П. Демезон - Записки о Бухарском ханстве
Новый посол прибыл в Бухару в дни праздника Ноуруз, продолжающегося около шести дней. Хан продлил народные празднества до 15 дней и больше обычного старался принимать участие в веселье своих подданных. Накануне войны, казавшейся неизбежной, он, видимо, хотел показать народу и коканскому послу свое спокойствие и уверенность в благополучном исходе
Но в конце концов кушбеги взял верх над вельможами во влиянии на Батур-хана, и в первых числах апреля коканский посол получил красивое почетное одеяние, что свидетельствовало о примирении, а 15 апреля он получил, наконец, аудиенцию у хана и долгожданный ответ: крепости, возвращения которых требует коканский хан, будут аталыку возвращены, а что касается сына посла, выгнанного из Бухары, то послу дали уклончивый ответ, почти равный извинению. Посол уехал через два часа после аудиенции в сопровождении бухарского посланника, получившего поручение подтвердить ответ, данный послу. Человеком, на которого Батур-хан возложил эту миссию, был Исхак Якуб Ходжа Накшбенди, потомок св. Бахауддина. Выбор, сделанный ханом, ясно свидетельствует о том, что он все же опасался недовольства Мохаммед Али-хана в связи с оскорблением сына коканского посла. Другой посол мог бы быть подвергнут такому же оскорблению, но Якуб Ходже нечего было опасаться. Мохаммед, Али, несмотря на свой буйный характер, мог лишь засвидетельствовать ему свое почтение. Он боялся бы гнева даже своих подданных, если бы осмелился прибегнуть к какому-либо насилию против этого святого лица. Во время моего пребывания в Бухаре мне дважды представился случай говорить с этим ходжой, которому в Мазаре я даже нанес визит. Он высказал мне свое пожелание увидеть Россию.
Одним словом. Хан Хазрети Эмири Бухараи Шериф (эмир славной Бухары), тщетно стараясь сохранить гордость, проявил после своей бравады унизительную слабость. Кушбеги, пожертвовав ради личных интересов славой своего господина, и уверенный в том, что он отдалил, по крайней мере на некоторое время, опасности, угрожавшие ему, стал заносчиво вести себя с вельможами, боящимися и ненавидящими его.
Все эти детали, хотя и лишены интереса, смогут дать представление о характере правителя Бухарии, интригах его первого министра и его постоянной борьбе с вельможами, а также о политике Бухарии по отношению к другим государствам Туркестана.
Военные силы Бухарии
Хотя и очень трудно правильно оценить военные силы государства, склонного из-за своего боязливого и недоверчивого характера держать в секрете, особенно от глаз иностранца, свои слабые возможности и почти неспособного точно оценить свое положение, я осмелюсь изложить здесь сведения, собранные мной во время пребывания в Бухарии, касающиеся силы ее армии, состоящей, как известно, только из кавалерии.
В Бухарии насчитывается 19 тыс. наемных солдат. Провинция Бухара поставляет 12 тыс. солдат, Самарканд— 2500, Карши — 2500, Меймене — 1000, Каракуль — 1000 солдат. Всего 19 тыс. — число, которое может быть увеличено на три-четыре тысячи, если считать войска, содержащиеся некоторыми узбекскими вельможами, но принадлежащими короне. Эти силы размещаются в пограничных крепостях и главных городах. Так, Бухара держит свои войска в Джизаке, Бала-Кургане, Нурате и т. д. Карши держит свои войска в Ходжа-Джуйбаре, Керки и т. д. Каракуль — в Ейчи и Чарджуе.
Туркмены разных кочующих племен, живущие как за Амударьей, так и перед ней и признающие господство Бухарии, должны, как говорят, иметь в запасе 18 тыс. человек в случае объявления ханом всеобщего призыва. Они содержатся и экипируются за собственный счет. Таким образом, силы Бухарии можно оценить более чем в 36 тыс. человек. Но это число скорее номинальное, чем реальное. Бухара в том состоянии, в каком она сейчас находится, может мобилизовать не более 10–12 тыс. человек и то с большим трудом. Легко, конечно, взять в армию людей, живущих в степи, где они едва признают авторитет своих начальников, но далеко не так легко поставить их в строй и заставить маршировать. Бухарии, окруженная враждебными государствами, объединенными против нее, не может, не подвергая себя опасности вторжения, оголять свои пограничные крепости, для защиты которых используются две трети наемных войск. Если учесть число больных или отсутствующих к началу кампании солдат можно легко понять, как в кампании 1833 г. против Шахрисябза, которым Батур-хан поклялся завладеть, Бухария смогла, несмотря на все усилия, собрать лишь 5 тыс. человек наемных войск и приблизительно такое же количество туркменов, которые почти все из-за отсутствия продовольствия начали роптать и покидать службу после трехнедельной кампании, хотя и воевали со страной, находящейся почти в центре Бухарии.
