во многом опирались на ЦРУ»: Квейнтон: устная история, FAOH.
«У меня до сих пор хранится та фотография. На ней бывший президент выглядит каким-то неуклюжим, а я вообще похож на застывший труп»: Уильям Дж. Догерти: интервью для устной истории, FAOH.
Захват заложников был «актом возмездия» за переворот 1953 года в Иране…: Поллак К.М. Персидская загадка: Конфликт между Ираном и Америкой. Нью-Йорк: Random House, 2004. С. 128 – 180.
Глава 38
«Его представления о том, как вести войну против тоталитарной власти, четко сформировались еще во время Второй мировой войны»: из интервью Гейтса с автором.
