Сергей Карпущенко - Коронованный странник
И ещё об одном обстоятельстве думал Александр с краской стыда на лице: "Именуюсь именем чужим, не тем, что мне при крещении дано было. Грех-то какой! А в лавру приеду, кем тогда представиться архимандриту? Или открыться ему во всем? Нет, страшно - вдруг проговорится кому-нибудь! Так Норовым к нему и войду да упрошу поскорее пострижение совершить, чтобы от чужого имени избавиться, от мирского вообще. Да, назовут меня при постриге Пафнутием каким-нибудь или Никитой, и все забыто будет за стеной монастырской, да за крепкой стеной имени нового. Скорей бы до Киева добраться! И то ещё дурно, что узнавать во мне императора стали. Не пошел бы распространяться тот Шервуд о сходстве заезжего капитана с государем императором - догонят, вернут, уговорят вернуться, а человек я слабый, соглашусь, вот и возвращусь со стыдом, опозоренный - от обязанностей удрать-де захотел, дезертиром заглазно называть станут. Боже, добраться бы поскорей до лавры!"
Так ехал Александр в коляске с поднятым кожаным верхом, не желая любоваться ни прелестными сельскими видами с рощицами, уже облаченными в золото осенней листвы, с холмиками, на которых сказочными великанами стояли ветряные мельницы, с белыми крестьянскими хатками. Все было безразлично Александру, недовольному собой, спешащему поскорее стать другим человеком.
Но однажды из состояния задумчивости вывел его голос Ильи, замедлившего бег тройки и спросившего у кого-то:
- Эй, мужчина, а что за городишка там вона, впереди виднеется?
- Дак то ж Гомель, сыне! - словно удивляясь вопросу, ответил "мужчина", а Илья тут же повернулся к Александру:
- "Ваше высокоблагородие, переночуем в Гомеле аль нет?
Лошади уж заморились, не кормлены, да и вам отдых-то не помешал бы. Три дня едем, на постоялых дворах ночуем, а здеся, по всему видно, гостиница приличная отыщется. Отоспитесь за милую душу.
Александр, уже готовый было провести эту ночь где-нибудь посреди поля, в коляске, укрывшись теплой меховой полстью, хотел уже отдать приказание не останавливаться в городе, но вдруг подумал: "А что? И впрямь пусть лошади отдохнут, да и Илья с Анисимом устали".
- Ладно, ищи гостиницу, да только поприличней.
- Самую лучшую отыщем, вашесыкородие, - по-военнному, вжившись в роль капитанского денщика, ответил Илья и хлестнул по крупу коренника кнутом.
- Но-о, пошли, доходяги!
"Приличную" гостиницу, однако, искали долго. Уже въехав в город, Анисим и Илья долго расспрашивали прохожих, где сыскать такую, чтобы "хорошему барину" было покойно провести ночь, а перед сном получить вкусный ужин. Наконец дали адрес, и скоро тройка остановилась у двухэтажного деревянного дома с высоким крыльцом. Большая вывеска с коряво выведенными буквами подсказала, что Александр скоротает ночь в самом "Париже". Увидев вывеску, Александр усмехнулся и при помощи соскочившего с облучка Анисима сошел на булыжник мостовой.
Он был одет в сюртук, но погоны обер-офицера тут же привлекли внимание гостиничных служителей, облепивших Александра, едва он вошел в зал, как мухи сахарную голову.
- Благодарим, что почтили нас своим присутствием!
- Вы в лучшей гостинице Гомеля! Наисовершеннейшие удобства! И совсем недорого!
- Апартаменты в три покоя с умывальником и отхожим местом!
Служители кланялись со сладкими улыбками на лицах в ожидании щедрых чаевых. Появился и сам хозяин гостиницы в поношенном фраке с затертыми до белизны швами. Тоже кланялся и улыбался. И Александру все это было неприятно видеть, потому что закралась мысль: "А не узнали ли они меня? Неужели перед капитаном так бы лебезили?"
- Я только на одну ночь. Покажите моим людям, куда снести вещи, - с недовольной миной на лице заговорил Александр. - И ужин приготовьте, покуда я умоюсь.
- Все будет сделано в самом лучшем виде, не тревожьтесь! - так и таял хозяин. - Поросенок с хреном? Уха стерляжья? Кулебяка? Водочки подать?
- Да, все годится только всего понемногу.
- Останетесь довольны, господин офицер!
Когда через полчаса Александр спустился в зал, два половых, чуть касаясь его локтей, по-холуйски согнувшись в поясницах, повели его к столу, накрытому, заметил сразу Александр, давно не стиранной скатертью. Ложка, вилка, хоть и серебряные, но потемневшие, не чищенные уже с полгода.
"Ну, а в монастыре-то лучше разве будет? - утешил себя Александр. Оловянными ложками есть буду, а то и деревянными. Готовиться надо..."
