Томас Рид - Мальчики на севере
- Мы не самоеды, а финны! - обиженно возразила лопарка.
- Все равно, такая же дрянь.
Пинк плюнул и с досадою отвернулся.
- Эта лопарка устала, - после некоторого молчания сказал он по-английски Стюарту. - Предложить ее лечь спать, а потом, когда она уснет, я сообщу вам об одной штуке, которая только что пришла мне в голову.
Усталая лопарка не заставила себя долго уговаривать, и едва успела улечься на разостланную ей на полу волчью шкуру, как сейчас же крепко заснула.
- Ну, теперь ее и пушками не разбудишь! - засмеялся Пинк. - Видите, в чем дело, - обратился он к Стюарту, - так как вы не согласны хорошенько поколотить этих негодяев, то надеюсь, не откажете в удовольствии немного попугать их, не причиняя им никакого вреда.
- Согласен, - засмеялся Стюарт, - но каким образом?
- У меня есть цельная шкура довольно большого медведя, которого я ухлопал осенью перед вашим приходом. Мы завтра возьмем ее с собою. Не доходя немного до лопарей, я наряжусь медведем и слегка попугаю их. Согласны, а?
Стюарт громко расхохотался, представляя себе громадную фигуру американца, наряженную медведем и переполох лопарей.
- Согласен, согласен! - сказал он сквозь смех. - А если они будут стрелять в вас?
- Как? Эти лопари-то? Да им в двух шагах в стог сена не попасть! презрительно заметил Пинк и стал разыскивать медвежью шкуру.
Шкура вскоре нашлась. Пинк примерил ее - необходимо только было проделать отверстие для глаз и устроить кое-какие приспособления. На это ушло несколько часов. Пинк снова примерил ее и остался очень доволен ею.
Покончив с этим, оба друга улеглись спать.
Под утро Стюарт и лопарка были разбужены каким-то свирепым ворчаньем и вознею в шалаше.
Стюарт первый открыл глаза и громко расхохотался, заметив наряженного медведем Пинка, который свирепо рыча, расхаживал по шалашу. Не то было с бедной лопаркой. Едва она успела взглянуть на мнимого медведя, как испуганно выскочила наружу с громким криком:
- Медведь! Медведь!
Стюарту с трудом удалось догнать и успокоить испуганную лопарку. Он объяснил ей маскарад Пинка, и она решилась вернуться в шалаш, со страхом, однако, поглядывая на мнимого медведя.
После этой сцены был приготовлен завтрак. Плотно закусив, Пинк со Стюартом закрыли шалаш, в котором оставались вещи американца, и в сопровождении лопарки и отправились в путь.
На дороге им пришлось раз переночевать в лесу. Ночи сделались так коротки, что, просидев несколько часов на деревьях, путники с рассветом снова пустились в дорогу.
Вскоре они подошли к небольшому лесу, за которым виднелось стадо оленей, принадлежавшее, по словам лопарки, ее семье. Путники остановились, и Пинк стал наряжаться медведем.
- Вы оставайтесь пока здесь, а я отправлюсь на разведку, - сказал Пинк, окончивши маскарад и направляясь к стаду.
- В случае надобности позовите меня, - крикнул ему вслед Стюарт.
При стаде находилось двое лопарей, Гарри и несколько собак.
Увидев громадного медведя, опиравшегося на длинное ружье, оба лопаря с громкими криками недоумения и испуга побросали свои палки и бросились бежать по направлению к юртам; вслед за ними с визгом и лаем побежали и собаки.
Гарри остался один, окруженный дрожавшими всем телом оленями, и решительно не знал, что ему делать. Гордость не позволяла ему бежать, а защищаться он не мог, потому что у него не было никакого оружия, кроме простой палки.
Но вдруг медведь вывел его из этого затруднительного положения.
- Эй, Гарри, пойдите сюда! - закричал медведь на чистом английском языке.
Удивленный мальчик начал оглядываться по сторонам. Он давно ни от кого не слыхал английского языка, кроме брата, с которым уже несколько дней не видался, и очень обрадовался, услыхав звуки родного языка, но никак не мог догадаться, кто его зовет.
- Что вы мне ничего не отвечаете, черт возьми! - продолжал веселым тоном медведь, подходя к мальчику и протягивая ему лапу.
Но Гарри испуганно попятился от него и недоумевающе смотрел на странного зверя, который говорил человеческим языком и вдобавок по-английски.
- Ха-ха-ха! - закатился медведь. - Вы не узнаете меня?
- А Цезаря Пинка помните? - продолжал медведь.
- О, да, хорошо помню!
- Ну, так он перед вами!