Солдат (алман), состоящий на жалованьи правительства, получает в год около 150 руб., часть из которых ему выплачивают деньгами, а часть натурой — такой, как джугара [48], солома, пшеница и т. д. На эту скудную сумму он должен жить, снаряжаться и питаться во время военных кампаний. Алман очень редко имеет собственную лошадь, особенно в больших городах, где содержание ее стоит довольно дорого. Получая приказ о начале похода, он нанимает лошадей на время кампании, которая редко продолжается дольше одного месяца, так как армия, отправляющаяся в поход без обоза, вынуждена вскоре расформировываться из-за недостатка продуктов. Эти экспедиции больше похожи на беглые прогулки по вражеской территории, и бухарские недисциплинированные войска, каковыми они сейчас являются, не могут вынести трех-четырехмесячную кампанию. Тех, кто имеет фитильные ружья называют туфангчи (мушкетеры) и батырами (богатыри). При приближении врага многие из них стараются обзавестись оруженосцами, которые носят их копья или ружья. Некоторые носят кольчугу и очень редко железный шлем или маленький щит. Бухарские солдаты абсолютно потеряли навык стрельбы из лука. Узбекские войска воюют недисциплинированно и всегда на лошадях. Туркмены почти все имеют собственных лошадей, но зато у них гораздо меньше ружей, чем у узбеков.
Восемь или десять старых пушек, из которых всего четыре имеют лафеты, составляют всю бухарскую артиллерию, обслуживаемую русскими и персидскими пленными. Во время моего пребывания в Бухаре хан два раза пытался отлить пушки, но безрезультатно. Казалось, он только хотел доказать коканскому послу, находившемуся в это время в Бухаре, что живо готовится к войне, которая, казалось, должна скоро вспыхнуть. Кушбеги хотел непременно поручить доктору Хонигбергеру отлить две или три; он не мог себе представить, что человек, проведший четыре года на службе у знаменитого Раяджит Сингха, не умеет обращаться с пушками. Я помню затруднение доктора и то, с каким трудом он убедил министра в своем полнейшем неведении в военной науке и тем более в артиллерии.
Военные звания в бухарской армии следующие:
Дах-баши — командир десяти человек, юз-баши — командир сотни, пансад-баши — пятисот человек и, наконец, минг-баши — командир тысячи человек, которого называют иногда туксаба, так как он командует полком, имеющим туг (знамя).
К началу военных действий хан поручает обычно командование войсками одному из наместников или бухарскому сановнику, известному своей храбростью и знанием военного дела. Главнокомандующий сохраняет власть только на время кампании, после ее окончания он должен сложить полномочия. В особых случаях хан лично возглавляет войска, что он и сделал в последней кампании против Шахрисябза.
Один раз в год проводится общий смотр войск. В Бухаре его проводит хан или кушбеги, в провинциях это поручается наместнику. Каждый алман получает тогда кроме своей обычной платы в благодарность 10 таньга, примерно 8 руб. Это, кажется, приманка для того, чтобы солдаты не пропускали смотр, так как тот, кто не является в назначенный день, теряет право на благодарность. Смотр в Бухаре всегда длится более недели, так как в день на смотре проходит несколько сот человек. Поскольку они не осмеливаются предстать перед ханом или кушбеги в лохмотьях, в каких ходят весь год, в день смотра они берут напрокат на несколько часов у старьевщика красивое пестрое платье и гордо идут, немного напоминая павлинов, ответить на перекличке «хазер» (присутствую) и получить свою благодарность. При виде их в этот день столь хорошо одетыми можно подумать, что они довольно зажиточны, но иллюзия рассеивается, когда осознаешь, что этот прекрасный костюм не что иное, как показной блеск, и что через несколько часов они вновь облачатся в свои лохмотья. Все солдаты, охранявшие Дворец и ворота города во время пребывания последнего русского посольства в Бухаре, получили от кушбеги халаты, тюрбаны и новые шапки.
Продукция Бухарии
Бухария, в большой степени обязанная своим плодородием неустанным заботам жителей и инженерному приему, используемому ими для орошения земель, может считать шелк и хлопок в числе самых главных своих товаров.
