Холокост и православная церковь - Шкаровский Михаил Витальевич
еще не наступило, и это решение будет отложено на неопределенный период.
Но Гитлеру не терпелось поскорее искоренить влияние христианских конфессий. Представления о его истинных чувствах и намерениях в июле 1941 — июле 1942 г. дают стенографические записи застольных разговоров фюрера в ставке верховного главнокомандования, сделанные министерским советником Г. Геймом и молодым немецким чиновником Г. Ликером, опубликованные впервые в 1950-е гг. Согласно этим записям И ноября 1941 г. Гитлер заявил: «Партия хорошо делает, не вступая ни в какие отношения с церковью. У нас никогда не устраивались молебны в войсках. Пусть уж лучше — сказал я себе — меня на какое-то время отлучат от церкви или предадут проклятью. Дружба с церковью может обойтись очень дорого». А 13 декабря он подчеркнул: «Война идет к концу. Последняя великая задача нашей эпохи заключается в том, чтобы решить проблему церкви. Только тогда германская нация может быть совершенно спокойна за свое будущее… В юности я признавал лишь одно средство — динамит. Лишь позднее я понял: в этом деле нельзя ломать через колено. Нужно подождать, пока церковь сгниет до конца, подобно зараженному гангреной органу… У меня шесть дивизий СС, ни один из этих солдат не ходит в церковь, и тем не менее они со спокойной душой идут на смерть. Христос был арийцем, но Павел использовал его учение для того, чтобы мобилизовать преступные элементы и заложить фундамент псевдобольшевизма». Подобных утверждений фюрера в записях его застольных бесед очень много, к своим послевоенным антицерковным планам он возвращался в разговоре довольно часто. Например, 7 апреля 1942 г. сказал, что после войны «примет меры, которые очень сильно помешают католической церкви привлечь на свою сторону молодое поколение… стать духовным лицом будет позволено лишь тому, кому уже исполнилось 24 года и кто отбыл трудовую повинность и отслужил в армии», а 4 июля заметил: «После окончания войны конкордат будет расторгнут. Ему лично доставит большое удовольствие перечислить церкви все те случаи, когда она сама нарушала его»134.
Иногда в литературе высказываются сомнения в подлинности записей Пикера. На наш взгляд, для этого нет никаких оснований. В немецких архивах сохранились более поздние заметки, сделанные лично Борманом и заверенные его подписью, в которых приводились совершенно идентичные резко антихристианские высказывания Гитлера. Согласно этим заметкам 26 января 1943 г. фюрер в своей ставке говорил: «…Римское государство было уничтожено христианством; так называемая религия Павла революционизировала рабов и римское недочеловечество. Культурное воздействие государства в то время характеризовалось следующим образом: римские деятели культуры, римское государство создавали прекрасные произведения искусства, а так называемые произведения искусства, созданные христианами тех лет и сохранившиеся в катакомбах, несли большевистско-футуристические черты. Вся величина противоположности между язычеством и христианством проявляется в гигиене, которую оба имели: мы даже сегодня удивляемся римским водопроводам и баням! Христианство напротив подавляло всякую природнонеобходимую гигиену; существовал один святой, который жил в собственных испражнениях. Еще сейчас монахиням запрещено мыться в бане раздетыми. Они моются так же как дети, которые были воспитаны “английскими девами”, в длинных рубахах. Как выглядел бы мир, если бы христианство не пришло и научные исследования не остановились бы на 1500 лет! В каком размере христианство уничтожило языческую культуру, мы едва ли можем сегодня представить»135.
Когда читаешь подобные фразы, просто поражает глубочайшая, прямо-таки звериная ненависть Гитлера ко всему связанному с христианством, в котором фюрер вообще не видел ничего мало-мальски позитивного. И записанные Борманом высказывания иногда почти дословно совпадают с заметками Пикера, при котором Гитлер, например, заявлял: «Античность была куда лучше нынешних времен, поскольку не знала ни Христа, ни сифилиса… По своему происхождению эта религия — еврейская, вынуждающая людей гнуть спину по звуку церковного колокола и ползти к кресту чуждого Бога»136.