Даже не взглянув на гафинчик с водкой, Александр принялся за уху, в которой вместо стерляжьего мяса плавали несколько хрящей, вдобавок к этому уху была пересолена настолько, что, съев всего несколько ложек, Александр отставил тарелку подальше, хоть и подумал между тем: "А в лавре-то на хлебе и квасе сидеть придется".
А поросенка и кулебяку все не несли. Александр, скучая, стал посматривать на сидящих за соседними столами людей - каких-то мелких чиновников, мещан, скверно одетых, бранившихся, кричавших, уже порядком захмелевших, а из соседней комнаты, где, видимо, находился бильярд, вперемешку со стуком шаров, неслось:
- Карамболем бей, карамболем, ослиная твоя башка!
- Да не учи ты меня хрен еловый, а то кием заеду по сусалам, и будет тебе карамболь с карамелем вместе! Вот так, третьего в лузу!
- А и не попал, косорукий черт, не попал! Говорил же, карамболем бить надо! Ну, полезай под стол, да чтоб пять раз из конца в конец прошмыгал!
Проигравший, видно, и впрямь полез под стол, потому что раздалось улюлюканье, стук кулаков по столу и крики:
"Так тебе и надо, ослиной морде! Не станешь больше в благородную игру играть - ишь, мастак выискался!
Александру стало до того противно, муторно, что он уже хотел сказать половому, чтобы еду принесли в его "апартаменты", но тут в зал буквально влетел огромного роста человек в синем долгополом кафтане с длинной, чуть ли не до половину груди бородой. За ним, семеня. поспевал парень в фуражке, тоже в длинном кафтане. Бородатый же, добежав до середины зала, закричал, не обращая внимания на посетителей:
- Гришка! Гришка! Подь сюды скорее! Сам Поликарп Кузьмич по твою лохматую душу явился!
Подбежавшим к нему Гришкой был тот самый хозяин гостиницы, что рекомендовал Александру "апартаменты" с умывальником и отхожим местом. Хозяин замер перед бородатым в подобострастной позе, а человек в синем кафтане притянул его к себе за лацканы фрака и что-то стал шептать ему на ухо. Хозяин согласно кивал, торопливо говоря:
- Согласен, Поликарп Кузьмич, на все согласен, по рукам, по рукам!
А потом бородатый оттолкнул от себя человека во фраке, и тот быстро скрылся за дверью. Поликарп же Кузьмич с достоинством и даже с презрением обвел взглядом сидевших за столами людей и вдруг замер, увидев Александра. Он смотрел на него своими страшными, втиснутыми глубоко внутрь черепа глазами долго, и Александру стало очень неловко. "Узнал!" - подумал он со страхом и отвернулся. Но Поликарп Кузьмич уже шел к его столу, но не стремительной походкой, а едва ли не на цыпочках, чуть согнувшись. Остановившись неподалеку, он низко, в пояс поклонился Александру, украсив свое широкое, смуглое лицо льстивой улыбкой:
- Позволю себе отрекомендоваться - Поликарп Кузьмич Переделкин, купец второй гильдии и заводчик. Зело приятно зреть в столь гадком месте особу, украшенную воинским мундиром. Премного обяжете, ваша милость, ежели позволите присесть хоть на самый краешек стула близ вашего стола.
Александру было неприятно соседство этого человека, но он с любезной улыбкой кивнул:
- Да, да, садитесь.
Когда купец, точно выученный медведь, осторожно опустился на стул, то вкрадчиво, что давалось ему с великим трудом, заговорил:
- Судя по вашей благороднейшей внешности, в гвардии изволите служить?
- Н-нет, в армейском егерском полку, - и добавил хотя сразу же осознал, что совершил ошибку: - Капитан Василий Сергеич Норов.
- Ах-те-те-те! - покачал головой Поликарп Кузьмич. - А по статской линии какое соответствие сему чину имеет быть?
- Титулярный советник, девятый класс. Впрочем, мне скоро выходит майорский чин, а это уж, согласно табели, коллежский асессор, - невольно солгал Александр, потому что что-то подсказало ему - титулярным советником государю быть совсем уж не с руки.
- Ах-те-те-те! - чуть ли не с восторгом воскликнул купец. - Стало быть, потомственный дворянин?
- Разумеется.
Купец сделал плечами какое-то нетерпеливое движение и придвинулся поближе к Александру.
- А позвольте моему невежеству спросить: и именьецем обладаете?
- Есть небольшое, с полтыщи душ в Тамбовской губернии.
- Ах вы, милый мой батюшка! - весь сиял от восторга Поликарп Кузьмич. - С кем довелось за одним столом-то сиживать. Вовек не забуду милости вашей, господин капитан!
"Знал бы ты, борода, с кем сидишь, так и вовсе бы язык отнялся", - не без самодовольства подумал Александр, а "борода" продолжал:
