П Перминов - Под сенью восьмиконечного креста (Мальтийский орден и его связи с Россией)
Более трех десятилетий Пинто оставался великим магистром Ордена. Враги распространяли слух, что долголетие великого магистра имело сверхъестественный характер. Пинто подозревали в занятиях черной магией. Этому способствовала и его тесная связь с известным авантюристом Калиостро, бывавшим на Мальте в годы правления Пинто. На проходившем в Париже судебном процессе Калиостро давал понять, что он является незаконнорожденным сыном Пинто и принцессы Трабезундской и посвящен великим магистром в оккультные {71} тайны. Эта легенда до сих пор имеет хождение на Мальте. Впрочем, доказано, что Пинто действительно содержал алхимическую лабораторию в своем дворце в Валлетте, а также в Вердале, где ее и обнаружили впоследствии в одной из бесчисленных потайных комнат.
Пинто был человеком весьма тяжелого характера. Это сделало его впоследствии в глазах общественного мнения ответственным за многие беды, которые постигли Орден. Ролан де ля Платьер, посетивший Мальту после его смерти, писал: "Это был безнравственный человек, не соблюдавший приличий. Он издевался над всем, запутал все дела, разорил казну". Однако всего за три года до смерти великого магистра Вильям Гамильтон давал ему совершенно противоположную характеристику: "Великий магистр, несмотря на то, что он перешел рубеж 90 лет, находится в прекрасном здоровье, и ни его ум, ни память ни в чем не подводят его. Беседы с ним весьма полезны и поучительны".
С XVIII века возрастает интерес к Мальте как к важному опорному пункту в Западном Средиземноморье. Англия, Франция, Королевство обеих Сицилий начинают ожесточенное соперничество за влияние на острове. На Мальте постоянно находились послы Франции, Испании, Англии (с 1783 г.), Австрии, Португалии и Неаполя. Дипломатические представители Ордена в этих странах также обладали статусом чрезвычайных и полномочных послов.
Особое значение для острова имели связи с Францией. Французские монархи были, по сути, протекторами Ордена. Людовик XV даровал рыцарям право жить во Франции, служить во французской армии и флоте, освободив их от налогов, которыми облагались иностранцы. В благодарность великий магистр направлял французскому королю ежегодно двух соколов. Их привозил рыцарь, который специально снаряжался в это путешествие. С Мальты в Версаль везли ящики с апельсинами, лимонами и гранатами для королевы и ее дочери, а также конфеты из апельсинового сока для короля. Как известно, Людовик XV был гурманом.
С середины 80-х годов Франция с растущим подозрением следила за обострением дипломатической борьбы вокруг Мальты. Особенно встревожились в Париже, когда после визита австрийского императора Иосифа II в Неаполе распространились слухи о якобы заключенном между Неаполем и Россией соглашении, согласно которому Королевство обеих Сицилий якобы отказывалось от своих прав на Мальту в пользу Ека-{72}терины II. Роган с негодованием отвергал эти измышления, однако даже в его ближайшем окружении, как мы скоро убедимся, были деятели, заинтересованные в распространении подобной дезинформации.
Орден имел своего посла в Риме. Однако отношения рыцарей с папой всегда были сложными. Еще в эпоху крестовых походов папа не одобрял чрезмерную, по его мнению, самостоятельность великих магистров. С 1574 года, когда в Биргу обосновался инквизитор, обладавший целой сетью шпионов и информировавший Рим о мельчайших событиях повседневной жизни Ордена, ситуация еще больше обострилась. На Мальте считали, что из Рима живущих в Италии рыцарей настраивают против великого магистра.
С момента прибытия Ордена на Мальту не прекращались его распри с Королевством обеих Сицилий. Неаполь оставался основным источником поставки продовольствия на Мальту и, естественно, пытался использовать это обстоятельство для оказания давления на Орден. Главным пунктом разногласий был вопрос о назначении священников и, особенно, архиепископов на Мальте. Неаполь считал это своей неотъемлемой прерогативой и отстаивал это право, опираясь на поддержку Рима.
С начала XVIII века возобновляются регулярные контакты Ордена с Великобританией, прерванные после конфискации Генрихом VIII земельных владений госпитальеров в Англии. На Мальте, как правило, хорошо принимали английские военные корабли, направлявшиеся в Средиземноморье, хотя порой возникали и недоразумения. В 1713 году один из английских кораблей был взят в плен испанцами и продан рыцарям. Вопрос можно было бы легко урегулировать, если бы у Ордена был посол в Лондоне. Но дело велось через Париж и чрезвычайно осложнилось. Отношения Ордена с Лондоном настолько испортились, что во время войны английских колоний в Северной Америке за независимость (1775-1781 гг.) многие мальтийские рыцари отправились в Америку, где сражались во французских войсках.