При таких обстоятельствах никакие формальные запреты на проведение в ходе войны антицерковных акций не выполнялись. На практике в Третьем рейхе до самого его крушения шла неослабная малая война против христианских конфессий, которой руководил лично Борман. И он по указанию фюрера неустанно готовил нацистскую партию к грядущему окончательному сведению счетов с Церковью. Так, в феврале 1942 г. Гитлер постановил «принципиально до конца войны» не разрешать преобразование и создание новых церковных союзов, общин и приходов. 13 октября 1942 г. всем религиозным организациям предписывалось сдавать металлические предметы на нужды оборонной промышленности и т. д.137
Репрессии священников никогда не прекращались полностью. Например, 23 октября 1941 г. был арестован настоятель берлинской католической Хедвигскирхе Бернгард Лихтенберг, который с ноября 1938 г. ежедневно публично молился «о евреях и всех несчастных узниках концлагерей». 22 марта 1942 г. священник был осужден и вскоре умер. Один из его товарищей по заключению, некатолик, после похорон подошел к заключенному-католику и сказал: «Сегодня похоронили святого». Когда в тюрьме его посетил епископ, Б. Лихтенберг поделился с ним планами, после освобождения присоединиться к депортированным в гетто Лодзи берлинским крещеным евреям в качестве их духовника, стараясь представить себе, как отнесся бы к этим планам Папа. Современный исследователь пишет: «Если бы он (Лихтенберг) дожил до конца войны и узнал бы обо всем, то был бы потрясен, хотя, наверняка, остался бы непоколебим. Ведь римский первосвященник в безопасности Ватикана ни разу не сделал того, что ежедневно делал Лихтенберг, который в течение почти трех лет публично и без иносказаний молился за евреев»138.
Действительно, на протяжении всей войны Пий XII молчал о Холокосте. Между тем начиная с 1942 г. Ватикан получал отчеты об уничтожении евреев в лагерях смерти. Президент США Франклин Рузвельт в июле того же года, после принятия в Ванзее нацистского плана об «окончательном решении еврейского вопроса», обратил внимание Папы на то, что замалчивание фактов истребления евреев может нанести Ватикану огромный моральный урон и иметь для него самые печальные последствия. В январе 1943 г. президент польского правительства в изгнании Владислав Рачкевич призвал Папу осудить нацистский террор в Польше и оказать помощь преследуемым евреям. Берлинский епископ Конрад Прайзинг дважды просил Пия XII выступить с публичным обращением в защиту евреев, но все было напрасно. И уже тогда многие критиковали Папу за то, что он занял позицию нейтралитета.
На эту позицию влияли и антикоммунистические убеждения Пия XII. В конце лета 1943 г. секретарь Ватикана по иностранным делам заявил, что судьба Европы зависит от победы Германии на Восточном фронте, а в августе 1943 г. представительство Ватикана в Вашингтоне предостерегало государственный департамент США о том, что поражение Германии может привести к быстрому распространению коммунизма в Европе. В ноябре 1943 г. Пий ХП поручил кардиналу Чезаре Орсениго добиться встречи с Гитлером; очевидно, что это решение было принято не без давления со стороны союзников по антигитлеровской коалиции. Встреча состоялась, но фюрер категорически отказался обсуждать еврейский вопрос. Ватикан, как видно из опубликованных в 2000-е гг. документов, считал, что любые выступления Церкви в защиту евреев не только не остановят их массового уничтожения, а лишь ускорят их. К тому же Папа опасался, что репрессии могут затронуть и католиков139.
Вопреки опасениям нацистов, Пий XII молчал даже 18 октября 1943 г., когда во время облавы в Риме тысяча евреев, в основном женщины и дети, была отправлена в Освенцим. В то же время, с ведома и согласия Папы, около 4 тысяч евреев нашли убежище в монастырях и в зданиях, принадлежащих Католической Церкви, а несколько десятков человек были спрятаны в самом Ватикане. В целом же на оккупированных нацистами территориях существовало много подпольных католических организаций, спасавших истребляемых людей. С их помощью около 37 тысяч евреев смогли покинуть зону оккупации по фальшивым паспортам. В одной из таких организаций в Польше некоторое время работал будущий Папа Иоанн Павел П (К. Войтыла).