И мнимый медведь все рассказал обрадованному мальчику и прибавил:
- Теперь идите вон в тот лес, там ждут мистер Стюарт и ваша знакомая лопарка. Подождите там меня, я пойду выручать вашего брата. Кстати, где он?
- Не знаю, я уже несколько дней его не видал.
- Ну, я найду его. До свидания!
Во время этого разговора в четверти мили стояла группа лопарей и с величайшим удивлением смотрела на эту странную беседу их пленника со страшным зверем.
Но, увидев, что медведь направляется в их сторону, лопари с воплями ужаса бросились бежать куда глаза глядят, разбросав по дороге все свое немудреное оружие, в том числе и ружья, отнятые у пленников. Свирепо рыча и размахивая своим длинным ружьем и подобранными по дороге ружьями мальчиков, мнимый медведь быстро шагал за улепетывавшими во весь дух лопарями. Все они были на лыжах, и Пинк понял, что ему не догнать их, да и надобности не было: они уже и так были достаточно перепуганы. Он умерил шаги и, подойдя к одной юрте, вошел в нее. Там он нашел Гаральда, который, очевидно, опять что-то напроказив, был связан и печально сидел в углу.
Произошла почти такая же сцена, как с Гарри, с тою только разницей, что Гаральд, узнав, с кем имеет дело, бросился к мнимому медведю на шею и крепко расцеловал его.
Вскоре все соединились и весело направились в шалаш Пинка, куда и попали на другой день утром без особенных приключений.
15. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Через несколько дней вся компания собралась покинуть Лапландию. Они брали с собой лопарку, не пожелавшую возвращаться к родным.
Вскоре путешественники благополучно добрались до Гаммерфеста. Для всех было большим праздником вымыться и переодеться в чистое платье. Только одна лопарка, когда ее заставили сделать то же, нашла, что это лишнее, и едва не захворала с горя, расставаясь со своими лохмотьями.
В Гаммерфесте Стюарт и его воспитанники пробыли два дня, употребив их на отдых и приведение себя в приличный вид. Срок их возвращения в Англию уже прошел, и полковник начал, вероятно, беспокоиться о своих сыновьях.
Распрощавшись с Пинком, оставшимся на некоторое время в Норвегии, и взяв с него слово навестить их, наши путешественники отправились наконец в Англию, захватив с собою и лопарку, уже преображенную и одетую в приличный костюм. Описывать обратный путь не стоит: он был без особенных приключений. В Христиании путешественники сели на пароход, отходивший в Англию, и через неделю прибыли в Лондон, а оттуда прямо проехали в имение полковника Остина, находившееся от столицы в нескольких часах езды по железной дороге.
Сам полковник уже более месяца как возвратился из своей поездки и каждый день с нетерпением ждал возвращения сыновей и их воспитателя.
В одно прекрасное утро полковник сидел с сигаретой в зубах на балконе своего дома и рассеяно просматривал "Таймс". Вдруг раздался стук подъехавшего экипажа. Полковник выглянул через решетку балкона и заметил трех высоких молодых людей, выходивших из экипажа. Одеты они были все одинаково, но один из них казался старше и лицо его было обрамлено небольшою бородою, а остальные двое выглядели еще совсем юношами.
Последние, выскочив из экипажа, поспешно открыли дверцу прежде, чем кто-либо из прислуги успел это сделать, и почтительно пропустили впереди себя по лестнице молодого человека с бородой, который, ласково улыбнувшись, поблагодарил их наклоном головы и быстро поднялся по лестнице. За ним следовали и его спутники.
Полковник был поражен. Неужели это его грубые и неотесанные сыновья? Не успел он еще прийти в себя, как молодые люди уже подходили к нему.
Полковник встал и, протягивая обе руки молодому человеку с бородой, вскричал взволнованным голосом:
- Стюарт! Это вы?
- Я, полковник, здравствуйте! - весело отвечал тот.
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогой друг! - приветствовал его старик. А это... неужели Гарри и Гаральд? - спросил он, с удивлением оглядывая с головы до ног молодых людей, скромно стоявших позади своего воспитателя.
- Это мы, дорогой отец. Позволь и нам обнять тебя, - проговорил Гарри, делая шаг к отцу.
Полковник раскрыл объятия - оба юноши бросились в них и замерли на груди отца.
После обеда, когда полковник и Стюарт сидели вдвоем на балконе, первый сказал последнему:
- Не понимаю, дорогой Стюарт, каким чудом вы могли так преобразить моих сыновей?
- Я вам говорил перед вашим отъездом, полковник, что из них можно будет кое-что сделать, и вот, видите, мои слова оправдались.
- Спасибо, спасибо, дорогой друг! Я никогда не забуду вам этой громадной услуги, - говорил взволнованным голосом счастливый отец, крепко пожимая руку своему собеседнику.