Великий магистр Роган, воссоздавший в 1783 году англо-баварский язык, надеялся на то, что Георг III вернет ему хотя бы некоторые из старых командорств или предложит новые. Однако, учитывая неблагоприятный настрой парламента, король ограничился поздравлениями в адрес великого магистра.
Все более внимательно присматривалась к Мальте Австрия. Кауниц, министр иностранных дел Иосифа II, сказал в середине 70-х годов послу Ордена в Польше герцогу Саграмозо: "Я ре-{73}комендую вам передать великому магистру, что он должен серьезно заняться делами и навести порядок в своем доме, исправив все упущения и злоупотребления, которые так действуют на дух и обычаи рыцарей, если, конечно, он не хочет заставить нас самих провести реформы на Мальте по нашему собственному усмотрению".
Однако осуществить внутренние реформы было не так-то просто. Власть великого магистра уже не была абсолютной. В кругу его ближайших сторонников возникали многочисленные группировки, соперничавшие друг с другом.
Эти группировки обычно ориентировались на одну из европейских держав, пытавшихся таким образом устроить свои дела при мальтийском дворе. Признанным главой профранцузской партии в последней четверти XVIII века считался знаменитый Доломье. Командор Дьёдонне Сильвен Ги Танкред де Грате де Доломье был человеком разносторонних интересов. Ученый с мировым именем, он был в то же время убежденным сторонником идей французской революции. Доломье, принадлежавший к старинной дворянской семье, был записан в Орден двух лет отроду, совершил свой первый караван в шестнадцать, сражался на дуэли и убил своего приятеля, также рыцаря, когда ему было всего восемнадцать лет. Приговор Пинто был суров: потеря права носить рыцарскую форму и пожизненное заключение. Однако руководитель французской внешней политики герцог Шуазель от имени Людовика XV добился прощения вспыльчивого и неуживчивого рыцаря. В 21 год Доломье начал изучать химию и физику в военном госпитале. Герцог де Ларошфуко заразил его страстью к минералогии и познакомил со знаменитыми учеными Кондорсе и Тюрго. Вскоре с Доломье уже никто не мог соперничать по части тонкостей науки о камнях. Находясь в составе мальтийского посольства в Португалии, он провел исследование вулканических образований, изучал вулканы на Сицилии и в окрестностях Неаполя. Коллекция минералов, выставленная в доме Доломье в Валлетте, была одной из самых знаменитых в Европе. Слава Доломье была увенчана открытием и классификацией пород песчаника, которые сегодня называют доломитами. Впоследствии он входил в число ученых, сопровождавших Бонапарта в египетской экспедиции.
На Мальте Доломье был как бы белой вороной среди братьев-рыцарей, мало интересовавшихся наукой. Политические соперники насмехались над его необычными увлечениями. По взглядам и характеру Доломье идеально подходил на роль лидера оппозиции. Рыцари, собиравшиеся в его доме, были убежденными {74} сторонниками профранцузской ориентации. Репутация франкофила доставляла Доломье немало неприятностей. Когда он проводил раскопки на Везувии, власти Неаполя уличили его в пропаганде в пользу Франции и добились его немедленной высылки из Королевства обеих Сицилий.
Основным соперником Доломье был рыцарь де Лорас, бывший в дружеских отношениях с великим магистром Роганом. Неприкрытая вражда между ними была притчей во языцех в Ордене. К политическим разногласиям между Доломье и де Лорасом примешивалось соперничество за пост пилье овернского языка.
До 1787 года де Лорас был секретарем Рогана, что впоследствии обеспечило ему престижный и прибыльный пост посла Ордена в Риме. Овидий Дубле, сменивший де Лораса в качестве личного секретаря великого магистра, симпатизировал Доломье. Он в подробностях описал в своих воспоминаниях последние годы пребывания Ордена на Мальте и завоевание ее Наполеоном. Картина разложения госпитальеров предстает в записках Дубле в самых мрачных красках: "Немало молодых людей, прибывавших из далеких провинций, уже через три или четыре дня можно было видеть на борту галер. Они не имели ни малейшего представления об искусстве владения мечом или мушкетом, не знали навигации и не понимали даже простейших терминов, известных простому матросу. В промежутках между караванами эти молодые люди околачивались на площадях или в кафе, играли в карты и на бильярде, бегали за доступными женщинами, тратя на них свое здоровье и деньги. Неудивительно, что в последние годы галеры редко покидали порт. Я слышал, как капитаны галер заявляли, что они не желают атаковать корсаров Варварийского берега, чтоб избежать расходов и неудобств карантина, который обязан был пройти экипаж каждой галеры, возвращавшейся на Мальту".
![Еремей Парнов - Мальтийский жезл [Александрийская гемма]](/uploads/posts/books/165752/165752.jpg)